Царство. 1958–1960

18 августа, понедельник. Москва, Кремль, кабинет Хрущёва

О переезде Булганина в Ставрополь Первому Секретарю доложил Фрол Козлов:

— Разгулялся бухгалтер! Ему на вокзале целый триумф устроили, два дня пили-гуляли! И Лебедев себя не с лучшей стороны показал.

— Лебедев, Иван? Ставропольский?

— Он.

— Чего?

— Товарищ член Президиума Центрального Комитета! — передразнивая Лебедева, прошепелявил Фрол Романович. — Только так к Булганину и обращался.

— Его проработать надо, дурика, а ежели что — и снять! — хмурился Первый. — Присмотрись к Лебедеву, соответствует ли должности первого секретаря!

— Присмотримся.

— А бухгалтер, значит, гундит?

— Всем оценку дал, и Сталину, и Берии, и вам. Жукова расхваливал, сказал, что они с Жуковым немцев от Москвы прогнали.

— Герой, твою мать! А про меня что наплёл?

— Что очень вы торопливый, несобранный, что акценты надо расставлять вернее.

— Акценты, говоришь?! — кривился Никита Сергеевич. — Ишь, умник выискался!

— Так было сказано. Я, говорит, как член Президиума, немного Хрущёва нивелирую.

— Чего, чего?! — от возмущения задохнулся Никита Сергеевич. — Это он про кого, про меня?!

— Так выразился, — пересказывал факты Козлов.

— Бывают же выродки! Сначала предал, уже и казнить меня с Кагановичем согласился, а теперь нивелирует! До первого Пленума, Фрол! До первого Пленума! — скрипел зубами Никита Сергеевич.