Невоздержанность

Том 2. Глава 17a

Наследие, Калифорния

31 октября 1989

Звук стука, тихий, но настойчивый, разбудил Джейка. Он медленно открыл глаза, чувствуя знакомую сухость в горле, легкое постукивание в висках, вызванное тем, что прошлой ночью выпил слишком много. Он окинул взглядом деревянные панели, которые окружали его, потолок, который был всего в восьми футах над его головой, тесные рамки спальни. Это было одновременно чуждо и ностальгически знакомо ему, как и поверхность, на которой он лежал. Он был в спальне, в которой вырос, в доме своих родителей, на кровати, которую они купили для него примерно в 1974 году, супер-близнеце, которое было слишком коротким для его взрослых ног.

"Джейк?" голос его отца позвал через закрытую дверь. "Уже восемь часов. Время вставать. Мама готовит завтрак".

"Вау", - прошептал Джейк, с благоговением качая головой, его охватило мощное чувство дежавю. Он слышал эти слова в этой постели от этого мужчины сотни раз в прошлом, обычно воскресным утром, когда был ребенком. Даже запахи были те же — запах жарящегося бекона, поджаривающегося хлеба, заваривающегося кофе. Из окна над его головой доносилось щебетание птиц и шелест ветвей старого вяза, колеблемых легким утренним ветерком.

"Джейк?" позвал его отец, еще несколько раз постучав. "Ты там?"

"Я здесь, папа", - крикнул он в ответ, усиливая ощущение. "Я выйду через несколько минут".

"Хорошо", - сказал его отец. "Завтрак через двадцать минут".

Свадьба Нерли состоялась сегодня, прием по полутрадиционной еврейской церемонии начался в час дня в зале общинного центра парка Макэндрю в "Херитедж". Джейк прилетел на своем самолете в Херитедж вчера днем и впервые почти за двенадцать лет провел ночь в своей старой спальне. Конечно, он мог бы остановиться в гостиничном номере, но раввин Марк Левенштейн — раввин семьи Коэнов, который прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы руководить церемонией, — попросил, чтобы и Нердли, и Джейк, шафер Нердли (насколько это вообще возможно на еврейской свадьбе) остались в домах своих родителей, в их старых комнатах, в качестве символического жеста святости семьи. Раввин был очень приятным человеком — и хорошим спортсменом, поскольку он согласился надеть костюм Star Trek Next Generation, как и остальные участники свадебной вечеринки, — и просьба была настолько искренней, что и Джейк, и Нердли согласились ее выполнить.

И вот теперь Джейк был здесь, просыпаясь после поздней ночи, когда они с отцом пили пиво во время просмотра спортивных передач по кабельному телевидению, испытывая, возможно, самое жуткое ощущение дежавю, которое он когда-либо испытывал. В комнате мало что изменилось с тех пор, как он съехал в возрасте восемнадцати лет. Они никогда не превращали ее в кладовку, швейную или офис. Вместо этого они использовали ее как редко используемую комнату для гостей. Стены были те же, кровать та же, мебель та же. Не хватало только постеров рок-звезд и обложек альбомов, которые когда-то покрывали стены, как обои.

Однако кое-что заметно отличалось. Рядом с ним лежало обнаженное женское тело, свернувшееся калачиком. Хотя он не раз трахался в этой постели, будучи подростком (и пару раз в постели своих родителей), у него никогда не было девушки, которая действительно оставалась с ним на ночь. Он протянул руку и погладил плечо Хелен, мягко будя ее, находя утешение в реальности ее присутствия.

"Ваззит?" - пробормотала она, ее глаза медленно открылись. Накануне вечером она тоже выпила несколько кружек пива (обещание воздерживаться, данное ею после трехдневного похмелья, давным-давно было отменено) и была немного не в себе.

- Завтрак, - сказал ей Джейк. - Через двадцать минут.

"Завтрак?" простонала она. "Я не знаю об этом".

"И кофе, и сок тоже", - добавил он.

Она зевнула, слегка потягиваясь. Простыня упала с ее груди, обнажив обнаженные груди. Джейк восхитился тем, как она потягивалась, выпячивая их наружу. "Думаю, это звучит неплохо", - пробормотала она.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Она не сопротивлялась и даже пассивно не подчинилась. Она поцеловала его в ответ — долгим, влажным, сладким поцелуем, полным нежности.

"Это было мило", - сказал он ей, поглаживая ее волосы.

"Да", - сказала она с легкой улыбкой. "Так и было".

"Я отлично провел время прошлой ночью", - сказал он ей. "Ты была очень... э-э... страстной".

"Думаю, на этот раз я просто была в настроении", - сказала она.

"Я думаю, что так и было", - ответил он, снова целуя ее.

Джейк не был уверен, что вдруг нашло на Хелен в последнее время, но он определенно не жаловался. Последние три месяца их отношения, казалось, спускались по спирали в унитаз, с тех пор как Дженни Йохансен совершила покушение на жизнь Хелен. Хотя с тех пор Йохансен никто не видел и не слышал о ней (частный детектив, которого Джейк нанял следить за ней, сообщил, что она потеряла работу и в настоящее время живет в благотворительной квартире недалеко от центра города), паранойя Хелен никуда не делась. Она по-прежнему носила с собой пистолет, куда бы ни пошла, и одержимо запиралась в своем доме всякий раз, когда не была на работе. И еще несколько дней назад она, казалось, потеряла всякий интерес к Джейку как к личности, как к любовнику, как к другу.

С тех пор, как Джейк отправился в Новую Зеландию, чтобы наладить работу на своем изолированном участке земли, эта спираль, казалось, увеличивалась в скорости и объеме. Хотя его прегрешение с Минди Сноу по дороге домой не было обнаружено — ни прессой, ни Хелен, ни кем-либо еще, насколько он знал, — перемена в Хелен, когда он вернулся домой, была слишком резкой, чтобы ее игнорировать, слишком серьезной, чтобы просто списать на воображение. Никогда не было ничего похожего на открытую ненависть. С этим, по крайней мере, Джейк, вероятно, смог бы справиться. Нет, ее отношение к нему с тех пор было почти бешеным безразличием, как будто он мало что значил для нее, как будто ей было все равно, жив он или умер, пришел повидаться с ней или нет. Сексуальная жизнь зашла в полный тупик. Она все еще целовала его время от времени, но это были целомудренные поцелуи, предназначенные для брата или сестры. Она предлагала ему заняться с ней сексом, но всегда было ясно, что на самом деле она этого не хотела, что она не планировала активного участия в мероприятии.

