Царство. 1958–1960

7 августа, пятница. Крым, Балаклава

Море билось о камни, яростно круша берег. Шторм лютовал третий день, поэтому в Балаклаву добирались машиной. Больше трёх часов осматривали гигантскую штольню, где строился командный пункт Военно-Морского Флота, и должна была разместиться штаб-квартира руководителя государства на случай войны. В монолитном каменном пространстве запроектировали стоянку для шести подводных лодок. Из надёжного убежища они могли выходить под водой никем не замеченными и растворяться в открытом море. Диабазовую гору-громаду, а диабаз, как известно, будет покрепче гранита, выдолбили внутри, образовав колоссальное пространство, вмещавшее и штаб, и порт, и ремонтный завод, и госпиталь, и необъятные склады провианта, оружия, казармы. В толще скалы могли укрываться до двух тысяч человек. Пресный источник, как и в незапамятные времена журчащий в основании генуэзской крепости, той, что до сих пор видна на горе, давал укрытию безусловное право на жизнь. Входы сюда загораживали многотонные пневматические двери-шлюзы. Подземная галерея могла выдержать прямой атомный удар. Хрущёв распорядился Балаклаву полностью засекретить, не пускать сюда никого и удалить бухту с географических карт.

— Про Балаклаву, Никита Сергеевич, во всем мире известно, тут бои с англичанами гремели! — пытался возражать адмирал Горшков.

— Не спорь, делай что говорю!

Обедали на адмиральской даче в бухте Омега. Туда же приехал Серов, казалось, он не шёл, а пританцовывал.

— Ты прямо светишься, Ваня?

— Захватили, Никита Сергеевич!

— Кого?

— Водолазов!

— Да ты что?! — Хрущёв прямо подпрыгнул от радости. — Что, диверсанты, как мы и думали?

— Профессиональные аквалангисты-подводники. Мы их с оборудованием накрыли, они пытались приборы потопить, не вышло. Предстанляете, они на том же торговом судне приплыли, что в пятьдесят шестом, не постеснялись!

— Мерзавцы!

— Три года прошло, думали, позабудем.

— У нас ничего не забывается! — хищно произнёс Хрущёв. — Сколько человек поймали?

— Четверо водолазов, остальные восемь обеспечивали их работу.

— Думаешь, они линкор «Новороссийск» потопили?

— Уверен, что они!

— Сукадеи! А князька ихнего, главного, не сцапали?

— Боргезе не попался.

— Жаль, а то б мы его прямо в Севастополе вздернули! Ну ничего, этих вздёрнем!

— Итальянские подводники самые искусные в своем деле, и оборудование у них не стандартное, технически отличное от нашего. Я бы хотел их для обучения использовать, пусть наших боевых пловцов тренируют.

— Руки по ним чешутся, ведь полторы тысячи матросов на дне!

— Нам бы опыт перенять, не спешить с расправой!

— Ладно, потом к стенке поставим, — хмуро отозвался Хрущёв. — Не сбегут плавунцы на тренировках?

— Куда бежать, Никита Сергеевич?

— Куда, куда! Туда!

— Да нет, что вы!

— Думаешь, помогать будут?

— Самое ценное у человека — жизнь, за жизнь — всё сделаешь! — проговорил генерал.

— Я помилования не обещаю!

— Овладеть новой техникой — дело государственное, тихо проговорил Иван Александрович.

— Ну смотри! С каким бы удовольствием я б их повесил!

— Это, Никита Сергеевич, никогда не поздно.