Невоздержанность

Том 1. Глава 17A: Баланс сил

Задняя часть длинного лимузина была заполнена густым, едким дымом от марихуаны, облаком настолько плотным, что пассажиры едва могли видеть от одного конца до другого. Там были все пятеро участников Intemperance, а также Дженис Боксер, их менеджер по рекламе, и Стив Кроу, человек, которого назвали продюсером альбома The Thrill Of Doing Business и всех песен, вошедших в него. По кругу ходили два толстых косяка, участники группы курили их с энтузиазмом, два типа из руководства пытались сделать все, что в их силах, чтобы остановить их.

"Это действительно неприлично", - воскликнула Дженис, которая никогда в жизни не курила марихуану (хотя внезапно почувствовала легкое головокружение и жажду). "Мы направляемся на вечеринку "Грэмми"! Одно из самых престижных, эксклюзивных мероприятий Black tie в Голливуде!"

"Мы одеты в черные галстуки, не так ли?" - спросил Джейк, который взял у Купа остаток первого косяка и вставил его в серебряный зажим для таракана. Он поднес сигарету к губам, глубоко затянулся, а затем намеренно выпустил большую часть дыма в замкнутое пространство, продержав его менее пяти секунд.

"От нас всех будет разить этой дрянью", - сказал Кроу. "Они подумают, что я тоже это курил".

"Ты так говоришь, как будто всем наплевать, кто ты такой", - сказал Мэтт.

"Я продюсер "Пересекая черту", - сердито сказал Кроу. Очевидно, это было для него больным местом. "Я точно так же номинирован на "Рекорд года", как и вы, ребята".

"Да", - сказал Мэтт. "Так и есть. И это только показывает, насколько гребаным фарсом является вся эта концепция вручения премии "Грэмми"".

Дженис и Кроу одновременно ахнули, как будто его слова были богохульством, что, по их мнению, так и было.

"Фарс?" Переспросила Дженис. "Как ты можешь говорить такие вещи?" Премия "Грэмми" - самая желанная, самая священная из всех музыкальных наград!"

"Это не что иное, как куча дерьма", - настаивал Мэтт. "Это большой рекламный ход, организованный, запущенный и одобренный вами, засранцами из звукозаписывающей индустрии. Артисты, которые пишут песни, вообще не имеют к этому никакого отношения, как и фанаты, которые покупают музыку ".

"Мэтт говорит правду", - сказал Билл, который потягивал свой второй коньяк и "7-up" (с двумя вишнями и оливкой). "Если бы процесс номинации на премию и отбора был истинным отражением популярности музыки исполнителя у американской публики, "Thrill" был бы номинирован на "Альбом года". В конце концов, это был третий самый продаваемый альбом 1984 года, не так ли?"

"Можно подумать, ты должен быть благодарен за то, что тебя вообще номинировали на что угодно", - увещевала Дженис. "Пересекая черту" номинирована на "Песню года" и "Пластинку года". Это главные награды! Самая высокая!"

"И мы ни за что на свете не выиграем их", - сказал Джейк. "Ты ведь знаешь это, не так ли?"

"Я признаю, что бюллетени, вероятно, отдадут предпочтение либо Тине Тернер, либо La Differencia", - сказала она. "Но у Джейка есть хорошие шансы получить лучшее рок-вокальное исполнение. Очень хороший шанс".

"Из-за Брюса Спрингстина?" Спросил Джейк. "Сам мистер патриотизм? Я так не думаю".

"Все это дерьмо в любом случае уже решено", - сказал Мэтт. "До гребаной церемонии еще неделя, а вы, ребята, уже выбрали, какие засранные группы будете продвигать в следующем цикле, не так ли?"

"Вы, ребята, такие раздражающие!" Внезапно Кроу заорал. "Почему вы так негативно относитесь ко всему, что имеет какое-либо отношение к нашей индустрии?" Почему ты думаешь, что все это заговор?"

"Послужной список вашей отрасли заслуживает подозрения, что все является заговором", - сказал Билл.

"Ага", - праведно согласился Куп. "Так устроен этот гребаный мир, чувак!"

"Чертовски верно", - сказал Даррен, который тридцать минут назад принял здоровую дозу героина и понятия не имел, о чем вообще идет речь.

"Это просто смешно", - сказал Кроу. "У нас не меньше шансов, чем у Тины Тернер или у этих невероятно успешных мексиканцев, получить эту награду".

"Они венесуэльцы", - сказал Билл.

"Бинер - это бинер!" Завопил Кроу. "Я даже не знаю, почему их номинировали! Они не американская группа. Почему они участвуют в американском шоу награждений?"

"Потому что американский лейбл звукозаписи записал их альбом", - сказал Джейк. "Господи, ты что, даже не знаешь, как работает твой собственный бизнес?"

"И что случилось с этим дерьмом "мы"?" спросил Мэтт. "Какого хрена тебя включили с нами в номинацию на "Запись года"? Что, черт возьми, ты натворил?"

"Я продюсировал запись!" - Воскликнул Кроу.

"Вы имеете в виду, что угрожали и пытались запугать нас на протяжении всего процесса", - сказал Джейк. "Это и есть продюсирование? И если ты помнишь, ты изначально отклонил эту песню в пользу какой-то ерунды, которую придумали твои подлизы-авторы песен ".

"Независимо от обстоятельств", - сказал Кроу. "Я продюсер записи и имею такое же право на награду, как и вы, может быть, даже большее".

"Несмотря ни на что", - сказал Билл.

"Что?" - спросил Кроу.

"Независимо - это не слово. То, как ты его используешь, означает то же самое, что и "независимо". Надеюсь, ты не вставил это в свою вступительную речь ".

"Нерегулярный - это слишком громко сказано!" Сказал Кроу. "Надеюсь, ты не думаешь, что можешь..."

"Вот и бальный зал", - перебила Дженис. "Мы почти пришли".

"Черт", - сказал Мэтт. "Нам лучше побыстрее разделаться с этими тараканами".

"Верно", - сказал Джейк.

Они с Мэттом сделали по последней затяжке, а затем выпустили дым, добавив в помещение свежий слой дымки. Затем они сняли тлеющие остатки тараканов с зажимов и отправили их в рот, проглотив.

"Это отвратительно!" - сказала Дженис.

"Эй, - сказал Мэтт, - нет смысла тратить впустую даже частичку хорошего вкуса. Помни это, и ты далеко пойдешь в жизни".

