Царство. 1958–1960

18 марта, пятница. ЦК, Старая площадь

Чем бы ни занимался Хрущёв, международной политикой, обороноспособностью страны, кадровым строительством, разведкой, не выпускал из внимания и продовольственный сектор, считая развитие сельского хозяйства для государства вопросом основополагающим. Недели не проходило, чтобы он не собирал сельскохозяйственных совещаний, не приглашал в кабинет партийных секретарей, отраслевых руководителей, сельхозакадемиков, колхозных передовиков. Регулярные встречи, обсуждения перспектив и провалов давали свои плоды — работа кипела, и казалось, не за горами то время, когда Советский Союз не только нагонит Америку по производству молока и мяса, но и заткнёт её за пояс. По крайней мере, об этом говорили отчёты и донесения, поступающие в Центральный Комитет и Совет Министров, с мест рапортовали о безусловных успехах.

Сегодня, обсуждая годовой план с аграриями, Никита Сергеевич заговорил о расширении сети колхозных рынков и об их обновлении.

— Нам нужны образцовые рынки, просторные, без толчеи, чистые и обязательно крытые. Если рынок будет крытый, как это будет хорошо и продавцам, и покупателям! Наши базары, как правило, под открытым небом и безо всяких удобств. Собрались, навезли товара — вот вам и базар! Пусть рынки — вещь малосоциалистическая, по существу торгашество, но их надо содержать в образцовом порядке, ведь человек туда за продуктами идёт. Мне принесли справку о ценах на рынках. Килограмм картошки стоит там один рубль двадцать копеек, а в торговой сети — девяносто копеек И люди на рынке, хоть дорого, а берут. В чём тут дело? Видно в том, что мы в своём килограмме всякую дрянь продаём, а единоличник везёт на рынок отборный товар. Кого ругать за такую бесхозяйственность? Почему в колхозе, где всё должно быть предусмотрено, продукт на прилавок поступает второсортный, а у частника — превосходный? Руководство колхозов не дорабатывает, гонит план, а качество страдает! — злился Никита Сергеевич.

— В будущем мы обязаны обойти частника, все условия для этого есть. Частник, по существу, кустарь, а колхозник — передовик, а получается обратное! Сегодня у частника товар лучше, хотя в колхозе применяют передовые технологии. И современная техника там работает, и наука за колхозы! Я не сомневаюсь, что частника мы за пояс заткнём, но почему буксуем, почему собраться не можем, поднажать? Думаю, из-за разгильдяйства. Какие у нас замечательные фрукты родятся — яблоки, груши, виноград, персики, черешня! Изобилие урожая — так с мест сообщают, а у потребителя на столе — шиш! У народа ни груш, ни персиков, ни винограда. Почему, спрашивается? Потому, что порядка мало. А надо всего лишь доставку этих персиков, да груш, да винограда в города организовывать, потому что, когда идет созревание, например черешни, колхозники умоляют — заберите черешню, но здесь лимитирует тара, которой под руками нет. И что мы обычно видим в магазинах? Перебои с фруктами. Так наделайте загодя ящиков! — выкрикнул Хрущёв. — Вот и получается — не город фруктами завалили, а всё в конец завалили! В таких делах нам дядю ждать не надо, самим кумекать надо! А у нас как получается: фрукты есть, а на самом деле — нет! Разберись, министр Мацкевич! И не надо применять систему НОКЛЕ. Знаешь, что такое система НОКЛЕ? — Председатель Правительства уставился на министра сельского хозяйства.

— Не знаю, — пробормотал Мацкевич, именно он сменил Бенедиктова на посту министра сельского хозяйства.

— Система НОКЛЕ означает «ножницы и клей» — тут отрезал, тут подклеил! Так действовать не годится, работать надо! И запомните, нам нужны специалисты, а не гибрид инженера с агрономом!

Дальше досталось министру мясомолочной промышленности Антонову, разговор пошёл о молоке и мясе.

— Чтобы в достатке были молоко и мясо, надо иметь питательные корма. Что это за корма, Антонов?

— Кукуруза, товарищ Хрущев!