Всего за несколько дней до этого дошло до того, что они не видели друг друга почти две недели, что они даже не разговаривали по телефону в течение восьми дней. Джейк начал задаваться вопросом, не расстались ли они молча, и он начал оплакивать ее потерю. Хелен была для него больше, чем просто девушкой. Он любил ее. Он любил ее больше, чем когда-либо любил женщину прежде, и ему было больно думать, что все кончено.

И вот, всего два дня назад, в воскресенье днем, он приземлил свой самолет в аэропорту Бранниган после поездки на выходные в Heritage, где он репетировал музыкальный номер, который он, его мать и мать Нердли планировали исполнить на свадебных торжествах после церемонии. После того, как он загнал свой самолет в ангар, взвалил на плечо дорожную сумку и приготовился совершить долгий путь к своей машине для еще более долгой поездки домой, он обнаружил там Хелен, стоящую перед ним.

"Привет", - радостно сказала она, наклоняясь и целуя его в губы. "Как прошел твой полет?"

Он странно посмотрел на нее. Это был первый раз за две недели, когда он увидел ее, первый раз за месяцы, когда он услышал что-то похожее на оживление в ее голосе, а она вела себя так, как будто ничего этого никогда не было. "Это было э-э... прекрасно", - сказал он ей. "Я репетировал песню, которую мы собираемся исполнить на свадьбе".

"Как у тебя получается?" спросила она.

"Я думаю, мы записали это", - осторожно сказал он. "Во всяком случае, я на это надеюсь. Это был последний раз перед свадьбой, когда мы могли это практиковать ".

"Очень мило с твоей стороны написать песню для исполнения на свадьбе Нердли", - сказала она. "И сыграть ее со своей мамой и мамой Нердли... Я не могу дождаться, чтобы услышать это ".

"Ты не можешь?"

"Неа", - сказала она. "Я никогда раньше не слышала, как твоя мама играет на скрипке".

Джейк на мгновение пожевал губами. "Так ... э-э... ты все еще планируешь пойти со мной на свадьбу?" - спросил он ее.

"Ну, конечно, я рада", - сказала она, как будто удивляясь, почему он вообще предположил обратное. "Я часть свадебной вечеринки, не так ли? Я подружка невесты Шарон".

"О... хорошо... тогда ладно", - сказал он. "Я просто предположил, что... ты знаешь... после последних нескольких недель, что..."

Она махнула рукой на последние две недели. "Я бы ни за что на свете не пропустила это", - сказала она. "Еврейская свадьба в "Звездном пути"? Не может быть, чтобы я этого не увидел ".

В тот вечер они отправились ужинать в ресторан по его выбору. У нее не было с собой пистолета, она не проверила парковку перед тем, как выйти из машины, даже не посмотрела, нет ли за ними слежки. Она оставалась игривой и оживленной, почти как прежняя Хелен. Они отлично провели время и после вернулись в дом Джейка. Там они провели большую часть двух часов, занимаясь страстной любовью в постели Джейка. Хелен с большим энтузиазмом участвовала в этом занятии.

Единственным неприятным моментом в ее, казалось бы, чудесном преображении был ее отказ говорить на любую тему, которая была хотя бы отдаленно связана с проблемами, с которыми они столкнулись. Она отказывалась даже признать, что были какие-либо проблемы. Она меняла тему, иногда насильно, всякий раз, когда поднималась такая тема. Это было похоже на то, что она пыталась притвориться, что последние три месяца были ничем иным, как блаженным великолепием, временем их жизни.

Джейк действительно иногда ловил себя на том, что ему становится не по себе из-за ее возвращения к прежней Хелен. Что с ней случилось? Неужели она просто избавилась от фанка, в который была погружена, и решила вернуться к нормальной жизни? Неужели кто—то - ее отец или, возможно, Шарон или Полин — поговорил с ней и сказал ей, что она едет по скоростной полосе, ведущей к разрушению ее отношений и, возможно, ее рассудка? Или происходило что-то еще? Какая-то новая стадия нервного срыва, который она переживала?

Что бы это ни было, она забралась в самолет Джейка вместе с ним вчера поздно утром и заняла свое место в кресле второго пилота, в то время как Куп, Полин и Чарли сидели на задних сиденьях (Мэтт летел коммерческим рейсом в Heritage, Даррен просто отказался лететь на свадьбу вообще, а сам Нердли уже был в Heritage с вечера субботы). Двух с половиной часовой полет был достаточно приятным, и Хелен с энтузиазмом участвовала в разговоре, проходившем по всему самолету. Она оставалась приятной и разговорчивой, когда вчера вечером они ужинали с родителями Джейка и допоздна засиделись с Джейком и его отцом, пили пиво, комментируя текущий сезон НФЛ (она придерживалась нелепого мнения, что 49ers собираются выиграть свой второй подряд Суперкубок в этом году) и недавно закончившийся бейсбольный сезон. Той ночью, когда они забрались в тесную подростковую кровать Джейка, они тихо, но с энтузиазмом занимались сексом большую часть часа, прежде чем погрузиться в крепкий, хотя и немного неудобный сон.

И теперь, когда она встала с кровати совершенно голая, с растрепанными волосами, слегка налитыми кровью и затуманенными глазами, с головой, вероятно, раскалывающейся от умеренного пивного похмелья, она выглядела такой же бодрой, как всегда.

"У нас есть время принять душ, прежде чем мы спустимся вниз?" спросила она.

"Только если мы сделаем это вместе", - сказал он с улыбкой.

Она улыбнулась в ответ. "Тогда нам лучше заняться этим", - сказала она ему.