Лимузин въехал в круглый вход в Большой бальный зал Голливуда, где проходила вечеринка перед вручением премии "Грэмми" в 1985 году. Это было мероприятие только по приглашениям, и, поскольку на нем должно было присутствовать большинство номинантов, большой контингент представителей прессы разбил лагерь перед входом, чтобы заснять прибывающих звезд. Когда лимузин остановился, на него было нацелено более сотни видео- и фотоснимков. Ярко вспыхнули огни камер, освещая их, как будто они были на сцене. Репортеры, делавшие снимки в прямом эфире, говорили в свои микрофоны, размышляя о том, кто бы мог быть этим последним прибывшим.

"А теперь запомни", - сказала Дженис. "Внутри так же, как и снаружи, будут репортеры и операторы. Это событие очень высокого уровня. Никаких махинаций, подобных тем, что ты выкинул на премьере фильма ".

"Конечно, нет", - пообещал Джейк.

"С тех пор мы повзрослели", - сказал Мэтт.

Водитель открыл заднюю дверь лимузина, и большое облако дыма, отчетливо видимое на свету, вырвалось наружу. Мэтт был первым, кто вышел из автомобиля. Он кивнул собравшимся представителям прессы, а затем повернулся и направился по красной ковровой дорожке ко входу. Сделав свой первый шаг, он рыгнул, и большая струя дыма марихуаны, образовавшаяся в его желудке после того, как он проглотил все еще горящую плотву, с силой вырвалась изо рта.

"Упс", - сказал он, ухмыляясь. "Извините меня".

Дженис обхватила голову руками и задалась вопросом, насколько все будет плохо на этот раз.

Джон Денвер, который в этом году будет ведущим церемонии вручения премии "Грэмми", также был ведущим вечеринки перед "Грэмми". Он стоял в приемной главного бального зала, одетый в идеально сидящий смокинг, на его лице сидели фирменные очки в проволочной оправе. По бокам от него толпились репортеры и операторы. Группу подвели прямо к нему для официального представления и приветствия. Все они пожали ему руку, когда он приветствовал их по имени. Он слегка сморщил нос, уловив приятный запах, который они источали.

"Пахнет так, будто вы, мальчики, сегодня вечером сами участвовали в небольшом забеге в Скалистых горах", - беспечно сказал он.

"Гребаный Э", - сказал Мэтт. "И еще кое-что вкусненькое. Хочешь спалить с нами?"

"Черт возьми, да!" сказал Куп. "Это было бы путешествие, не так ли? Накуриться с Джоном Денвером?"

"Э-э... возможно, в другой раз", - сказал Денвер. "Я слышал несколько отрывков из вашего альбома. Я не большой поклонник хард-рок-музыки, но должен сказать, Джейк, ты впечатляюще играешь на акустической гитаре".

"Спасибо", - сказал Джейк. "Ты и сам не так уж плох в этом. Мои мама и папа все время слушают твою музыку".

"Понятно", - медленно произнес он. "Что ж, добро пожаловать в..."

"Привет", - сказал Куп. "Расскажи нам несколько историй из Вьетнама, чувак".

"Вьетнам?" Спросила Денвер.

"Да, когда ты был снайпером. Кто бы мог подумать, что кто-то такой слащавый, как ты, раньше отстреливался от гуков в джунглях".

"Ну, вообще-то..." - начала Денвер.

"Вы и мистер Роджерс раньше были в одном отряде, не так ли?" - спросил Даррен. "У кого из вас было больше убийств?"

"Вы гребаные идиоты", - сказал Мэтт. "На самом деле он не был снайпером во Вьетнаме. Это просто одна из тех городских легенд". Он посмотрел на Денвер. "Э-э... разве нет?"

"Я никогда не был снайпером во Вьетнаме", - заверил их Денвер.

"Ни хрена себе?" разочарованно спросил Куп.

"Ни хрена себе", - сказала Денвер.

"А как же мистер Роджерс?" - спросил Даррен. "Он был снайпером, не так ли?"

Денвер на секунду задумался над этим, а затем кивнул. "Да", - сказал он. "Мистер Роджерс был одним из лучших".

"Э-э... почему бы нам не пообщаться немного?" спросила Дженис, которая залилась ярко-красным румянцем. "Спасибо, мистер Денвер. Было приятно познакомиться с вами". С этими словами она увела своих музыкантов, и они быстро нашли ближайший бар.

В течение следующих двух часов они общались, иногда вместе, иногда по отдельности. Дженис пыталась следить за ними — и таким образом держать их в узде, — но эта задача осложнялась внезапным, но настойчивым интересом, который у нее появился к столу с закусками. Первые двадцать минут она потратила на то, чтобы выложить на фарфоровый стол тарелку за тарелкой салями, сыра, крекеров и фаршированных грибов и пожирать их.

Джейк поговорил с несколькими музыкантами и другими знаменитостями, которые либо были номинированы на премию "Грэмми", либо должны были стать гостями церемониального шоу. Странный Эл Янкович— который лично показался Джейку совершенно не странным, обсуждал с ним политику почти двадцать минут. Он провел пятиминутную беседу с Лайонелом Ричи на тему платья, которое было надето на Шейле Э. В какой-то момент он оказался рядом с Би Би Кингом, и они более получаса говорили о гитаре Les Paul и наилучших средствах воспроизведения звука с ее помощью через усилитель.

После того, как Би Би извинился и направился в мужской туалет, Джейк закурил сигарету и направился к бару, чтобы налить себе еще выпить. На полпути через комнату его перехватила высокая, сильно накрашенная брюнетка. Он узнал в ней Одри Уильямс, репортера новостного шоу Hollywood Reporter. Ее оператор и звукооператор следовали за ней, снимая и записывая.

"Джейк? Как у тебя дела?" спросила она, аккуратно встав перед ним и преграждая ему путь.

"Просто отлично", - сказал он, пытаясь обойти ее. Она не позволила этого. Она просто переместилась, чтобы держать свое тело перед ним.

"Как насчет нескольких слов о предстоящих наградах?" спросила она.

Он подавил вздох. Он действительно ненавидел иметь дело с репортерами любого рода, а эти репортеры из шоу сплетен были худшими. "Конечно", - сказал он. "Что ты хочешь знать?"

"Есть много людей, которые говорят, что такой поступок, как ваш — вы знаете, с тем, как вы безудержно пропагандируете аморальную сексуальность и употребление наркотиков, — должен быть запрещен к участию в премии. Что ты об этом думаешь?"

Он пожал плечами. "Я думаю, что некоторые люди слишком сильно беспокоятся о подобных вещах. Очевидно, что двум миллионам человек понравился наш альбом настолько, что они его купили".

"Так ты думаешь, у тебя есть шанс уйти с одним из желанных граммофонов 26 февраля?" - спросила она. "Вы были номинированы на три номинации, но у вас довольно жесткая конкуренция".