— Правильно, кукуруза. Листья, стебли и, главное — молодые початки кукурузы содержат неимоверное количество кормовых единиц, из кукурузы получается самый лучший силос. Только кукурузы в достатке нет! Лето у нас короткое, три-четыре месяца, в остальное время кормим скот сеном. Надо, чтобы зимняя еда была у скота мощная, тогда и молоко, и мясо появятся, а вы всё раскачиваетесь, всё за ухом чешете! Ты, товарищ Антонов, нам мясо давай, масло давай! В Америке в землю высевают отборные семена, их предварительно калибруют, а Мацкевич сеет всё подряд! С таким подходом хорошие урожаи брать не получится. Посмотрите на Лысенко, у него чудо-урожаи, а в колхозах не чудо, а говно или почти говно! В прошлый раз я вас расхваливал, думал, станете лучше, рекорды ставить будете, а вы расслабились!

— Получая стойкие гибридные сорта, американцы на этом имеют выигрыш! — подал голос академик Лысенко. — Сейчас и мы такое делаем!

— Делай, товарищ Лысенко! За это я тебя на руках понесу! — восторженно крикнул Хрущёв. — Росуэлл Гарет, фермер-миллионер из Айовы, с нами своим семенным запасом поделился, а он первейший специалист по гибридам. Когда он к нам приехал, я его с Трофим Денисычем свёл.

— Мы, Никита Сергеевич, хорошо пообщались! — отозвался Лысенко.

— Я ж помню! Вы тогда вместе ко мне в Ялту приехали. Вот я и говорю, если мы сейчас как следует возьмёмся, не будем канитель разводить, а будем вкалывать, никуда от нас Америка не денется, нагоним её в два счёта и перегоним в два счёта, я это нутром чую! Трофим Денисыч не даст соврать, его торфокомпосты как способ удобрений полей без химии переворот сделали! А гидропоника? А торфоперегнойные горшочки для высева рассады, а квадратно-гнездовой способ посадки картофеля? Это революционные успехи! А какова идея агрохимика Прянишникова о поддержании плодородия неорганическими удобрениями? Мы не стоим на месте, мы бежим! Один Мацкевич ходит, как козёл по огороду, и рассусоливает. Хватит прохлаждаться, Владимир Владимирович, берись за голову, командуй! Потом про лён хочу сказать. Изо льна мы ткань делаем. Что у нас со льном? — Хрущёв снова посмотрел на министра сельского хозяйства.

— Лён есть! — подал голос Мацкевич.

— Есть, да его недостаточно. Бывает, ранний мороз вдарит, а лён не убран, и — привет! Бывает такое, товарищ Мацкевич?

— Бывает.

— А с мехом что, который на шапки и на шубы идёт?

— Пушного зверя активно разводим, в прошлом году двадцать четыре новых зверосовхоза появились, но пушнины пока маловато.

— Маловато! — за министром повторил Первый. — По тканям и по мехам надо срочно определиться, надо передовые мировые технологии внедрять. Я говорю о синтетике, о синтетических материалах, об искусственном мехе. Без них мы с одеждой вопрос не закроем!

— Синтетика — это золотая идея! — подобострастно подхватил Козлов.

— Ты, Фрол, над этой идеей шефство бери, сдвинь её с места! Подбери толкового специалиста, чтобы к нам приехать не побоялся. Может, француза какого или американца?

— Или итальянца.

— Или итальянца, не возражаю. Чтоб он нам заводы выстроил, чтоб у нас свой нейлон и кримплен появился!

— У меня, Никита Сергеевич, намётки есть! Итальянский промышленник Маринотти предлагает поставить заводы и болонью делать.

— В этом деле зелёный свет даю! А то на Западе в дешёвые и ноские одежды людей одевают, и мы оденем!

За успехи в области производства гибридных сортов семян группа учёных была представлена к государственным наградам, только Фрол Романович Козлов, получив из Сельхозакадемии бумагу с фамилиями, сделал одну пометку — вычеркнул из списка академика Лобанова.

— Не пиши его больше, — порекомендовал он Трофиму Денисовичу. — Всё равно не пройдёт.