Они надели халаты и собрали спортивные костюмы и футболки, которые планировали носить до тех пор, пока не придет время одеваться на свадьбу. После быстрой проверки, чтобы убедиться, что на побережье чисто, они прошли по коридору в ванную наверху и проскользнули внутрь. Душевая кабина представляла собой стандартную комбинацию ванна / душ с простой виниловой занавеской поперек. Напор воды был примерно вдвое меньше того, к которому привык Джейк. Тем не менее, они вошли внутрь и провели несколько восхитительных минут, намыливая тела друг друга и мыля друг другу волосы. Когда они смыли остатки мыла, Джейк обхватил ее сзади, обхватив руками за талию и подставив под струю воды ее мокрые груди. Она наклонила голову вправо, и он начал целовать ее шею.

"Мммм", - тихо простонала она, ее рука потянулась назад, чтобы схватить его эрекцию. "У нас есть время для небольшого перед спуском?"

На самом деле они этого не делали, но Джейк решил выкроить время. Хелен изогнулась в талии, и он оседлал ее сзади, быстро и сильно входя в нее и выходя из нее, пока не кончил в нее. Она кончила так же, как и он, разбрызгивая свои теплые соки по его бедрам.

Горячая вода только начала остывать, когда они, наконец, вышли. Они быстро вытерлись, оделись, взяли полотенца и халаты для корзины с бельем и направились вниз. Завтрак уже был на столе, быстро остывая. Том и Мэри Кингсли одарили своих гостей несколькими понимающими взглядами и несколько раз приподняли брови, но ничего не сказали.

Джейк, как фактический шафер жениха, раздобыл лимузины для всей свадебной вечеринки и позаботился о том, чтобы все они прибыли в парк Макэндрю в одно и то же время. Тот, который должен был перевезти его семью, прибыл к дому родителей Джейка в 12:30 вечера. Он, Хелен, его мать и его отец забрались внутрь.

Джейк и Хелен были одеты в униформу "Звездного пути". Это были не просто костюмы как таковые, а настоящий гардероб со съемочной площадки самого шоу. Хотя Левар Бертон и Патрик Стюарт не смогли присутствовать, они были достаточно увлечены Джейком, когда он познакомился с ними несколько месяцев назад, чтобы договориться о том, чтобы он позаимствовал кое-какую форму и реквизит в студии. Таким образом, Джейк был одет в красную рубашку с черными плечами, пару черных брюк и ботинки Звездного Флота. У него было звание коммандера на лацкане, настоящая эмблема Звездного Флота на груди и настоящий поддельный коммуникатор, пристегнутый к поясу. Со своими длинными волосами он не совсем походил на коммандера Райкера, но в остальном эффект был идеальным.

Хелен, которая играла роль советника Трой, была гораздо лучшей иллюзией. Хотя она была крупнее ростом и грудью, чем настоящая советница Трой, ее волосы и черты лица были похожи. На ней была рубашка цвета лаванды, которая опускалась книзу, открывая часть ее плеч, верхнюю часть груди и значительную часть декольте (по какой-то причине, которую Джейк не мог понять, советник Трой могла демонстрировать свои товары, когда никому другому это не разрешалось). Ее волосы были уложены в манере, которую Марина Сиртис часто использовала в шоу. На груди у нее была эмблема Звездного флота и звание лейтенант-коммандера.

Мать и отец Джейка, хотя и были почетными гостями, не участвовали в настоящей свадебной вечеринке. Поэтому они были одеты немного более традиционно. Том был одет в черный костюм-тройку и красный галстук — один из нарядов, которые он надевал в тех редких случаях, когда ему приходилось бывать в суде. На Мэри было длинное бело-голубое вечернее платье. Ее каштановые волосы были уложены так, как Джейк не видел у нее много лет — возможно, с тех пор, как Полин окончила колледж.

Парк Макэндрю, названный в честь одного из железнодорожных баронов, который помог превратить Heritage в то, чем он является сегодня, занимал площадь в двести акров прямо в центре делового района. Его центральной особенностью был розарий площадью в двенадцать акров, в котором были собраны цветы со всего мира. Хотя сезон был поздний, большинство кустарников в саду все еще цвели. Прямо в центре сада, на травянистой площадке, благоустроенной специально для свадебных церемоний (город наследия зарабатывал около ста тысяч долларов в год, сдавая в аренду сад и примыкающее к нему общественное здание для проведения свадеб), на шестах, украшенных цветами, была установлена традиционная хупа, или навес, под которым должна была проходить сама свадьба.

Парк превратился в оживленный улей, когда лимузин въехал на парковку, прилегающую к зданию общественного центра. Другие лимузины как раз подъезжали, и парковочные места заполнялись машинами. Гости толпились вокруг, направляясь к зданию. Фотографы — как официальные свадебные фотографы, нанятые Джейком, так и неизбежные газетчики, ищейки из СМИ и телевизионные фотографы — образовали группу у фасада здания. Два фургона новостей с поднятыми в небо антеннами были припаркованы в задней части стоянки. Любопытствующие прохожие были, пожалуй, самыми многочисленными из людей в поле зрения, хотя все они находились за оградительной лентой, которую охраняли сотрудники полиции наследия в форме (Джейк нанял их в качестве охраны — город Наследия зарабатывал почти полмиллиона в год, сдавая своих полицейских в аренду для охраны на частных мероприятиях) и несколько вооруженных частных охранников.

Они вышли из лимузина под шквал щелчков фотоаппаратов и вспышек. Со стороны зрителей донесся возбужденный гомон. Джейк проигнорировал все это и повел Хелен и своих родителей внутрь охраняемой зоны (так он ее себе представлял). Там, на ступеньках общественного центра, собиралась свадебная вечеринка, за заметным исключением жениха. Там были Куп и Чарли, оба одетые в свою собственную форму. Куп был в униформе Дейты; Чарли был одет как Джорди, в комплекте с защитными очками, которые, как и весь остальной реквизит, были доставлены прямо из студии. Стэн и Синтия Арчер, отец и мать жениха, были одеты в обычную униформу "звездного пути", которая могла принадлежать кому угодно (хотя Стэн щеголял впечатляющим поясом для оружия в комплекте с фазером и трикодером). Мужчина и женщина, которых Джейк не знал, также бродили по этому району, одетые в униформу "Звездного пути". Их присутствие, их возраст и тот факт, что на голове мужчины была ермолка, привели Джейка к выводу, что это были родители Хелен. Он много слышал о них во время международного тура, но никогда по-настоящему не встречался с ними раньше. Мэтта, пока что, нигде не было видно.