"Я не знаю", - сказал он. "Ты скажи мне. Как ты думаешь, каковы наши шансы?"

Это выбило ее из колеи. Она не привыкла, чтобы люди задавали ей вопросы.

"Ну, если больше ничего нет", - сказал Джейк, когда она не смогла ему ответить, - "зов духов манит меня".

"Зов духов?" переспросила она, в замешательстве наморщив лоб.

"В баре", - уточнил он, протягивая ей свой пустой стакан.

"О... Я поняла", - сказала она, а затем послушно хихикнула. "На самом деле, есть еще кое-что".

Конечно, был, подумал Джейк. С этими людьми всегда есть что-то еще. "И что бы это могло быть?"

"Это по поводу судебного иска, который National Records подал против вас и вашей группы", - сказала она.

Джейк вздохнул, совершенно не удивленный. План, согласно которому спор между Intemperance и их звукозаписывающим лейблом останется в секрете, оказался довольно наивным. Как только стало известно, что группа не пришла в студию звукозаписи в тот день, на который, по словам национальных публицистов, они собирались, вокруг начали столпиться репортеры, требуя узнать, почему. Ответ пэта — о том, что группа была недовольна несколькими своими песнями, и мы тратим время на их переработку, — удовлетворил спрашивавших меньше чем за неделю. В этот момент репортер-расследователь таблоида American Watcher каким-то образом пронюхал об иске (вероятно, от секретаря суда, предположила Полин, они были печально известны тем, что выбалтывали информацию журналистам за деньги). После того, как репортеру сообщили о возможности того, что National подает в суд на свою самую прибыльную группу, ему потребовалось меньше дня, чтобы откопать фактические документы, которые, конечно же, были достоянием общественности. Они опубликовали эту историю в первую неделю февраля, разместив копию судебного иска на своих страницах. К счастью, они не смогли получить в свои руки фактическую стенограмму состоявшихся слушаний, поскольку обе стороны согласились держать их в секрете.

Как только стало известно общественности о подаче иска, репортеры и папарацци начали преследовать группу почти так же жестоко, как они это делали во время пика отношений Джейка и Минди. "Нэшнл" разразился скандалом еще до того, как переговоры о новом контракте смогли должным образом начаться. Теперь, когда стало известно о споре, по их словам, нет смысла вести какие-либо переговоры, поскольку было нарушено одно из ключевых условий соглашения. Фроули сказал Полин, что они вернулись к исходной точке — либо группа немедленно выполняет свой существующий контракт, либо они подадут на группу в суд за нарушение контракта. Полин вернула их к столу переговоров, указав, что средства массовой информации, узнавшие о судебном процессе, не были виной ни ее, ни группы, что то, что они знали о судебном процессе, не означало, что они знали о пересмотре условий группой и лейблом, и, что самое важное, что если они вернутся к исходной точке, все еще существует значительная вероятность того, что в будущем Верховный суд Калифорнии вынесет решение в пользу группы. Этот аргумент не поколебал Фроули, который с самого начала был против пересмотра условий и до сих пор был против, но он поколебал Кастинга, генерального директора National Records, который боялся такого прецедентного решения Верховного суда точно так же, как средневековые европейцы боялись черной чумы. Состоялась пресс-конференция, на которой присутствовали Джейк, Мэтт и Полин, а также он сам, и было объявлено, что, да, были некоторые разногласия по поводу нового материала, который будет записан для следующего альбомаIntemperance, и да, эти разногласия привели к подаче судебного иска, когда группа не представила достаточно приемлемого материала к предусмотренному контрактом сроку, но что обе стороны усердно работали над урегулированием этих разногласий, чтобы судебный процесс был прекращен и группа могла вернуться в студию

"Это должно задержать их на некоторое время", - сказал Кастинг после пресс-конференции. "Но лучше, чтобы не было никаких утечек о переговорах, которые мы ведем. Если они получат подтверждение, что мы это делаем, вся сделка отменяется, и мы рискнем с Рози и The Supremes ".

И до сих пор не просочилось ни слова. Пресса, распространяющая сплетни, почти ежедневно интересовалась, что именно происходит между враждующими группировками, но им не давали ничего, кроме расплывчатых ответов и заверений в том, что примирение "продвигается". Ходили слухи о пересмотре контракта — в сложившихся обстоятельствах это было практически неизбежно, — но обе стороны категорически отрицали это, когда их спросили. Даже Куп и Даррен, оба потенциальных слабых звена в соглашении о секретности, сумели сохранить это при себе, главным образом потому, что оба вернулись к героину и проводили большую часть времени взаперти в одной из своих квартир вместо того, чтобы пойти напиться в клубы, где коварный репортер, выдающий себя за поклонницу, мог бы развязать им язык.

Сам Джейк вряд ли считал ложью, когда отрицал, что ведутся переговоры о пересмотре контракта, потому что ему казалось, что все это в любом случае было фарсом, огромным проявлением разочарования, которое, вероятно, в конечном итоге ни к чему не приведет. Дважды в неделю Полин, он сам, Мэтт и Билл встречались с Кастингом, Дулиттлом, Кроу и Фроули в течение восьми часов и обсуждали условия соглашения. Это продолжалось уже почти месяц, и до сих пор обе стороны не пришли ни к какому соглашению. Ни одна из сторон еще даже не перешла к добросовестным переговорам. Полин потребовала бы, чтобы ставка роялти группы была увеличена с десяти процентов до тридцати процентов. National назвала бы это смехотворным и предложила бы увеличить ставку до одиннадцати процентов. Полин потребовала бы, чтобы гонорары группы были основаны на полной розничной цене альбома плюс два доллара. National сказали бы, что, поскольку они готовы увеличить ставку роялти до одиннадцати процентов, группе следует принять оптовую цену альбома в качестве базовой. National потребовали бы, чтобы любой подписанный новый контракт был продлен еще на восемь контрактных периодов, а Полин сказала бы, что они согласятся только на контракт с одним альбомом и туром. Они могли спорить и пререкаться по этим вопросам весь день напролет и вообще ничего не добились, а на следующей встрече повторяли то же самое.

"Почему?" Джейк спросил Полин после последнего сеанса отрицательного прогресса всего два дня назад. "Почему вы оба делаете такие нелепые предложения?" Вы знаете, что они не собираются соглашаться на тридцатипроцентные гонорары. Они знают, что мы не собираемся соглашаться на оптовую цену альбома. Так какого черта кто-то из вас вообще делает эти предложения? Мы только зря потратили время".

