Царство. 1958–1960

12 февраля, четверг. Москва — Свердловск

— Привет, Андрей Павлович! — Брежнев звонил первому секретарю Свердловского обкома партии.

— Здравствуйте, Леонид Ильич!

— Что у тебя за ЧП в горах произошло?

— Какое ЧП?

В трубке что-то защёлкало, зашипело. Леонид Ильич поморщился, правительственная связь никогда не подводила, хоть в Москву звони, хоть в Хабаровск — слышимость всегда была превосходная.

— Чем ты там занимаешься? — повысил голос Брежнев.

— Дома я, обедаю, — отозвался Кириленко и дико заорал: — Хватит стучать!

— Чего орёшь, спятил?! — ошалело гаркнул Секретарь ЦК.

— Полы в гостиной циклюют, я им говорю, передохните, пока поем, а они словно глухие! — приближая ко рту трубку ВЧ, оправдывался руководитель Свердловской области.

— Полы, блядь, циклюют! — передразнил Брежнев. — Смотри, чтоб тебя не отциклевали!

— Прости, Леонид Ильич, прости! Дома жена ремонты затеяла, а тут вы звоните!

— Ты меня услышал, Андрей? Понял, что спрашиваю?!

— Уточните, — страдальчески проговорил Кириленко. — Всё, ушли рабочие, — добавил он. — Вот черти!

— Вводная такая, — с расстановкой продолжил Леонид Ильич, — рядом с поселком Вижай, это Ивдельский район, студенты восхождение в честь Съезда партии на гору совершали, шли на лыжах и пропали.

— В сводках что-то проскакивало.

— Мне по этому делу сама Нина Петровна звонила! — повысил голос начальник.

— Какая Нина Петровна? — не понял Кириленко.

— Ни-на Пет-ров-на! — с раздражением отчеканил Брежнев.

Свердловский секретарь наконец сообразил, кто это:

— Понял, Леонид Ильич, понял!

— Хорошо, что понял!

— А ей-то кто сказал?

— Аджубей, он был главный редактор комсомольской газеты. В «Комсомолку» ходоки с письмом пришли и на него наткнулись. Ты, Андрей, по-скорому обстоятельства выясни и доложи, а то она Никиту Сергеевича так накрутит, что несдобровать. Поручи кому-нибудь толковому разобраться.

— Ермашу, заворгу, поручу.

— Не мешкая, пусть займётся.

— Понял, понял!

— Давай, всех тормоши!

— Спасибо за звонок, Леонид Ильич! Сейчас прокурора в шею погоню.

— И прокурора, и милицию.

— Да всех! И солдат поднимем!

— Слушай, а не могли их местные манси прибить?

— Они тихие, охотятся себе, — отклонил подобную версию Кириленко.

— А уголовники беглые? Гулаговцы про побеги тебе ничего не говорили?

— Про побеги слышно не было.

— Может, медведь или кто ещё из хищников, волки?

— Да, не-е-е-т! — протянул Андрей Павлович.

— Разбирайся, Андрей, разбирайся! Дело это себе прямо красным карандашом отчеркни, с Ниной Петровной шутки плохи, а подвернёмся под горячую руку Никиты Сергеевича, сам знаешь, чем может кончиться.

— Вот ведь история, куда студенты подевались?! — сокрушался Кириленко.