"Я думаю, мы направляемся внутрь", - сказал отец Джейка, заметив очередь более традиционно одетых гостей, входящих в общественный центр через другую дверь.

"Да", - сказал ему Джейк. "По словам Ботаника ... эээ... Билл, в этот момент гости заходят внутрь и ждут начала предсвадебных торжеств. Первое, что произойдет, это то, что Билл подпишет этот контракт в присутствии раввина и двух свидетелей — меня и Мэтта ".

"Ты имеешь в виду кетувах?" Сказала мать Джейка с легкой ухмылкой.

"Правильно, кетува", - сказал Джейк. "После этого Билл пойдет навестить Шарон в ее приемной".

"Мы сможем это увидеть?" - спросила его мать.

"Насколько я понимаю, почетные гости, в число которых входите вы с папой, могут увидеть, как невеста надевает вуаль", — сказал Джейк.

"Классно", - задумчиво сказала его мама, позволив немного проявиться ее расцвету 1960-х.

Пока его родители направлялись к выходу, Джейк и Хелен подошли к собравшейся свадебной компании и подошли к родителям Шарон.

"Мистер и миссис Коэн?" вежливо спросил он.

"Мистер Кингсли", - сказал отец, оценивающе оглядывая Джейка с ног до головы. "Из вас получается довольно неубедительный коммандер Райкер, если позволите заметить".

"Я буду первым, кто согласится", - сказал Джейк. "И зовите меня Джейк, если вам угодно. Это моя девушка, Хелен Броуди".

"Вы можете называть меня Хелен", - сказала Хелен, прежде чем у них появилась возможность обратиться к ней более официально.

"Приятно познакомиться с тобой, Хелен, и с тобой тоже, Джейк", - сказал мистер Коэн. "Я Роберт, хотя вы можете называть меня Робом, а это моя жена, Джилл".

Всем вокруг пожимали руки. Джилл прокомментировала, что Хелен сделала особенно чувственной советницу Трой, и поблагодарила ее за то, что она стояла рядом с Шарон на церемонии.

"Признаюсь, сначала я была немного удивлена, что мне оказали такую честь", - сказала Хелен. "Мы с Шэрон довольно сблизились, когда уехали за границу с Джейком и Биллом, но я бы подумал, что у нее есть друг на всю жизнь, которого она хотела бы видеть вместо этого".

"Ну... Шарон никогда так легко не заводила друзей", - сказала Джилл, пожимая плечами. "Казалось, она никогда не нуждалась в друзьях. Всегда утыкалась носом в книгу или затыкала уши наушниками. Честно говоря, мы были поражены, когда она впервые сказала нам, что встречается с Биллом. Она никогда ни с кем раньше не встречалась. Она даже не пошла на свой собственный выпускной. А потом, когда она сказала нам, что берет годичный отпуск в колледже, чтобы отправиться с ним в международное турне ... ну... "

"Я могу представить, насколько это, должно быть, было странно", - сказал Джейк, задаваясь вопросом, насколько консервативными на самом деле были старшие Коэны. Они были достаточно консервативны, чтобы не хотеть, чтобы их дочь выходила замуж за Зануду, если он не обратится, но не настолько, чтобы не захотеть надеть наряды из "Звездного пути" на свадьбу.

"Странный ад", - сказал Роб, удивленно качая головой. "Сначала я был почти готов убить сукина сына. Моя дочь встречается с рок-н-ролльным музыкантом? И при этом нееврейский рок-н-ролльный музыкант?"

"Похоже, в какой-то момент он тебя покорил?" Спросила Хелен.

"Переход в иудаизм во многом способствовал этому", - сказала Джилл. "Это показало нам, насколько он на самом деле был предан Шарон, что он не просто пытался... ты знаешь"

"Я знаю", - сказал Джейк.

"Все это было немного ошеломляюще для нас", - сказал Роб. "Мы простая семья среднего класса. Я электрик, а Джилл школьная учительница. Мы никогда не думали, что наша дочь в конечном итоге выйдет замуж за знаменитость. Я имею в виду, посмотрите на это. На свадьбе есть камеры новостей и репортеры ".

"Здесь я полностью понимаю тебя, Роб", - сказала Хелен со смехом.

"Да, я думаю, ты, должно быть, проходишь через то же самое", - согласился Роб. "Как ты с этим справляешься?"

"Иногда это тяжело", - сказала она, и это было самое большее, что она когда-либо говорила на эту конкретную тему. "Иногда это почти невыносимо".

"Мы видели в новостях о той сумасшедшей женщине, которая пыталась напасть на тебя", - сказала Джилл. "Это было просто ужасно. Ужасно".

"Да", - согласилась Хелен. "Это было довольно плохо. По правде говоря, это немного сбило меня с толку".

"Мы беспокоились, что то же самое может случиться с Шарон", - сказал Роб.

"Как всегда говорит мне Джейк", - сказала Хелен, "все это часть жизни, которую мы выбираем. В этом есть много хорошего, но есть и много плохого. Вы должны сделать выбор относительно того, стоит ли плохое хорошего или нет. Похоже, Шарон сделала свой выбор ".

"Да, похоже, что изменилась", - согласился Роб. "И, по правде говоря, Билл мне понравился. Он совсем не такой, каким я представлял себе рок-музыканта. Он почти устрашающе умен, и его интересуют все те же вещи, что и Шарон. Сначала я не знал, что и думать обо всем этом, но теперь я верю, что Шэрон была права, когда сказала нам, что Билл - ее родственная душа ".

"Они говорят, что для всех найдется кто-то", - вставила Джилл.

"Так они говорят", - задумчиво согласился Джейк.