"Так уж устроена игра, Джейк", - сказала ему Полин, под ее глазами были большие мешки, цвет кожи неестественно бледный от постоянной усталости, которую она на себя накладывала. "Наберитесь терпения. В конце концов мы дойдем до того, чтобы выложить на стол несколько реальных фигур. Вот тогда-то и начнется по-настоящему интересное".

"Как долго?" Спросил Джейк. "Господи, посмотри, что ты с собой делаешь. Ты никогда не высыпаешься, дважды в неделю летаешь туда-сюда, чтобы попасть на эти никчемные совещания, и, вероятно, выводишь своих боссов из себя чем-нибудь ужасным ".

"Это не дерьмо", - сказала она. "Они определенно недовольны мной в последнее время".

"Полин, тебя собираются уволить", - сказал он. "Я не хочу, чтобы это было на моей совести. Я ценю все, что ты делаешь для нас, но ты разрушаешь свою карьеру".

"Я делаю это не совсем по доброте моего сердца, маленький брат", - сказала она. "Ты забыл это? Если все получится так, как я надеюсь, мне все равно больше не понадобится эта карьера ".

"Но ты сжигаешь за собой мост", - сказал он ей.

"Иногда это единственное, что ты можешь сделать", - сказала она. "Не беспокойся обо мне или моей работе. Мы начали это дело и доведем его до конца, так или иначе ".

И она улетела, чтобы провести еще семьдесят часов в своей корпоративной юридической конторе и провести еще около двадцати самостоятельных исследований на тему договорного права в сфере развлечений.

"Мне нечего добавить нового по поводу поданного против нас иска", - сказал Джейк сейчас Одри Уильямс, его голос был немного раздражительнее, чем обычно, когда он имел дело с подобными типами. "Мы работаем над решением этой проблемы и добиваемся прогресса в ней".

"Значит, в этом году выйдет еще один альбом Intemperance?" - спросила она.

"Да", - сказал он. "Будет".

"Приятно это знать", - сказала она, а затем резко переключила передачу. "Ты уже видел, как обращаться с Осторожностью?"

Она была первым репортером, задавшим ему этот вопрос. "Обращаться с осторожностью" - получивший признание критиков фильм, вышедший на экраны буквально на прошлой неделе, в котором Минди Сноу сыграла роль жены, подвергшейся насилию, пытающейся разорвать отношения. Джейк на самом деле надеялся, что средства массовой информации с их вниманием, подобным вниманию среднестатистического комнатного растения, возможно, действительно забыли, что он встречался с Минди Сноу. По-видимому, такой удачи не было.

"Нет", - сказал он. "В последнее время я был довольно занят, и у меня не было возможности сняться ни в одном фильме".

"Тебе было больно, что тебя не пригласили на премьеру?" спросила она. "В конце концов, вы и звезда фильма раньше были в интимных отношениях, и сама Минди сказала, что ее опыт общения с вами помог ей подготовиться к роли. Тебе не кажется, что ты был обязан получить приглашение?

"Нет, мне совсем не было больно", - сказал Джейк. "Ты смотрел фильм?"

И снова, задав ей вопрос, я сбил ее с толку. "Э-э... ну ... вообще-то, нет". На этот раз она пришла в себя быстрее. "А как насчет новостей о том, что Минди и Джон Карлайл теперь помолвлены? Есть какие-нибудь комментарии по этому поводу?"

"Совсем никаких", - сказал он. "Я желаю им только самого лучшего. А теперь, если вы меня извините, звонят из бара.

Прежде чем она смогла сформулировать еще один раздражающий, навязчивый вопрос, он быстро обошел ее и скрылся. Однако до бара он не добрался. Прежде чем он успел туда подойти, Даррен махнул ему в угол комнаты, где они с Купом разговаривали с двумя другими музыкантами. Джейк подошел к ним.

"Чувак, - сказал Даррен, - ты помнишь Майка и Чарли, не так ли?"

"Конечно", - сказал Джейк, пожимая им руки. Майк Лэндри и Чарли Мейер были вокалистом и басистом в Birmingham, южной рок-группе, которая выступала на разогреве у них во время тура The Thrill Of Doing Business. "Как у вас, ребята, дела?"

"Неплохо", - сказал Майк, который потягивал что-то, похожее на минеральную воду.

- Торчу здесь, - сказал Чарли.

"Поздравляю с вашей номинацией", - сказал Джейк. Бирмингем был номинирован на премию "Лучший новый артист". Тот факт, что их альбом едва стал золотым, был для Джейка еще одним доказательством жесткого участия звукозаписывающих компаний во всем процессе вручения премии "Грэмми". Правда, их сингл, Texas Hold-em, имел неплохие результаты, оставаясь на первом месте в течение одной недели и разойдясь тиражом более миллиона копий, но он и близко не был так хорош, как другие номинанты в этой группе. National просто потянули за ниточки, за которые им пришлось потянуть, чтобы включить в шоу одно из своих выступлений, то же самое они сделали с Невоздержанностью.

"Спасибо", - сказал Чарли, который неумело курил сигарету и потягивал фруктовый напиток. "Я действительно надеюсь, что мы выиграем это".

"Я тоже", - сказал Майк. "Ты думаешь, у нас есть шанс?"

Джейк знал, что у них не было ни единого шанса получить "Грэмми". "Ну, - сказал он, - конкуренция за эту награду довольно жесткая. Синди Лопер, Шейла Э., Джадды, даже этот чудак с MTV Кори Харт, все выступают против тебя за это. Все они продали довольно много альбомов ". Намного больше, чем ты, он не добавил.

Уныния на их лицах было немного больше, чем он ожидал.

"В чем дело?" спросил он. "Это просто глупая награда, которая на самом деле ничего не значит. По крайней мере, таково мое мнение обо всем этом ".

"Они должны выиграть награду, если хотят записать еще один альбом", - сказал Даррен.

"Как это?" - спросил Джейк.

"National сказали, что мы недостаточно продали наш первый альбом", - объяснил Чарли. "Они сказали, что получили от нас небольшую прибыль, но они не ожидают, что второй альбом принесет то же самое, если мы не получим одну из премий "Грэмми"".

"Они не собираются использовать второй период действия контракта?" Спросил Джейк. На самом деле это было в пределах их прав, предполагая, что Бирмингем подписал тот же контракт, что и Невоздержанность.

"Нет, если только мы не получим "Грэмми", - сказал Майк.

"А если мы этого не сделаем, - сказал Чарли, - и они не возьмут нас на запись другого альбома, мы не сможем подписать контракт с другой звукозаписывающей компанией. Фактически, они сказали нам, что мы вообще не сможем работать музыкантами, пока не истечет срок нашего контракта ".

"Эти шесть лет, чувак", - сказал Майк. "Шесть гребаных лет. Это дерьмо законно?"

