Царство. 1958–1960

27 июня, суббота. Крым. Нижняя Ореанда, госдача «Ливадия-1»

С Селассие прогулялись по ялтинской набережной, свозили в Севастополь, показали военные корабли, отобедали на флагманском крейсере, утыканном ракетными установками, и в сопровождении Микояна отправили дальше: путь гостя лежал сначала в Пицунду, потом — в Тбилиси. Никита Сергеевич подарил царю царей самолёт «Ил-14» правительственной серии с королевским гербом на фюзеляже и богато отделанный внутри.

— Теперь пусть думает, с кем дружить, с англичанами или с нами! — помахивая рукой на прощание, проговорил Первый.

— Подровняли вы, Никита Сергеевич, международную политику! — проводив взглядом взлетающий лайнер, с придыханием выговорил Козлов. Как раз в это самое время Букину доложили, что тигры к показу готовы.

Возни с тиграми было предостаточно, не просто оказалось их вот так, в одно касание, взять и перебросить из Гагр в Ялту. Понадобилась на это почти неделя: пока привезли, пока хищники на новом месте освоились, пообвыкли, но это никого не смущало, спешки не было: задумка Никиты Сергеевича состояла в том, чтобы показать маленьких тигрят внукам. По такому поводу из Москвы приехали Алексей Иванович с Радочкой и детками, и Сережа с Лёлей. Хрущёв пригласил посмотреть на тигров соседей, в это самое время в Крыму отдыхали: Козлов, Брежнев, Малиновский, развеселый говорун, грузинский секретарь Василий Павлович Мжаванадзе и, разумеется, Трофима Денисовича Лысенко не забыли.

В пять вечера, когда солнце не так шпарило, приглашённые чинно расселись в беседке у моря. Забавные были тигрята! Когда их принёс зоолог и выпустил, они лениво развалились на травке, щурясь на ласковом солнышке. Увидав тигрят, Лёшка и Никитка прямо обомлели, но потом расхрабрились, стали трогать полосатых толстячков, самозабвенно гладить. Хрущёвский фотограф, не переставая, делал снимки. Никита Сергеевич тоже подошёл ближе. Рада захотела поднять тигрёнка.

— Пускай лежит, не трогай! — остановил отец и, подсев перед полосатиком на корточки, стал трепать зверя, то теребил за ухо, то хватал за лапу, то щёлкал по носу. — Маленький, а уже с характером, смотри, как скалится! У-у-у, злюка!

Хрущёв настырно тискал зверя. Всем на удивление, растревоженный тигрёнок перестал шипеть и принялся увлеченно охотиться за ладонью, обняв которую, в конце концов, мирно затих.

— Ловко вы с ним управились, точно всю жизнь со зверями! — изумился Мжаванадзе.

— Хороший, хороший! — поглаживая малыша, приговаривал Никита Сергеевич. — Вот вырастешь и задашь всем трёпку!

— Можно мы одного тигрёнка себе возьмём? — попросила Рада.

— Куда себе?

— Домой.

— Это дикий зверь, Радочка, он к комнатам не привык, ему простор нужен. Не сможет он в квартире, — покачал головой отец.

— Вымирают они, Никита Сергеевич, на Дальнем Востоке почти всех тигров истребили, — печально проговорил зоолог. — Скоро в Уссурийских лесах ни одного не останется!

— Не допустим! — грозно рыкнул Хрущёв.

При резких словах тигренок жалобно пискнул.

— Не бойся, мой хороший, мы тебя в обиду не дадим! — погладил малыша Никита Сергеевич и взглянул на зоолога. — Вас как звать?

— Зулин Андрей! — отрекомендовался низенький человек с растрепанными волосами.

— Спасибо за работу, товарищ Зулин!

— Никогда не думал, что самого Хрущёва увижу! — охнул зоолог.

— Тигрята в неволе родились. Это грандиозное событие для науки, — подсказал Лысенко.

Вокруг тигрят началось движение, гости подходили, трогали их, восхищались.