Мэтт прибыл несколько минут спустя, в одиночестве выбрался из своего лимузина и медленно направился к собравшимся на ступеньках. Он был одет в коричнево-черную форму лейтенанта Уорфа. Хотя на его лице не было косметики, у него были обычные эмблемы и знаки различия, а также хорошо укомплектованный оружейный пояс вокруг талии. Он вошел в охраняемую зону и поднялся по ступенькам, где встал в стороне от всех остальных, не потрудившись представиться родителям Шарон или каким-либо образом заговорить со своими коллегами по группе.

После проблем и ссор, которые последовали после столкновений Чарли и Даррена и Джейка и Мэтта из-за музыкальной композиции, Мэтт вообще не планировал присутствовать на свадьбе. Он неоднократно заявлял в недвусмысленных выражениях, что у него нет ни малейшего желания общаться с "кем-либо из вас, гребаные продажные люди", каким бы то ни было образом. Это было заявление, которое ему удавалось сдерживать до сегодняшнего дня. Единственным местом, где кто-либо из них видел Мэтта, был репетиционный склад, где они с таким трудом сочиняли свои песни для следующего альбома, а в наши дни - студия звукозаписи, где они были примерно на полпути к процессу перевода их в цифровую форму для последующего микширования и компиляции на мастер-запись.

Единственная причина, по которой он был здесь сегодня, одетый в костюм из "Звездного пути", как часть свадебной вечеринки, заключалась в рекламе. Неудивительно, что в развлекательные СМИ просочились слухи о том, что участники Intemperance, особенно участники creative core Мэтт, Джейк и Нердли, не ладят друг с другом. Утечка, несомненно, произошла от кого-то из персонала студии звукозаписи, который теперь наблюдал более чем месячные придирки, мелкие споры, угрозы насилия и даже несколько столкновений между одним или несколькими музыкантами. До сих пор каждая участница Intemperance, Полин и каждый представитель National Records, к которым обращались репортеры с просьбой подтвердить и развить вражду, отвечали той или иной вариацией испытанного ответа типа "Внутри группы нет конфликта, и следующий альбом выходит вполне успешно". Однако это не помешало слухам распространиться, тем более что в них содержалась крупица правды. В American Watcher сообщалось, что Джейк и Мэтт устроили нокдаун, затянувшийся бой на тему того, в каком порядке будут записаны песни. Сообщалось, что однажды Нердли пришел домой в слезах после того, как Мэтт толкнул его в одной из кабинок звукозаписи со стеклянными стенами после спора об уровне звука.

ЭТО КОНЕЦ НЕВОЗДЕРЖАННОСТИ? прочтите статью на первой полосе в газете "Светская хроника".

ТИСДЕЙЛ ГОВОРИТ, ЧТО КИНГСЛИ УНИЧТОЖАЕТ ИХ МУЗЫКУ, читайте заголовок другой газетенки.

Еще одно чтение, в котором Джейк ГОВОРИТ, ЧТО С МЭТТОМ НЕВОЗМОЖНО РАБОТАТЬ.

Замысловато построенные статьи, описывающие бои, о которых идет речь, следовали за всеми этими заголовками. Хотя они всегда были преувеличены по масштабу, длине и вирулентности, все они содержали достаточно точных цитат и графических описаний, чтобы придать достоверность основной теме раздора в рядах. Таким образом, чтобы поддерживать рушащуюся иллюзию, что все с Невоздержанностью было просто замечательно, Мэтта в значительной степени заставили присутствовать на свадьбе, как и планировалось. Сделать что-то меньшее было бы так же хорошо, как подписать признание того, что слухи были правдой.

Нерли и /или Шарон, очевидно, предупредили Роба и Джилл, что его отношения с Мэттом на данный момент не самые лучшие и что он был на церемонии в знак протеста. Ни один из них не сделал никакой попытки подойти и представиться. Они просто взглянули на него несколько раз — возможно, немного нервно — а затем, казалось, отмахнулись от него.

"Нам почти пора входить, Хелен", - сказала Джилл. "Почему бы нам не отправиться в комнату для приемов невесты?"

"Хорошо", - ответила Хелен. Она быстро поцеловала Джейка в губы. "Увидимся внутри", - сказала она ему.

"Хорошо", - ответил Джейк, коротко обняв ее одной рукой.

Они с Джилл направились к другому входу, оставив Джейка и Роба позади. Прежде чем Джейк успел сказать что-нибудь еще, к ним подошел Куп. Очевидно, он уже представился до прихода Джейка, потому что Роб приветствовал его по имени.

"Сколько времени до того, как мы войдем внутрь?" Спросил Куп.

"По моим часам, еще около двух минут", - сказал ему Роб.

"Аааа, круто", - сказал Куп, мудро кивая. Он выглядел так, как будто хотел что-то обсудить. Как оказалось, он хотел. "Итак, Роб, чувак, - сказал он, - у меня есть вопрос, который я хотел задать, понимаешь?"

"Что это?" Спросил Роб.

"Это, типа, правда, что вы, евреи, на самом деле те, кто действительно контролирует все? Ну, вы знаете, правительство, СМИ и тому подобное дерьмо?"

Джейк закрыл глаза и слегка покачал головой. Предоставь это Купу, подумал он. Человек, который однажды попросил Джона Денвера рассказать ему несколько историй о вьетнамских снайперах.

"Это абсолютная правда", - заговорщически заверил его Роб.

"Ни хрена себе, чувак?" Спросил Куп, широко раскрыв глаза.

"Ни хрена себе", - подтвердил Роб. "Видите ли, мы все знаем друг друга, и мы все вовлечены в огромный заговор против всех неевреев. С тех пор как мы инсценировали Холокост, а вы, тупые неевреи, предоставили нам нашу собственную страну для заговоров, наши планы достигли эпических масштабов. Довольно скоро — в течение жизни следующего поколения, согласно тому, что они говорят на еженедельных собраниях, — все западное полушарие и отдельные районы Австралии и Новой Гвинеи будут прочно в наших руках ".

"Вау", - сказал Куп, а затем слегка вздрогнул. "Ты не просто издеваешься надо мной, не так ли?"