"К сожалению, на данный момент это так", - сказал Джейк. "Эти контракты на запись похожи на принудительное рабство, не так ли?"

"Да", - сказал Чарли, делая глоток. "Это то, что мы выясняем".

"Ты должен делать то, что мы делаем", - внезапно выпалил Даррен.

"Что ты имеешь в виду?" - спросил Чарли.

"Мы угрожали этим ублюдкам ..." Он не успел продолжить, потому что локоть Джейка врезался ему в бок с такой силой, что сломал ребро. "Черт возьми, Джейк!" - заорал он. "Какого хрена ты это сделал?"

Джейк оттащил его в сторону, подальше от ушей двух бирмингемских музыкантов. "Тебе нужно держать рот на замке о том, что происходит между нами и National", - прошептал он ему. "Ты не можешь никому ничего рассказывать. Я думал, ты это понимаешь".

"Оу, чувак", - усмехнулся Даррен. "Это просто означает репортеров и прочее дерьмо, не так ли? Майк и Чарли крутые. Они участники братской группы, чувак! Их трахают так же, как и нас ".

"Это означает всех", - сказал Джейк. "Не имеет значения, крутые они или нет. Ты даже не можешь рассказать об этом своей маме".

"Это пиздец", - сказал Даррен, качая головой от несправедливости всего этого.

"Кроме того, - сказал Джейк, - это все равно не принесло бы им никакой пользы. Они едва ли стали золотыми. Мы дважды и трижды платиновые, понимаете, что я имею в виду? Только потому, что мы чертовски хороши, мы можем это провернуть ".

Этот аргумент, казалось, имел больший вес для Даррена. "Оооо", - сказал он. "Я думаю, в этом есть смысл. Ты должна быть важна для мужчины, прежде чем Мужчина начнет воспринимать тебя всерьез. Так всегда говорил Куп ".

"Куп действительно мудрый человек", - сказал Джейк. "А теперь держи рот на замке, иначе рискуешь все испортить. Ты копаешь?"

"Я копаю", - сказал Даррен. "Но тебе не обязательно было бить меня так сильно. Это чертовски больно, чувак".

"Извини", - сказал Джейк, заканчивая процесс его успокоения.

Они отступили к Чарли и Майку, оба бросали на них странные взгляды.

"Извините нас", - сказал Джейк. "Небольшой разговор о группе, понимаете?"

"Без проблем", - сказал Майк.

"Что это ты говорил, Даррен?" Спросил Чарли. "О том, чем ты им угрожал?"

"Ничего особенного", - сказал Даррен. "Забудь, что я что-то сказал".

"Но..."

"Ничего особенного", - сказал Джейк. "Совсем ничего".

"Да", - сказал Даррен. "И мне снова нужно в ванную. Ты идешь, Куп?"

"О ... да", - сказал Куп. "Хорошая идея. Мне действительно пора идти".

Они отошли, несомненно, чтобы влить себе в вены очередную порцию китайского Белого в одном из прилавков.

"Вы, ребята, перезаключаете свой контракт, не так ли?" - спросил Чарли.

"Нет", - сказал Джейк. "Вовсе нет. Ты должен знать, что "Нэшнл" никогда бы так не поступила".

Чарли, похоже, не поверил ему, но больше ничего не сказал. Джейк пожелал им удачи и, извинившись, вышел. Он снова направился к бару, на этот раз прибыв в целости и сохранности.

"Еще тройной ром с колой?" спросил бармен, его голос был более чем немного снисходительным. Он, как и большинство обслуживающего персонала, был разочарованным актером (хотя некоторые были разочарованными музыкантами). Он также, казалось, думал, что его назначили блюстителем этикета, и его неодобрение членов Невоздержанности, от которых разило марихуаной и которые заказывали огромные напитки в стаканах для воды, было совершенно очевидным в каждом его слове, в каждом проявлении языка тела, которым он общался.

Джейку на самом деле было все равно, одобряет его этот человек или нет. "Ты это знаешь", - сказал он. "Это вечер для празднования, не так ли?"

"Охренеть, что это такое", - произнес голос позади него. Это был Мэтт, который только что вышел из толпы, чтобы выпить сам. "Привет, парень-неудачник", - сказал он бармену. "Налей мне еще четверной "Чивас" с колой, ладно? И на этот раз не так много гребаного льда".

"Вы хоть представляете, - свирепо спросил бармен, - насколько дорог этот "Чивас", который вы потягиваете?"

"Ты хоть представляешь, - ответил Мэтт, - насколько сильно я собираюсь надрать твою заносчивую задницу, если этот напиток не будет стоять передо мной в течение следующих сорока пяти секунд?"

"Вы мне угрожаете?" - потребовал ответа бармен.

"Да, - мягко сказал Джейк, - это так. И он также выполнит эту угрозу".

Бармен посмотрел в глаза Джейку, бросил быстрый взгляд на Мэтта, а затем, очевидно, решил, что они оба говорят правду. Он что-то пробормотал себе под нос и взял два стакана с водой. Он наполнил их льдом, налил в один четыре порции "Чивас", в другой - три порции ямайского рома, а затем долил оба стакана кока-колой из-под крана. Он подтолкнул напитки к двум музыкантам, а затем направился в другой конец бара, чтобы обслужить одного из участников E Street Band Брюса Спрингстина.

"Придурок", - сказал Мэтт, потягивая из своего напитка. "Я все равно должен надрать ему задницу, просто ради чистого удовольствия от этого".

"Он действительно производит впечатление человека, которому не помешал бы хороший пинок под зад", - согласился Джейк.

"Представь себе это дерьмо, гребаный официант, смотрящий на нас свысока". Он с отвращением покачал головой. "Ну ладно. К черту все". Он просиял. "Эй, ты знаешь, с кем я только что разговаривал?"

"Кто?" Спросил Джейк.

"Сэмми Хагар. Теперь есть чувак, который знает, как повеселиться. Мы разговаривали почти полчаса".

"Он классный?" Спросил Джейк. С тех пор как он стал знаменитым и познакомился с другими известными людьми, он обнаружил, что многие знаменитости не были крутыми, что они, по сути, были высокомерными, заносчивыми придурками.

"Очень круто", - заверил его Мэтт. "Он увлекается рыбалкой, как и я. Он рассказывал мне об одном месте, которое он нашел в Мексике на полуострове Баха. Это называется Кабо-Сан-Лукас.

"Кабо-Сан-Лукас? Никогда не слышал о таком".