— Мне б для них места побольше, во дворе не набегаешься, и соседи жалобами задолбали! — жаловался учёный. — Хорошо, Василий Павлович вступился. — Зулин с благодарностью посмотрел на Мжаванадзе. — Уж и не знаю, чтоб я без товарища Мжаванадзе делал! Я этих малышей на последние деньги выкормил. Тигрице, чтобы она с молоком была, мясо надо. Я их, мальцов, из соски коровьим молоком вскармливал, зато смотрите, какие они весёлые! Повезло, что двое их, троих бы я не вытянул, — со вздохом закончил Зулин.

Тигрёнок доверчиво смотрел в глаза Никите Сергеевичу, чуть высунув розовый язычок.

— Кто же это редчайшим животным мяса пожалел?! — повысил голос Первый.

От грозного голоса тигрёнок на руках Хрущёва жалобно пискнул.

— Спи, кроха, спи, никто тебя не обидит! — погладил зверька Никита Сергеевич. — Мы, товарищ Зулин, вас всем необходимым обеспечим. Ты, Василь Павлович, подумай, может, специальный питомник для тигров организовать, а может, и заповедник?

— Можно!

— Я, товарищ Зулин, каждый год буду к вам наведываться, интересоваться, как дела. — Хрущев взял зоолога за руку. — На таких вот людях, на энтузиастах, страна стоит! Да что страна, на таких силачах мир держится! Если б не эти замечательные люди, крышка б всем! Ты, Василь Палыч, под личный контроль тигров возьми!

— Принято! — отрапортовал Мжаванадзе.

Внуки перенесли тигрят ближе к столу и стали угощать мороженым.

— Любят сладкое! — смеялся маленький Никита, тигрёнок с самозабвеньем лизал ему руки.

— Надо Зулина к правительственной награде представить, — на ухо грузину шепнул Лысенко.

— Обязательно! Он у меня станет директором образцового тигрового питомника!

— А может, Зулина с тиграми на Дальний Восток отправить, ведь там их родина? — засомневался Хрущёв.

— Извините, Никита Сергеевич, но товарища Зулина я из Грузии никуда не отдам! — выпятил грудь Мжавашадзе.

Нина Петровна предупредила, что скоро вынесут торт, и потребовала, чтобы после зверей все вымыли руки. Гости, дети и хозяева гурьбой отправились в дом. Когда вернулись, стол был застелен белоснежной скатертью и заставлен чашками, блюдцами и тарелочками. На широком подносе красовался торт.

— Чай у нас сегодня краснодарский! — похвастался Никита Сергеевич. — Я им индусов угощал, так они не верили, что у нас такой чай растёт! Неру килограмм отсыпал. А где мы товарища Зулина потеряли?

— Он зверей кормит.

— Чего вы, в самом деле! В гости человека зазвали, а сами? Немедленно звать сюда!

Побежали за зоологом, разыскали, привели. Он на ходу выпил чашку и засунул в рот кусок торта.

— Прекрасный торт, лучшего в жизни не ел! — благодарил зоолог. — Вы извините, Никита Сергеевич, мои тигрята разволновались, пойду, докормлю их.

— И мы с тобой идём! — не допуская возражений, сказал Хрущёв.

С час наблюдали за кормлением. Напоследок Никита Сергеевич подошёл к Зулину и расцеловал не менее душевно, чем царя царей. Зоолог растрогался. После Хрущёва к нему образовалась целая очередь. Первым прорвался Лысенко.

— Я академик Лысенко! — отрекомендовался он.

— Сам Лысенко! — оторопел Зулин.

— Ежели что, вы прямо ко мне, без стеснения. Мы в Сельхозакадемии вам любую помощь окажем. Слышали, что Никита Сергеевич сказал?

— Слышал.

Лысенко вторично пожал Зулину руку:

— Тигрят-то устраивать надо! — академик трогательно смотрел на зоолога.

Зулина сердечно благодарил Аджубей, за ним принял в объятия руководитель Грузии Василий Павлович Мжаванадзе.

