Царство. 1958–1960

27 июля, среда. Крым, Нижняя Ореанда, госдача «Ливадия-2»

Обычно Леонид Ильич подгадывал недели на две уехать в Крым, так чтобы не совпало с Никитой Сергеевичем — с Хрущёвым он, само собой, на отдых ездил. Жил Леонид Ильич на второй госдаче в Нижней Ореанде, первая дача строго-настрого была закреплена за Председателем Правительства, хотя с постройкой Пицунды Хрущёв появлялся в Крыму крайне редко, и это Брежнева устраивало. Виктория Петровна с дочерью Галей отправились в Карловы Вары попить целебных вод, у дочери последнее время стал пошаливать желудок, сын Юрий не часто навещал отца и не составил ему компанию, вот Леонид Ильич и укатил на море один. Отдых в Крыму был полноценный, плохих звонков из Москвы не поступало и, главное, Хрущёв Брежнева не искал.

Вчера целый день Брежнев провёл в горах, в заповеднике. Бил оленей. За шесть часов уложил трёх Пока обедал, егеря разделывали туши. После трапезы Брежнев стал делить добычу — пострелять-то пострелял, да только про друзей-товарищей забывать нельзя, добычей положено с друзьями делиться! Вот и ходил Леонид Ильич вдоль столов, указывая Косте Черненко, кому что положить. Самые лакомые кусочки достались Никите Сергеевичу, вторым собрали охотничьи дары Фролу Романовичу, ничем Козлова не обделили, следующую посылочку подготовили для Анастаса Ивановича Микояна, подготовили с любовью, ведь Анастас Иванович — золотой человек! И Родиону Яковлевичу Малиновскому, неустрашимому маршалу, парного мясца килограмм сорок отгрузили — пусть маршал оленятиной подкрепляется!

— Про кого забыли? — обратился Брежнев к помощнику.

— Может, товарищу Мухитдинову и товарищу Ильичёву отослать? — высказал предложение Черненко.

— С этими делиться не будем, не доросли ещё! — веско ответил Брежнев.

— Ты вот что, Костя, ты себе мяса возьми и Юре Андропову отложи. Дай-ка, я сам! — Леонид Ильич вернулся к сколоченным из толстых досок столам, где лежали разделанные туши, и выбрал куски для Андропова и помощника. — Печёночка вам досталась знатная!

— Леонид Ильич, куда столько? — подал голос Черненко, наблюдая, как щедро накладывает вкуснятину начальник.

— Я знаю, скока! — прикрикнул Брежнев.

Отобранное мгновенно упаковывали, вечером самолет возьмёт курс на Москву, а там хозяйственники развезут гостинцы по адресам.

— Теперь — порядок! Теперь — по совести! — глядя на увесистые пакеты, оценил Леонид Ильич. — И Коле Подгорному гостинец пошлём, вот про кого забыли! Всё-таки в его лесах зверя бьём!

Остальное мясцо, а остального оставалось — ого-го, сколько! — пошло егерям и всем кто организовывал охоту. В общем, поохотились на славу!

Сегодня Леонид Ильич отдыхал, никуда не поехал, решил насложадаться морем, плавать, загорать. Черненко предусмотрительно отправил в Крым Алусю, тридцатилетнюю медсестру из кремлёвской спецбольницы, которой шеф симпатизировал, и не просто симпатизировал, а после Любы всё чаще стал навещать её после работы. Аллу разместили в соседнем санатории. Солнце припекало, море сплошь покрылось барашками — волны сломя голову громили прибрежные скалы, обрушиваясь на берег. Брежнев устроился под тентом в парусиновом шезлонге и глядел на высокую волну. Иногда до него долетали мельчайшие капельки брызг.

— Так часок-другой посидишь и проветришься, всю гадость море из мозгов вытянет! — заметил он.

— Штормит! — подметил Черненко.

— И ветерок пошёл, — кивнул Леонид Ильич. — К ночи волна вовсю разойдётся. Занырнуть, что ли?

— Не стоит. Гляньте, как бьёт! — покачал головой помощник.

— Скажи, Костя, с оздоровлением у нас как? — сладко потянулся Леонид Ильич. — Доктора, кажется, мне массаж прописали?

— У нас, Леонид Ильич, всё по плану! — очень серьёзно ответил Константин Устинович. — Все лечебные мероприятия предусмотрены.

— Это хорошо, что все! Пускай массаж в пляжный домик идёт!

Черненко поспешил за медсестрой. Леонид Ильич с минуту сидел, наблюдая за шумным прибоем, крушившим многотонные скалы, за чайками, которых становилось всё больше и больше на высоком бетонном пирсе, потом поднялся и отправился в небольшое строеньице, расположенное в самом конце набережной, густо обсаженное олеандром, имеющее всего одну комнату и душ с туалетом. Задернув штору на окне, он присел на диван. Прямо перед диваном стоял застеленный белой простыней массажный стол.

В дверь постучали.

— Входите! — отозвался Брежнев.

В комнате появилась медсестра, высокая, статная, в белом халате и белой шапочке.

— Ишь, как у вас всё строго: и халат, и шапочка! — проговорил Леонид Ильич.

— У нас так, Леонид Ильич!

— Сядь-ка сюда! — Брежнев постучал по дивану.

Девушка послушно присела.

— Мне врачи массаж назначили.

— Я знаю, Леонид Ильич, сейчас сделаем!

— Сделаешь?

— Да!

Он провёл рукой по её белому халату.

— А под халатом, что?

— Ничего!