"Я тоже", - сказал Мэтт. "Он сказал, что это маленькая деревушка прямо на берегу океана, где сходятся Тихий океан и море Кортеса. Зимой хорошая и теплая погода, и у них лучшая спортивная рыбалка, какую он когда-либо находил. Марлин размером с гребаный фольксваген. Как только все это дерьмо с контрактом будет улажено и мы начнем использовать какое-нибудь законное платежное средство, я собираюсь слетать и проверить это. Черт, если все так хорошо, как он говорит, может, я куплю себе там дом ".

"Похоже, место в твоем вкусе", - сказал Джейк.

Подошла женщина и встала у стойки бара рядом с ними. Джейк впервые увидел ее боковым зрением, и даже только по этому показателю он мог сказать, что она привлекательна. Он повернулся, чтобы получше рассмотреть ее, и узнал Селию Вальдес, вокалистку и акустическую гитаристку La Diferencia, группы, синглы которой за последний год вытеснили их с двух строчек номер один, а альбом которой "The Thrill Of Doing Business" поднял ее на вершину чарта альбомов..

Она была крупнее, чем он ожидал, ни в коем случае не толстой или непропорциональной, но определенно не миниатюрной. Она была почти шести футов ростом, всего на несколько дюймов ниже самого Джейка, и, в отличие от многих знаменитостей женского пола, которые в реальной жизни имели тенденцию напоминать жертв анорексии, у нее было аппетитное количество мяса на костях. Она была одета в консервативное платье королевского синего цвета, ее темные волосы соблазнительным каскадом ниспадали на плечи, открывая только самую верхнюю часть пышного декольте. В мочках у нее были скромные бриллиантовые серьги, а на левом запястье красовался дорогой бриллиантовый браслет. Джейк уловил исходящий от нее аромат ванили, заметный главным образом потому, что это был не Chanel № 5 или какой-нибудь другой шикарный аромат, любимый богатыми и знаменитыми.

Бармен увидел, что она стоит там, и практически упал с ног, спеша обслужить ее. "Да, мисс Вальдес?" - любезно сказал он. "Что я могу для тебя сделать?"

"Бокал шардоне", - сказала она, ее акцент был значительно сильнее, чем в ее альбоме. "У вас есть виноградники Сноквалми?"

"Конечно", - сказал он. "Позволь мне пойти открыть для тебя бутылку".

"Спасибо", - сказала она. Он исчез, почти побежав в сторону задней комнаты. Она повернулась и посмотрела на Джейка и Мэтта. На ее лице появилась улыбка. "Привет", - сказала она, обращаясь к ним обоим. "Вы Джейк Кингсли и Мэтт Тисдейл, не так ли?"

"И ты нынешняя, хотя, несомненно, недолговечная королева поп-музыки, не так ли?" - спросил Мэтт, его голос звучал очень похоже на голос бармена, когда он разговаривал с Джейком.

Улыбка исчезла с ее лица, ее сменила легкая хмурость. "Я полагаю, вы могли бы называть меня так", - сказала она. "Хотя с твоей стороны было бы довольно грубо так поступить, тебе не кажется?"

Мэтт пожал плечами, не сводя с нее глаз. "Разве тебе не следует пойти потанцевать?" спросил он. "Раз тебе это так нравится. О ... верно, ты не писал эту песню, не так ли? Какой-то хакер из Aristocrat Records выкачал ее для тебя ".

Она нахмурилась еще сильнее, в глазах вспыхнул гнев, но лишь на короткую секунду. "Вы и ваша группа сочиняете свою собственную музыку, не так ли, мистер Тисдейл?" - спросила она.

"Чертовски верно", - сказал он. "Мы настоящие музыканты".

"Насколько я помню, - сказала она, -Crossing The Line и Rules Of The Road были превзойдены по продажам нашими песнями I Love To Dance и Young Love. Наш альбом также разошелся тиражом на четверть миллиона копий больше, чем ваш. Итак, если наши песни были написаны хакерами, что это значит для вас и вашей группы?"

Мэтт фактически лишился дара речи. Он спотыкался и заикался, его лицо стало ярко-красным, но он был не в состоянии сформулировать ни единого слова. Наконец он глубоко вздохнул и взял себя в руки. "Увидимся позже, Джейк", - сказал он. "Здесь что-то воняет". С этими словами он ушел, прихватив с собой свой напиток и быстро затерявшись в толпе.

"Вау", - сказал Джейк, как только он ушел. "Я не думаю, что когда-либо видел, чтобы кто-то так дергал его за цепь раньше, даже когда те копы в Тексаркане обошлись с ним по телефонной книге".

"Обращение с телефонной книгой?" Спросила Селия.

"Неважно", - сказал Джейк. Он протянул ей руку. "Я рад познакомиться с тобой, Селия, даже если мой коллега по группе - нет".

Она пожала ему руку. Ее рука была больше, чем у среднестатистической женщины, но не менее мягкой, за исключением кончиков пальцев, которые были покрыты твердыми мозолями, свидетельствующими о том, что она долгое время играла на гитаре.

"Спасибо", - сказала она. "Может показаться, что ваш гитарист не испытывает особого уважения к группе, которая исполняет песни, написанные другими?"

"Ну, Мэтт в некотором роде музыкальный пурист. Он считает, что ты не настоящий музыкант, если не сочиняешь свой собственный материал".

"Понятно", - сказала она, ее взгляд скользнул вниз и остановился на баре. "И ты чувствуешь то же самое?"

"Возможно, не так глубоко, как чувствует Мэтт", - ответил он. "Но да, я склонен с предубеждением относиться к классическому сочетанию певец / автор песен".

"Я полагаю, тебе не слишком нравится наша музыка?"

"Это цепляет", - сказал он. "Я действительно поймал себя на том, что несколько раз подпевал "Я люблю танцевать".

"Неужели?"

"Действительно", - подтвердил он. "В композиции есть несколько впечатляющих элементов".

"Например?"

Он посмотрел на нее. Ее карие глаза снова были прикованы к его лицу, пытливые, умные. "У тебя прекрасный голос", - сказал он ей.

"Спасибо", - сказала она. "Я думаю, что довольно хорошо владею этим".

"Это мягко сказано", - сказала она. "Ты от природы талантлива в своем пении, и, слушая твои песни, становится очевидно, что ты также прошла значительную подготовку".

Она снова улыбнулась. "Я польщена", - сказала она. "И да, я прошла значительную подготовку. Я начала петь в церковном хоре в Баркисимето, когда мне было всего одиннадцать лет ".

"Бар-что?" Спросил Джейк.