"Конечно, он просто издевается над тобой, придурок", - сказал ему Джейк.

Куп, казалось, был почти разочарован этим открытием. "О, чувак", - сказал он. "Это не круто".

Джейк решил отказаться от участия в разговоре. Он подошел к Мэтту, который тихо стоял возле одного из кирпичных кашпо, примыкающих к дверному проему. Мэтт посмотрел на него, когда он подошел, но ничего не сказал.

"Как дела, Мэтт?" Спросил его Джейк.

"Дерьмово", - сказал Мэтт. "Я снова здесь, в этом захолустье, одетый как гик, и посещаю какой-то гребаный фестиваль уродов вместо того, чтобы плыть на рыбацкой лодке".

Джейк кивнул. "Это способ поддерживать прежний дух", - сказал он.

"В мои обязанности не входит поднимать чей-либо дух", - сказал Мэтт. "Я здесь только для того, чтобы прессе не о чем было сообщать. Как только это дерьмо закончится, моя задница уберется восвояси. Завтра в шесть утра я отправляюсь четырехчасовым рейсом обратно в Лос-Анджелес и на чартерном судне ".

Джейк кивнул. "Значит, я должен предположить, что вы не будете произносить тост после церемонии?"

"Я сделаю, если ты этого хочешь", - сказал Мэтт. "Но я почти уверен, что никто не хочет слышать, что я должен сказать обо всем этом".

Джейк вздохнул. "Наверное, ты права", - согласился он. "Похоже, пришло время действовать".

"Пусть начнется фестиваль уродов", - сказал Мэтт.

Они вошли внутрь, и мужчин-участников свадебной вечеринки провели в главный зал для приемов, где в креслах сидели пятьдесят с лишним гостей. Джейк на мгновение окинул взглядом толпу, заметив своего отца в передней части зала. Также присутствовали несколько сотрудников студии звукозаписи, с которыми Нерли подружился за последние несколько лет. Все они выглядели неуместно и чувствовали себя неуютно в костюмах, которые были на них надеты. Там было пятнадцать или двадцать человек, которых Джейк не знал, и он предположил, что они были членами семьи Коэн или конгрегации. В зонах отдыха для гостей было разбросано несколько звезд звукозаписи, которые в прошлом Nerdly помогали в студии.

Там был Бигг Джи, великолепный в сшитом на заказ костюме-тройке. На нем были блестящие золотые серьги, а на пальцах - множество колец. Кристиан Аллен, один из самых известных исполнителей кантри и вестерна National, сидел со своей женой на одном из мест у прохода. На нем была собственная ермолка вместо ковбойской шляпы, которую он обычно носил. Гордон Стронг, барабанщик Earthstone (и человек, который когда-то дал неоперившейся группе Intemperance самый важный совет, который им когда-либо давали), сидел рядом со своей третьей женой. Его глаза встретились с глазами Джейка, и он кивнул ему. Эксцентричный гламурный рокер Роб Стинсон был там с "другом", которого все знали как своего любовника-гея.

Завершала список известных музыкантов язвительная ультрафеминистская блюз-фолк певица Рианнон Джордж. Она была там со своей спутницей жизни Вероникой Джулиус, некогда популярной актрисой-распутницей, которая снималась вместе с Минди Сноу в фильме "Тоньше воды", отвергла ухаживания Мэтта на той же премьерной вечеринке, где Джейк и Минди впервые встретились, и три года спустя публично раскрыла тайну, когда встретила Рианнон. С тех пор Веронике не предлагали роли в кино, но, по словам Нердли, которая часто общалась с этой парой, она была счастливее, чем когда-либо в своей жизни.

Среди гостей явно отсутствовал кто-либо, представляющий руководство National Records. Кроу, Дулитл, Бейли и Уильям Кастинг, сам ультракрупный парень, не получили приглашений, о чем развлекательная пресса либо не обратила внимания, либо не позаботилась сообщить.

Раввин Левенштейн, выглядевший круто и довольно эффектно в униформе Звездного Флота своего класса с адмиральским званием на лацканах, стоял рядом с подиумом, на котором был развернут большой декоративный свиток, удерживаемый на месте пресс-папье из чистого серебра. Левенштейну было чуть за сорок, и он щеголял аккуратно подстриженными усами и козлиной бородкой. Когда мужчины-участники свадебной вечеринки вошли в комнату, он попросил о внимании гостей и привлек его.

"Поскольку здесь много тех, кто не знаком с традиционной еврейской свадебной церемонией, пожалуйста, позвольте мне объяснить наш первый шаг. Очень скоро жених, мистер Уильям Арчер, или, как его знает большинство из вас, Зануда, выйдет из комнаты позади меня и подпишет кетуву здесь, передо мной, в присутствии своих свидетелей — мистера Кингсли и мистера Тисдейла. Кетува - это брачный контракт, в котором излагаются клятвы, которые Уильям обещает своей невесте во время их брака. Поскольку традиционно после подписания документа пьют lechaims, я бы попросил в это время всех, пожалуйста, посетить бар и заказать напиток по своему выбору. Не то чтобы я хотел бы поощрять кого-либо к отклонению от умеренности, так сказать, но это своего рода традиция, когда к настоящему лечаиму прилагается какой-нибудь дистиллированный спирт ".

Глаза Мэтта загорелись впервые за несколько недель. "Черт", - пробормотал он. "Теперь это мой вид религии".

"Я думал, тебе понравится эта часть", - прошептал Джейк ему в ответ.

Мэтт ухмыльнулся на мгновение, а затем вспомнил, что ему полагается сердиться. Он позволил себе вернуть ни к чему не обязывающее выражение лица.

Пока гости направлялись к открытому бару, чтобы им налили по рюмочке выпивки, раввин загнал Джейка и Мэтта в угол и сказал им, что пора идти за женихом.

"А как насчет этих гребаных напитков?" Спросил Мэтт. "Когда я смогу выбрать свою?"

"Ты будешь пить из бутылки, которую выбрал сам Уильям", - сказал ему раввин.