— Дорогой ты мой человек! Золотой человек! Как же ты нас удивил зверями своими! И откуда такие неспокойные сердца берутся, ума не приложу! Сам Никита Сергеевич над тобой шефство взял, а значит, и мы шефство взяли и будем выполнять это шефство на совесть! Любые двери тебе распахнуты, любые дороги открыты! Делай свое полезное дело, только не подведи, заклинаю! — с надрывом продолжал Василий Павлович. — Товарищ Хрущев, и я, и ты, и зверята малые, симпатичные — теперь одна дружная семья! Дерзай, дорогой друг, и помни — мы рядом! — Мжаванадзе сомкнул удушающие объятия.

Зоолог прослезился от счастья, но успокоившись, отловил тигрят, усадил в корзины и приготовился закрывать их крышками.

— Можно ещё посмотреть? — попросил Козлов.

— Пожалуйста!

Фрол Романович склонился над корзиной, где уютно посапывал тигрёнок.

— Звери у тебя знатные! Лесные, — почему-то определил он и, хлопнув зоолога по плечу, не оглядываясь, вернулся за стол.

Маршал Малиновский смотрел на тигрят издали.

— У меня на даче шкура тигра висит, уссурийского, — вдруг сказал он. — Может, тебе нужна?

— Спасибо, товарищ маршал, обойдусь.

— Как знаешь, ты всё-таки к тиграм ближе!

Никита Сергеевич пошёл провожать Зулина до машины, помогал нести корзины и напоследок снова расцеловал. Гости неотлучно следовали за Хрущёвым, снова и снова подходили к зоологу, прощались. В подарок Зулину Никита Сергеевич преподнес бурку и собственные, с руки, часы. И тут маршал Малиновский выдал:

— От меня будет тебе наградной пистолет!

Все посмотрели на министра обороны с удивлением.

— Мало ли что, ведь хищники! — в оправдание протараторил маршал.

— И пистолет тебе достался! — хохотал Хрущёв.

Тигрятами все остались довольны: и взрослые, и дети, и Нина Петровна.

— Я бы чего-нибудь съел, — вопросительно проговорил Малиновский. — На меня, Никита Сергеевич, к вечеру жор нападает, не обижайтесь!

— Ты и так бегемот, скоро в танк не влезешь!

— Я не танкист, я маршал! — отрапортовал Родион Яковлевич.

Все смеялись. Малиновского велели накормить.

— Вот о чем я подумал, — когда снова уселись за стол, сказал Хрущёв. — Тут много говорили, что браконьеры безжалостно уничтожают уссурийских тигров. Предлагаю в агитационных целях сделать художественный фильм, не заумный и без рассусоливаний, как философы любят, а весёлый, с участием этих самых полосатых хищников. Такой, чтобы к тиграм у народа отношение поменялось, чтоб народ к ним подобрел, чтоб после просмотра рука у браконьера на тигра не поднялась, а если что, то такому б горе-охотнику жена дома яйца за тигра отчекрыжила! Вот какой фильм нужен! Что скажете?

— Правильные мысли предлагаете, крутую комедию надо забацать! — поддержал руководителя партии Мжаванадзе. — Комедий у нас недостает, а смех, сами понимаете, как воздух человеку, даже больше воздуха! Может, про цирк кино сделать, как цирк в другой город поехал, а звери разбежались, потому что клетку плохо закрыли?

— Идея хорошая, — поддержал грузина Леонид Ильич. — Может, на пароходе, в открытом море тигров перевозят, и они сбегают…

— А вместо дрессировщика совсем не дрессировщик окажется? — перебил Брежнева Аджубей. — Настоящий дрессировщик, к примеру, заболел и не поплыл. Как такой поворот?

— А кто ж вместо дрессировщика? — поинтересовался Малиновский.

— Повар! — неожиданно выпалил Хрущёв.

Все покатились со смеху!

— Ладно, пусть режиссеры идею додумывают, а фильм такой обязательно снимем! — заключил Никита Сергеевич. — Киношники половчее нас будут!