"Баркисимето", - сказала она, медленно и фонетически произнося это как "Бар-кис-а-мето". "Это город, в котором я вырос. Это столица венесуэльского штата Лара, в основном фермерского города. Моя семья очень активна в церкви, и моя мать отдала меня в хор в раннем возрасте. Именно там я впервые научился эффективно использовать свой голос. С тех пор у меня было несколько профессиональных уроков ".

"Они окупились", - сказал он ей. "Твой певческий голос хорошо отточен. Это напоминает мне Карен Карпентер с акцентом".

"Тебе нравится Карен Карпентер?" удивленно спросила она.

"Ну, плотники музыка сама вроде сахарина вам не кажется?"

"Возможно", - согласилась она.

"Но не обязательно любить их, чтобы оценить, что голос Карен Карпентер был изысканным, фактически почти совершенством".

"И ты сравниваешь меня с ней?" спросила она. "Это звучит как подначка".

Он улыбнулся. "Я не могу сказать, что я не пытаюсь подцепить тебя, потому что ты сама так же прекрасна, как и твой голос, и я не могу сказать, что раньше я время от времени не привирал, чтобы подцепить кого-нибудь".

"Нет?"

"Нет", - сказал он. "Самое распространенное, чем я их поражаю, это тем, что я богат. Это легко осуществить, когда ты известный музыкант, не так ли? Однако, поскольку вы, несомненно, работаете по стандартному контракту для новичков в отрасли, как и я, я уверен, вы уже знаете, что я не очень богат, не так ли? На самом деле, в данный момент я в большом долгу".

Она снова улыбнулась. "Господи, неужели я этого не знаю".

"Но в любом случае, об одном я не лгу, о чем я никогда не стал бы лгать, даже для собственного сексуального удовлетворения, - это о чьих-то музыкальных способностях. Я искренен в своей оценке вашего голоса. Он абсолютно прекрасен, у него почти идеальное контральто, которому позавидовала бы сама Карен Карпентер ".

На этот раз она действительно улыбнулась ему. "Ты действительно приятный собеседник", - сказала она.

"Спасибо. Я произвел какой-то эффект?"

"Незначительный", - призналась она. "Если бы у меня уже не было парня, и если бы ты не работала в конкурирующей звукозаписывающей компании, и если бы я была хоть немного склонна встречаться с плохими парнями с репутацией организаторов оргий и вечеринок с наркотиками, я, возможно, согласилась бы пойти с тобой".

"Я упоминал, что ты тоже первоклассно играешь на гитаре?"

Она рассмеялась. "Нет, но я воздержусь от сомнений в твоей искренности в этом вопросе и просто благодарю тебя".

"Не за что", - сказал он, отпивая из своего напитка. "И не волнуйся. Я знаю, когда меня сбили".

"А ты?" - спросила она. "Это, безусловно, редкость среди мужчин, особенно мужчин, которые оказались известными музыкантами, привыкшими к тому, что женщины потакают всем их прихотям".

"Я должен признать, что меня не часто сбивают с ног, так что этот опыт, вероятно, полезен для моего фактора смирения. Я действительно ценю вашу доктрину применения силы при выполнении операции "сбить".

"Моя доктрина применения силы?"

"Вы пошли с оружием вместо ракет с ядерными боеголовками", - сказал он. "Мое эго ценит это".

"Твое эго тоже приветствуется. И раз уж мы говорим о твоем эго, могу я его немного погладить?"

"Поглаживай дальше", - сказал он, полу-похотливо ухмыляясь.

Она весело покачала головой. "Я не большая поклонница хард-рока, - сказала она, - но я нахожу твой голос и твою игру на гитаре весьма впечатляющими. Ты также отличный автор текстов. Я слушал только те песни, которые конкурировали с нашими, но они мне действительно нравятся. Тебе следует исполнять больше баллад и меньше тяжелого материала ".

"Нашим фанатам нравится тяжелый материал", - сказал он. "Нам это тоже нравится. Наше участие в этой небольшой постановке премии "Грэмми" почти случайно ".

"Кажется, если бы вы сделали это более целенаправленно, у вас было бы больше шансов получить номинации".

"Это было бы распродажей", - сказал он. "Мы стараемся создавать нашу музыку от сердца, а не из кармана".

На это она уважительно кивнула. "Что ж, полагаю, это ставит меня на мое место, не так ли?"

"Надеюсь, нежно", - сказал он. "Мы относимся к нашей музыке очень серьезно, и я думаю, именно поэтому мы так популярны. Это усилие любви, которое в конце концов окупается весьма сторицей ".

"Хорошо сказано", - сказала она.

Вернулся бармен, устроив грандиозный спектакль, поставив перед Селией бокал вина. "Приношу свои извинения за то, что так долго, мисс Вальдес", - сказал он. "Мне пришлось спуститься в нижнюю кладовую, чтобы найти одну из охлажденных бутылок вина Snoqualmie Vineyards. Это вино восемьдесят четвертого сорта, к сожалению, не такое хорошее, как восемьдесят третий. С этим все в порядке?"

"Думаю, я смогу проглотить это", - сказала она. "Спасибо, что достал это для меня". Она опустила долларовую купюру в его банку для чаевых.

"Спасибо, мисс Вальдес", - сказал он. Затем он бросил неприязненный взгляд в сторону Джейка. "Я надеюсь, вы не сочли компанию, в которой вы были вынуждены находиться в мое отсутствие, слишком неприятной?"

Селия на мгновение перевела взгляд с Джейка на бармена, а затем мило улыбнулась. Она вытащила свою долларовую купюру обратно из банки. "Мне это показалось гораздо приятнее, чем когда ты был здесь", - сказала она. "Мистер Кингсли просто пытался забрать меня. Он не сноб с коричневым носом, как ты.

Маленькая претенциозная улыбка на лице бармена увяла. "Ну!" - сказал он раздраженно. "Я вижу, как благодарны некоторые люди, когда ты стараешься изо всех сил ради них!" Он умчался, отойдя как можно дальше на другую сторону бара.

"Гребаный придурок", - сказала Селия.

Джейк рассмеялся. "Я вижу, что твое впечатляющее владение английским включает в себя и некоторые из наших наиболее популярных жаргонных терминов".

Она смущенно покраснела. "Английский язык заимствован из венесуэльской системы государственных школ", - сказала она. "Это требование для подготовительных классов колледжа. Ненормативная лексика... ну ... это из-за общения с американскими роуди во время тура. Тот латиноамериканский темперамент, которым мы так славимся, иногда позволяет ей вырваться наружу ".

"Я ценю, что ты позволил этому ускользнуть от моего имени. У меня, конечно, был наготове остроумный и не менее непристойный ответ, но ты меня опередил ".

"Не говори моей матери, что я это сказала", - сказала она. "Она бы вымыла мне рот с мылом. Как и Бобби, если уж на то пошло ".