"О боже", - пожаловался Мэтт. "Одному богу известно, какой сорт писсуотера выбрал Зануда. Наверное, это гребаное вино, смешанное с Доктором Пеппером".

"На самом деле, - сказал раввин, - я оказал ему небольшую помощь в процессе отбора. Я думаю, может быть, вы будете довольны его выбором".

Мэтт больше ничего не сказал на эту тему. Раввин привел их в маленькую комнату, примыкающую к главной приемной, и там Нерли сел, уставившись на какие-то заметки на листе бумаги (вероятно, его реплики для последующего использования, решил Джейк) и нервно грызя ногти. Он был одет в черно-красную парадную форму капитана Пикарда, а на голове у него была белая ермолка. Когда вошла свита Мэтта, Джейка, Купа, Чарли, его отца и отца Шэрон, Нердли поднял глаза, выведенный из задумчивости.

"Иисус Христос", - выпалил он, а затем покраснел. "Э-э... ну... вообще-то я имел в виду... ну, ты знаешь. Я имею в виду, я не имел в виду Иисуса Христа как такового. Просто это..."

"Все в порядке", - мягко заверил его Левенштейн. "Даже при том, что мы не верим в божественность Иисуса, упоминание его имени все равно является довольно хорошим проклятием при определенных обстоятельствах. Санта-Клаус тоже довольно крутая икона".

"Санта-Клаус?" Спросил Зануда, не совсем уловив намек. "А что насчет него?"

"Не бери в голову, Уильям", - сказал раввин со смешком. "Твоя свадебная вечеринка уже здесь. Не хочешь ли ты налить им выпить?"

"Верно", - сказал Нердли, быстро кивая.

"Я думаю, нам всем сейчас не помешало бы выпить, Зануда", - сказал ему Джейк.

Выбранный напиток оказался действительно очень приятным. Нердли достал бутылку односолодового скотча Macallan из прекрасной и редкой коллекции этой очень впечатляющей линейки. Бутылка, которую он держал, была с янтарной жидкостью двадцатипятилетней выдержки. Джейк, любитель элитных напитков, знал, что бутылка должна была стоить по меньшей мере двести долларов.

"Мило, Зануда", - сказал ему Джейк. "Очень мило".

"Я собирался выпить немного поповской водки, которую я пью со своим "Спрайтом", - сказал Нерли, - но рабби Левенштейн уговорил меня на это".

"Ты хороший человек, рабби", - сказал ему отец Нердли. "Очень хороший человек".

Нерли взломал печать и налил каждому из них драгоценной жидкости примерно на дюйм в хрустальные бокалы, на которых были написаны их имена и дата мероприятия. Джейк долго нюхал его, смакуя насыщенный аромат. Мэтт поднес свой к губам, готовясь проглотить.

"Пока нет", - остановил его Левенштейн. "Мы не пьем, пока не будет прочитана и подписана кетува".

Мэтт медленно оторвал стакан от губ. "Какой отрыв", - кисло сказал он.

"Должны ли мы?" Спросил Левенштейн.

"Давай сделаем это", - сказал Нердли, сделав несколько глубоких вдохов.

Они вышли в главный зал для приемов и собрались вокруг подиума, на котором сидела кетувах. Левенштейн подошел к трибуне и обратился к гостям, объяснив, что такое кетува, что она обозначает и в чем историческое значение этого документа. Затем он произнес несколько благословений, короткую молитву и пригласил Нердли занять трибуну вместо него.

Нерли сделал это, двигаясь вверх. Джейк подошел вместе с ним и мельком увидел кетуву. Хотя традиционно оно было написано на иврите, это было на английском, выведенное темным каллиграфическим почерком. Он знал, что Нердли изучал иврит как часть процесса обращения, но, похоже, он хотел, чтобы кетува, которая будет вставлена в рамку и повешена на стену в их доме, была понятна всем, кто ее увидит.

Нерли выступил с краткой речью перед аудиторией, поблагодарив всех за то, что пришли, поблагодарил своих родителей и родителей Шарон, раввина и особенно саму Шарон, которой в тот момент даже не было в комнате.

"Не мог бы ты, блядь, просто подписать это дерьмо, чтобы я мог выпить этот самогон?" Джейк услышал, как Мэтт пробормотал что-то в какой-то момент.

Когда речь была закончена, раввин робко спросил, согласен ли он соблюдать текст кетувы так долго, как только сможет.

"Да, хочу", - ответил ему Нерли.

"Тогда, пожалуйста, подпишите документ там, где указано", - сказал Левенштейн.

Зануда взял золотую ручку и расписался в строке с надписью "Жених".

"А если теперь свидетели тоже, пожалуйста, подпишут?" Спросил Левенштейн.

Джейк вышел вперед и взял ручку из рук Нердли. Он расписался в первой строке для свидетелей. Мэтт вышел вперед следующим и расписался во второй строке для свидетелей. Затем раввин взял ручку из рук Мэтта.

"Я засвидетельствую, что эта кетува действительна и обязательна", - сказал он. Затем он подписал и это. "Лехаим!" - провозгласил он.

"Лехаим!" - с энтузиазмом откликнулись гости.

Джейк, как и все остальные с напитком в руке, допил содержимое своего бокала. Скотч был гладким, как шелк, и скользил по его горлу так, как может только скотч двадцатипятилетней выдержки. Это согрело его живот и разлило нежное тепло по кровотоку.

Это был не единственный лехаим, эхом разнесшийся по залу за следующие пятнадцать минут. Когда гости собирались вокруг, чтобы посмотреть на кетуву, многие из них со свежими напитками в руках бросали в него еще один. Приличия требовали, чтобы он вернул каждый из них. Джейк, Мэтт, Куп, Чарли, отец Джейка и отец Нердли - все щедро наливали из "Макаллана" и повторяли его рюмку за рюмкой. Вскоре Джейк почувствовал, что его охватывает определенный кайф, и начал беспокоиться о своей способности исполнить песню, которую он отрепетировал, когда придет время. Чтобы противостоять этому, он съел немного ржаных крекеров и сыра, которые раздавали по кругу.

