Царство. 1958–1960

28 июня, вторник. Парк Горького, танцевальный зал «Шестигранник»

Они появились вдвоём, Оля и та, новенькая. Новенькая сразу заинтересовала Сергея.

«А я что говорил!» — подтолкнул друга Вано. Последнее время они зачастили в «Шестигранник».

Незнакомка была чуть выше среднего роста, крепкая, смешливая, с румяным лицом, густыми каштановыми волосами, собранными в длинную косу. Она сразу приглянулась Сергею Никитичу. Простое ситцевое платье сидело на ней ладно и ещё больше стройнило, хотя, несомненно, она была широка в кости. Девушка, казалась, светилась, не было в её облике грусти, а лишь один задор и неукротимая молодость!

Олю обхаживал Вано, она училась на журналистике, и Микоян-младший зазывал подружку идти работать в «Огонёк». Вано дружил с сыном главного редактора. Вано Оле нравился и совсем не нравился его очкастый худосочный приятель.

— Знакомьтесь, это моя подруга, — обратилась к Сергею Оля.

— Вилула! — представилась девушка.

— Очень приятно, Сергей.

— Вилула заканчивает химический факультет МГУ.

— Значит, вы будущий химик? — Сергей с интересом смотрел на новую знакомую, но дальше короткого разговора общение не получилось, заиграла музыка, и все устремились на танцпол. Оля и Вано рванули туда первые.

— Идём! — в ухо ракетчику прокричала девушка-химик и увлекла на танец. Сергей оттанцевал четыре танца без остановки. В танце он не казался сухим и нескладным и вовсе не был некрасив, наоборот, в танце он оживал, раскрывался.

— А ты ничего, где ты так танцевать научился?

— Было дело! — небрежно бросил Хрущёв и тоже задал вопрос. — Необычное у вас имя?

Девушка перевела на молодого человека большие задумчивые глаза с длиннющими ресницами и нараспев проговорила:

— Вилула означает Владимир Ильич Ульянов-Ленин, понятно? — теперь она смотрела строго.

— Не обижайтесь, я об этом не знал.

— Так знайте! Мне имя нравится, — безапелляционно заявила студентка и тут же дёрнула собеседника за руку. — Вино дают, идём, выпьем?

Сергей послушно последовал к буфету, взял по бокалу и поспешил к партнёрше по танцу. Они чокнулись:

— За знакомство!

Вилула одобрительно кивнула и залпом выпила вино. Они больше не танцевали, а стояли в сторонке от танцующих. Вилула не уходила.

— Я кроме Ольги с Ваней здесь никого не знаю, можно я с вами постою? — наивно проговорила она.

— Конечно! Я буду рад!

— А ты совсем не пьёшь, — посмотрев на Сережин картонный стаканчик, заметила подруга. Она то тыкала его, то называла на «вы».

— Я за рулем, не хочу напиваться.

— А мне вино можно, я не за рулём! — хихикнула девушка. — Возьмёшь ещё?

Но они всё-таки пошли танцевать и протанцевали битый час, а может и два. Потом устроились на лавке в сторонке и опять пили вино, теперь и Сергей пил. Говорили о музыке, о музыкантах.

— Хочешь, я тебе пластинку Поля Робсона подарю?

— Поля Робсона? — у неё широко раскрылись глаза.

— С автографом.

— С автографом?! А тебе не жалко?

— Не жалко.

Разговор плавал, но собеседникам было хорошо.

— Проводишь меня? — взяв кавалера за руку, проговорила Вилула.

— Провожу! — без колебаний согласился Сергей, ему всё больше нравилась эта простая девушка, особенно после плясок, где он всё смелее сжимал её, ощущая стойкое тепло и невероятную гибкость её тела. Зажигательные танцы сводили Сергея с ума, разгорячённый, он стал ощущать себя мужчиной. Рядом с ним давно не было женщины. Лёля окончательно потерялась, тревожно существуя лишь в воспалённой памяти, на других женщин Сергей не смотрел, мысли неизбежно возвращались к бывшей жене, и он находился в расстроенных чувствах. Не смотрел, не смотрел, и вот — пожалуйста, глянул! Точно вихрь, перевернула его скукоженное сознание подвижная, чуть неуклюжая, но бесконечно открытая в счастливой радости студентка!

Они вышли на улицу. После грома оркестра тишина казалась абсолютной.

— Мне кажется, я оглох, — похлопывая себя по ушам, признался кавалер.

— И я глухая!

— Но мы как-то разговариваем! — засмеялся Сергей.

— По-моему, я напилась! — призналась студентка. Они окончательно перешли на «ты».

— Где ты живёшь?

— На Ленинградке, возле Гидропроекта.

— Я тебя подвезу!

— На чём это?

— На машине, вот на чём.

Они подошли к его «Волге».

— Ого! Да ты при машине! — увидев солидную «Волгу», восторгалась Вилула. — Я думала, врешь!

— Не вру. Потому много и не пил. Садись!

— Не ехала никогда в «Волге»! Я буду твой штурман!

«Штурман» очень близко придвинулась к водителю, но против этого водитель не возражал.

К дому номер 15 по Тройному переулку, идущему от Ленинградского шоссе, подъехали быстро. Пока ехали, Вилула, не отрываясь смотрела вперёд и лишь однажды восторженно воскликнула:

— Гоняешь!

— Люблю скорость! — пробормотал Сергей, и «Волга» пошла ещё быстрее.

— Видишь, фонарь в конце улицы, там притормози!

Машина послушно остановилась.

— Мой дом в глубине, боком стоит, — объяснила Вилула, — к нему не подъехать, а то б к подъезду подвёз!

Сергей выключил зажигание и повернулся к новой знакомой. На улице зависли сумерки, в июле темнело поздно, практически не темнело, ночь витала в объятиях полумрака.

— Значит, приехали… — уныло проговорил Сергей, ему совсем не хотелось расставаться. Его спутница была юна и обворожительна, платье на ней сидело точно по фигуре, не стесняясь выдавая манящие округлости.

«Странно, что у неё нет друга. А может, есть?» — думал Сергей, а вслух произнёс, — очень был рад знакомству!

— Почему «был»? — нахмурилась Вилула. — Мне не нравится слово «был»!

— Тогда просто — рад знакомству!

— И я рада!

— Жаль, что пора прощаться!

— Да, пора! — голова у неё кружилась. Она повернулась к галантному спутнику в желании вежливо попрощаться и вдруг, обхватив Сергея руками, приникла к его губам жарким поцелуем. Поцелуй опьянил, девушка прижималась всем телом, так крепко, словно хотела его проглотить. Сергея парализовало, он обмяк, сделался беззащитном, но, очнувшись, начал крепче и крепче сжимать, целовать смелее и настойчивей, стал искать глазами её глаза, гладить, тормоша беззащитное платье, потом коснулся колена, и словно обжёгся, сдвинув руку выше и ещё выше, и она не сопротивлялась, наоборот, наседала, целуясь страстно, до самозабвенья! Он припал к мягкой шее, которая от прикосновений покрывалась мурашками и, сделав глоток воздуха, задохнулся в счастливом обилии груди! В Сергее всё клокотало, переворачивалось, ходило ходуном!

Вилула резко отодвинулась, так же резко, как и припала к нему.

— Всё! Пора домой, — проговорила она, но руку из его руки не убрала, а держала крепко, уверенно. — Когда мы снова увидимся?

— Когда? — переспросил захмелевший Сергей и на одном дыхании выкрикнул: — Завтра!