"Твой менеджер?" Спросил Джейк.

Она кивнула. "И парень, о котором я упоминала ранее. Он действительно ненавидит, когда я ругаюсь на публике. Это портит здоровую я люблю танцевать образ".

"Да, - сказал Джейк, - наш менеджер такой же, за исключением того, что он ненавидит, когда мы не ругаемся на публике".

"Так ты на самом деле не сексуальный маньяк, наркоман, плохой мальчик, каким тебя считают?"

"Вовсе нет", - сказал он. "Я чист, как свежевыпавший снег. В свободное время мне нравится изучать Священные Писания и писать открытки "выздоравливай" для детей-калек".

"Конечно", - сказала она с улыбкой. "А та история о тебе и кокаиновом крэке в заднице?"

"Все для улучшения имиджа", - сказал Джейк. "Мой пастор был весьма шокирован этим".

Она снова рассмеялась, ее карие глаза заблестели. "Ты забавный", - сказала она.

"И симпатичный?"

"Мягко", - сказала она. "Немного похоже на альпаку сразу после стрижки".

Эта реплика произвела впечатление на Джейка. "Это венесуэльское оскорбление?" спросил он.

"Вообще-то перуанский, но поскольку он, казалось, соответствовал ситуации, я позаимствовал его".

"Ты тоже забавный", - сказал он.

"И симпатичный?" спросила она, и на ее лице появились ямочки.

"Почти тошнотворно мило", - признал он.

Она улыбнулась и сделала глоток вина. Джейк сделал глоток рома с колой. Оба поняли, что другой продемонстрировал немного больше характера, чем ожидалось, что встреча между ними была немного более приятной, чем можно было бы подумать. Воцарилось молчание, не совсем неуютное, но и не совсем комфортное.

"Так серьезно", - сказала она, наконец нарушив молчание. "Ты действительно это сделал?"

"Что я действительно сделал?"

"Нюхать кокаин из щели в заднице девушки?"

Джейк никогда раньше не отвечал на этот вопрос правдиво ни одной другой женщине, кроме Полин. Даже Минди, в которую, как он когда-то думал, он был влюблен, даже его собственная мать, в которую он действительно был влюблен, никогда не получали от него признания по поводу трещин в заднице. Но по какой-то причине он обнаружил, что во всем признается Селии. "Да", - сказал он. "Я так и сделал. Виновен по всем пунктам обвинения".

"Понятно", - сказала она. "Это интересное развлечение. Вам удалось совместить девиантный сексуальный аспект вашего имиджа с аспектом безудержного употребления наркотиков одним-единственным действием. Я полагаю, вас следует поздравить ".

Джейк пожал плечами. "В то время это казалось хорошей идеей".

"Полагаю, я могу понять привлекательность чего-то подобного для пьяной мужской психики. Полагаю, вы были пьяны в то время?"

"Оштукатуренный", - сказал он. "Это вроде того, что мы делаем после наших концертов".

"Чтобы улучшить свой имидж, верно?"

"Конечно", - сказал он. "Ты же не думаешь, что нам на самом деле нравится все это делать, не так ли?"

"Нет, - сказала она, смеясь, - я бы никогда не подумала о чем-то подобном".

"Что ты делаешь после своих выступлений?" Спросил ее Джейк. "Просвети меня о вечеринке La Differencia после шоу".

- Мы вкусно поужинаем, распьем бутылочку охлажденного шардоне, помолимся вечером Деве Марии, а в половине одиннадцатого ляжем спать.

"Правда?" спросил он. Она сказала это с видом предельной искренности.

Она сохраняла серьезное выражение лица секунд шесть, прежде чем смех вырвался у нее изо рта. "Нет", - сказала она. "Не совсем".

Джейк рассмеялся вместе с ней, обнаружив, что ему это нравится. "Так чем же ты тогда занимаешься?" он спросил. "Только не говори мне, что у них есть коллекция поклонниц мужского пола, которые встречаются с тобой в душе?"

У нее не было возможности ответить. Рядом с ней внезапно возник высокий, аккуратно причесанный мужчина. Он улыбался — фальшивой улыбкой менеджера, если Джейк когда—либо видел такую, - но его глаза смотрели на Джейка с неприкрытым подозрением и неприязнью.

"Привет, Бобби", - сердечно поздоровалась Селия. "Вы знаете Джейка Кингсли из "Невоздержанности"?

"Я никогда не имел удовольствия", - сказал он. "Как у тебя дела, Джейк? Я Бобби Макинтайр".

"Приятно познакомиться, Бобби", - сказал Джейк, протягивая правую руку для пожатия.

Они пожали друг другу руки. Бобби, казалось, чувствовал, что чем крепче он сжимает руку человека, тем больше уважения он завоевывает. Он шел ва-банк в отделе уважения.

"Эй, Бобби", - сказал Джейк, выкручивая руку и убирая ее из захвата. "Мне вроде как нужна эта рука, чтобы иногда держать медиатор".

"Извини", - сказал Бобби каким угодно другим тоном. Он повернулся к Селии. "Почему бы нам еще немного не пообщаться? Пресса начинает обращать внимание на вашу продолжительную дискуссию с Джейком. Пройдет совсем немного времени, и они начнут спекулировать на эту тему ".

"Бобби!" Сказала Селия, в ее глазах вспыхнула частичка того же гнева.

"Я уверен, Джейк понимает необходимость защищать свой имидж", - сказал Бобби. "А ты не так ли, Джейк?"

"О, еще бы", - сказал Джейк. "Мы не можем допустить, чтобы они подумали, что королева поп-музыки и король похабщины вели дискуссию".

"Видишь?" Спросил ее Бобби. "Даже Джейк согласен. Минуту назад я видел, как Тина Тернер направлялась в ванную. Давай займем позицию, чтобы мы могли поговорить с ней, когда она выйдет ".

"Мы собираемся занять ванную?" - спросила она.

"Я бы не совсем так выразился", - сказал он.

"Как бы ты это сформулировал?" - ответила она.

Он покачал головой, теперь в его собственных глазах вспыхнул гнев. "Просто следуй за мной", - сказал он ей. "И оставь вино там. Сколько раз я говорил тебе, что тебя не должны видеть распивающим алкоголь на публике?"

Она пошла с ним, но вино не оставила. Когда они уходили, она остановилась и еще раз повернулась к Джейку. "Приятно было поговорить с тобой, Джейк", - сказала она. "Удачи на следующей неделе".

"И тебе того же", - сказал он.

Бобби почти оттолкнул ее, увлекая в толпу. Джейк смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Аромат ее ванильных духов, казалось, остался позади.