Наконец, лехаиминг подошел к концу, и пришло время переходить к следующему этапу церемонии. Пришло время Нерли надеть вуаль на невесту. Его отец и отец Шэрон выстроились по обе стороны от него. Джейк и остальные гости мужского пола на свадебной вечеринке выстроились позади них. Они прошли процессией в другую комнату холла, и там сидела Шарон, одетая в желтую парадную форму Беверли Крашер. Ее окружали ее мать, мать Нердли, мать Джейка и несколько других знакомых женщин, которых Джейк не знал.

"Черт", - прошептал Мэтт, когда они вошли в комнату. "В конце концов, у нее есть стойка".

И она действительно это сделала. Форменная рубашка, которая была на ней, без сомнения, была самым облегающим предметом одежды, который кто-либо, кроме самого Нердли, когда-либо видел на ней. У нее была очень упругая и аппетитная выпуклость в груди.

Зануда снова немного занервничал, когда принимал ее. В соответствии с традицией, он не видел ее и не разговаривал с ней последние семь дней. Однако, как и прежде, он быстро собрался с духом, остудил себя и прошел через помпезную церемонию бракосочетания, закрыв ее лицо вуалью.

Оттуда вся свадебная компания покинула здание и направилась в хупу для официальной церемонии.

Джейк никогда раньше не был на еврейской свадьбе, ни на ортодоксальной, реформатской, традиционной, ни на "Звездном пути". Он обнаружил, что немного тронут ритуализмом вступления в брак. Нердли занял свое место под навесом рядом с раввином. Джейк и Мэтт встали позади него, снаружи навеса. Когда Шарон в сопровождении своих родителей направилась к ним, кантор начал петь, его голос легко разносился по всему розовому саду. Пока он пел, Нердли вдруг начал говорить, почти нараспев, длинные фразы на иврите.

"Что за хуйню он несет?" Прошептал Мэтт.

"Он молится, чтобы его друзья однажды нашли настоящую любовь, как и он сам", - прошептал раввин в ответ. "А теперь тише. Это торжественное событие".

Мэтт замолчал.

Шарон подошла к навесу. Она объединилась со своей матерью и матерью Занудли, и вместе они начали ходить вокруг Занудли, снова и снова обходя его, в то время как Занудли, игнорируя их, продолжал молиться на иврите. Наконец, после семи витков вокруг Нерли, Шарон заняла свое место рядом с ним под куполом.

Раввин налил полный бокал красного вина. Он произнес благословение над вином, рассказав о его символизме самой жизни и о том, как, приложив немного труда и терпения, простой фрукт может превратиться в приятный напиток, точно так же, как простая дружба между мужчиной и женщиной может, при том же терпении, превратиться в приятную совместную жизнь. Затем он вознес хвалу Богу, поблагодарив его за святость семьи и еврейского народа, поблагодарив его за союз душ, которому Его любовь позволила существовать в этот день. Он протянул бокал вина Нердли. Они с Шарон оба отпили из бокала вина.

В этот момент Нердли достал из кармана простое золотое кольцо и надел его на палец Шарон, положив рядом с большим обручальным кольцом, которое у нее уже было. "Смотри", - сказал он, на этот раз по-английски. "Ты освящен для меня этим кольцом, согласно Закону Моисея и Израиля". Шарон ничего не сказала, хотя Джейку показалось, что он заметил маленькую слезинку, скатившуюся по ее щеке под вуалью.

Раввин протянул Джейку кетуву, которую Нерли подписал ранее. "Не мог бы ты, пожалуйста, прочитать текст кетувы Шарон, Джейк?" он попросил.

"Хорошо", - сказал Джейк. Он прочитал около трехсот слов, из которых состоял брачный контракт. Это было очень похоже на христианскую свадебную клятву, полную обещаний любить, уважать и почитать свою жену до тех пор, пока они оба будут живы. Он также пообещал принять меры для ее дальнейшего процветания в прискорбном случае "преждевременного расторжения брака".

Как только чтение было закончено, Джейк по указанию раввина свернул кетуву и подарил ее Шарон. Она прижала его к груди, нервно сжимая руками.

Раввин снова начал говорить. Он дал благословения, многие из них, восхваляя Бога и творение, выражая надежду и счастье для новой пары, выражая надежду для еврейского народа и желая мира и процветания в Израиле. Нерли и Шарон снова отпили из бокала, передавая его взад-вперед, пока он не опустел. Затем Нерли поставил его на землю, накрыл носовым платком и растоптал.

"Мазалтов!" - радостно закричали все. Церемония была завершена.

Последствия церемонии были гораздо больше похожи на христианское венчание, чем все остальное, что Джейк испытал в тот день. Цель была проста: чтобы гости ели, пили, танцевали, пели и веселились. Конечно, были неизбежные полчаса фотографирования, которые свадебная вечеринка была вынуждена выдержать. Все возможные комбинации каждого присутствующего человека были поставлены и сняты в многочисленных позах.

К тому времени, когда Джейк, Мэтт, Куп и Чарли добрались до стойки регистрации, вечеринка была в самом разгаре. Играли музыканты, а напитки лились рекой. Мэтт, по-прежнему угрюмый и необщительный, без проблем нашел виски, которое выбрал Нерли, и налил себе еще несколько порций. Как только бутылка опустела, он ушел, ни с кем не попрощавшись, даже не дождавшись, пока Нердли и Шарон выйдут из чедер ичуд, или "комнаты уединения", где они были изолированы друг от друга на час после окончания фотосессии.

Оркестр заиграл веселую традиционную мелодию, когда молодожены вышли на сцену. Впервые они были представлены публике как муж и жена — мистер и миссис Уильям "Зануда" Арчер. Крики мазальтова снова эхом разнеслись по комнате, и выпивка и веселье ускорились на несколько ступеней.

Джейк, как фактический шафер, произнес тост за новую пару. Он был достаточно краток, чтобы не раздражать толпу, но достаточно длинен, чтобы показать, что он все продумал. Он не пытался быть юмористичным или чрезмерно сентиментальным. Он просто рассказал о своей дружбе с Нерли на всю жизнь и пожелал ему и его невесте ничего, кроме счастья в новой жизни, которую они начинали.