Царство. 1958–1960

3 января 1959 года, суббота. Николина гора, дача Лобановых

Лёля и Сергей вернулись с лыж разгоряченные, разрумяненные. От Николиной горы они прошли по полям в сторону Успенского, упёршись в Москву-реку устремились к Иславскому, а не доходя Лесных далей, сделав широкую петлю, повернули обратно. Лёля сняла лыжные ботинки и с громким вздохом рухнула в кресло, Сергей ещё разувался.

— Ты жива? — спросил он.

— Жива, только ноги гудят!

— Километров пятнадцать отмахали!

— Я вся в мыле.

— Зато дышится как! — Сергей наконец разулся и подсел к жене, устроившись на широком подлокотнике кресла. Лёля дотронулась до его головы.

— Весь мокрый! — ощупав волосы, произнесла она.

— Насквозь! — подтвердил лыжник.

— Тонечка, поставь чай! — крикнула поварихе лыжница. — Чаю попьём.

— Я море выпью, с меня семь потов сошло! — отозвался муж.

В этот момент в окошко громко постучали.

— Кто ещё там? — удивилась Лёля и слегка подтолкнула мужа. — Сержик, посмотри!

Сергей нехотя поднялся и поплёлся к дверям.

— Принимайте гостей! — послышался знакомый голос. Это был голос Лёлиного отца.

Дочь обрадовано поспешила на встречу. Сразу за Пал Палычем с букетом гвоздик стоял Никита Сергеевич.

— Здравствуй Люлечка, с Новым годом! — расцеловывая невестку, поздоровался он. — Не ожидали такой делегации?

— Не ожидали! — оторопело отозвалась девушка. — Мы как раз чай пить собирались. Тоня, ты про чай не забыла?

— Несу! — откликнулась Тоня.

— Прихвати печенье и конфеты, к нам гости приехали!

— Конфет нет, — отозвалась повариха. — Вчера последние съели!

— Поищи что-нибудь сладенькое!

Сергей стоял рядом с Никитой Сергеевичем, он был рад отцу, очень рад, и по-настоящему соскучился.

— Вы в глуши не зачахли? — подмигнул невестке Хрущёв.

— По выходным мы на лыжах ходим или спим до обеда, — чистосердечно призналась Лёля. — Но бывает грустно.

— И мы без вас скучаем. О тебе, Люлечка, постоянно Никитка с Лёшкой спрашивают и Илюша интересуется: «Когда наша Люля приедет?».

— А за меня не спрашивают? — ревниво проговорил Сергей.

— И тебя, парень, ждут! — отозвался отец. — Давайте-ка, собирайтесь и поедем домой!

Сергей с надеждой посмотрел на жену:

— Поедем?

Леля кивнула в знак согласия.

— Что говорил! — Хрущёв принялся неуёмно обнимать невестку и трясти в объятьях сына. — Ты, Люля, на нас не сердись, мы люди пожилые, а пожилые люди со странностями, с фокусами. Меня иногда заносит, нет-нет — и Нину Петровну занесёт. Она, бывает, вспылит, резкость скажет, а потом мучается, но в сердце — человек хороший. Мы с ней вечерами сидим, а она из-за вас с Серёжей, что вы уехали, места себе не находит!

— Я на неё не обижаюсь, — проговорила Лёля.

— А я, сама знаешь, всегда твой друг! Поедемте, я вас борщом угощу, а Пал Палычу рюмочку налью. Давайте, вот что, — Хрущёв поднялся. — И чай у нас попьём!