Царство. 1958–1960

14–15 сентября Соединённые Штаты Америки, военно-воздушная база Эндрюс

Полёт был беспрецедентный — беспересадочный и безумно долгий, и хотя салон самолета руководителя советского государства делался с максимальным комфортом, выспаться толком не получилось. Через двенадцать часов лайнер приземлился на военно-воздушной базе Эндрюс и, помигивая бортовыми огнями, покатил на стоянку. Самолёта такого размера американцы не видели! Это же надо, беспосадочный межконтинентальный перелёт! Кто бы мог подумать, что его совершат русские на собственном самолёте!

В аэропорту царило оживление. Наконец самолёт застыл на отведённом месте. Слева от воздушного судна замер строй Почётного караула. Работники технических служб спешно раскатывали красную ковровую дорожку, а со стороны аэропорта к Ту-114 медленно выехал трап. Сапёлкин выключил двигатели, в салоне воздушного судна наступила тишина.

— Что, на выход? — спросил Хрущёв.

— Через пару минут дверь откроют, — кивнул Громыко.

— С богом!

Сергей наскоро причёсывался перед зеркалом.

— Не забудь пиджак одеть! — предупредила Нина Петровна, сама она ещё загодя привела себя в порядок, даже чуть-чуть подкрасила губы.

— Хорошо, мам, не забуду! — Сергей совершенно не выспался. Таким же невыспавшимся, но зато совершенно счастливым выглядел Алексей Иванович Аджубей, все эти двенадцать часов он смертельно переживал за техническое состояние лайнера, но теперь всё позади! Замечательная машина Ту-114!

В салоне появился капитан корабля.

— Никита Сергеевич, заминочка.

— Чего там?

— Трап до нас не достаёт, самолет слишком высокий.

— И чего теперь, прыгать будем? — нахмурился Никита Сергеевич.

— Нет, прыгать не будем. Переговорили с американцами, они сейчас его наварят, на четыре ступеньки надо трап поднять. По-человечески выйдете.

— Вот блядь! — выругался Хрущёв.

— Сварщики с полчаса провозятся.

— Ладно, будем сидеть!

— Громыко, ты что ль не продумал?! — зло спросил Хрущёв.

— Я-то причем? Техника!

— Знал бы, поспал подольше!

Никита Сергеевич выглянул в окно.

— Глянь, Нин, как забегали!

Ступеньки оперативно наварили, Никита Сергеевич и сопровождающие его лица вступили на трап. К большому удовольствию Никиты Сергеевича встречал его сам Эйзенхауэр, в честь советского гостя не только вышагивали солдаты Почётного караула, но и прогремел приветственный салют в двадцать один залп. Встреча прошла гладко, потом советскую делегацию повезли в Блэйр-Хауз — это была самая престижная гостевая резиденция, расположенная почти напротив Белого Дома. Там гости могли отдохнуть, привести себя в порядок, а вечером советская делегация была приглашена в Белый Дом на ужин.

Зал, где накрыли ужин, был неимоверных размеров, и приглашенных собралось очень много. Советский посол сообщил Никите Сергеевичу, что приглашение на этот ужин можно было за большие деньги купить, и это у американцев нормально.

— Купить?! Совсем с ума посходили!

Обстановка на ужине царила необычная, русские привыкли к пространствам, залитым ярким светом, а тут столы освещались исключительно свечами, расставленными повсеместно. Свечи горели в серебряных подсвечниках или высоких витиеватых канделябрах. И ещё поражало обилие всевозможных столовых приборов, которые к тому же были золотые!

— Неужели это золото? — шепнул Сергей матери.

— Сиди, ешь! — шикнула она.

Американцы поголовно были во фраках с белыми бабочками, официанты также во фраках, но с чёрными бабочками, если бабочка чёрная, значит, официант. Русские, за исключеньем посла, пришли в обычных костюмах. Рядом с Никитой Сергеевичем сидел президент Эйзенхауэр, благообразный старец со строгой прямой спиной, он был кадровый военный, генерал. С Ниной Петровной соседствовала его жена. Старый знакомый Ричард Никсон и его супруга разбавили аджубеевскую семью с Сергеем. Алексей Иванович и Рада достаточно сносно говорили по-английски, а Сергей не вымолвил ни слова, он безумно стеснялся.

«Вот бы Лёлечка пригодилась!» — тяжело вздохнул Сергей, но переубедить маму, которая имела в семье право решающего голоса, ему не удалось.

Чувствовалось, что члены советской делегации, включая её руководителя, не выспались.

За советскую делегацию произнесли несколько тостов. Когда подали стейки, Никита Сергеевич ими очень заинтересовался. Он съел неимоверных размеров стейк без остатка и попросил добавки. Официанты помчались на кухню, президент-канзасец пояснил, что это исключительное мясо принадлежит бычкам породы ангус, что он сам разводит подобных бычков у себя на ферме.

— Покажете? — спросил Хрущёв.

— Кого?

— Бычков.

— С удовольствием покажу.