Царство. 1958–1960

24 апреля, воскресенье. Москва, Ленинские горы, дом 40, особняк Хрущёва

Шелепин приехал доложить лично.

— Василий Сталин арестован, — сообщил он. — Задержание прошло тихо. Сейчас он в Бутырской тюрьме, послезавтра отправим его во Владимир, как было установлено судом.

— Пусть сидит, думает, засранец! По вымпелам новости есть? — Хрущёв уставился на председателя КГБ.

— По вымпелам выяснили следующее: вымпелы профессорская жена получила от Брежнева.

— От Брежнева! — подскочил на месте Первый.

— Вернее от сына Брежнева, — уточнил генерал.

— От сына? — поразился Никита Сергеевич. — От металлурга?

— Да, от Юрия Леонидовича. Инесса Писарева сообщила, что продолжительное время встречалась с Юрием. Потом объяснила ему, что ей сделал предложение солидный человек, профессор, человек, способный обеспечить её жизнь, и что она выходит за него замуж и уезжает за границу. Юрий был ошеломлён известием.

— Прям, как я сейчас! — вставил Хрущёв.

— Юрий умолял её не торопиться с решением, как следует всё обдумать, но Инесса стояла на своём. Жалея парня, она не прекращала с ним интимных отношений.

— Жалея! — процедил Никита Сергеевич. — Жалостливая!

— До отъезда в Швецию они продолжали встречаться, Брежнев умолял Инессу никуда не ехать, выходить замуж за него. Но та стояла на своём. Призналась Юре, что уже вышла замуж за Писарева. Это окончательно добило парня. Свой поступок Писарева оправдывала тем, что она на восемь лет старше Юрия, и главное, что она не может иметь детей, а Юра молод, красив, полон сил, и ему нужна полноценная спутница жизни, и что он обязательно встретит достойную девушку.

Хрущёв слушал доклад, что называется с открытым ртом.

— Уж лучше любая другая, чем эта шалава! — промолвил он.

— Юрий был совершенно подавлен, — продолжал Шелепин, — он был безумно влюблён. Расставание и замужество Инессы стали для него трагедией. В знак своей любви он подарил ей два лунных вымпела, чтобы она могла продать их за границей и вылечится от бесплодия, чтобы у неё тоже была нормальная семья. — Такими словами Александр Николаевич закончил сообщение.

— Вот история! — Никита Сергеевич прямо задохнулся от удовольствия. — Какой чуткий неиспорченный парень! По благородству он чем-то на моего Серёжу смахивает, и такой же лопух, клюнул на бабьи уловки!

— Судя по всему, так оно и есть, — согласился генерал.

А вымпелы он взял у отца. Являясь одним из руководителей государства, Леонид Ильич в поездках тоже дарит копии лунных вымпелов.

— Хорошо, что обошлось без вражеских лазутчиков, ракетчики могут спать спокойно. А то я, грешным делом, думал, и туда пробрались!

— Обошлось, Никита Сергеевич!

— Деньги, все до копейки, пусть эта фифа сдаст!

— Не сдаст, Никита Сергеевич! Деньги находятся у нотариуса, а вы сами сказали, шума не надо.

— Да, сказал. Ты, вот что, давай вези её в Москву, решим, что с ней делать! Она комсомолка?

— Вышла уже из комсомольского возраста, а в партию не вступила.

— Не хватало в партии таких лярв! Разберёмся с ней, разберёмся! Брежневу об инциденте не сообщай, не надо Лёню расстраивать!

— Понял, Никита Сергеевич! Я вам одну комбинацию хотел предложить, если позволите?

— Какую комбинацию?

— Вы сами сказали, что девка шустрая.

— Ну?

— К тому же она молода, симпатична, на неё мужики засматриваются. И она, как мы поняли, не очень стеснительная.

— Ты к чему клонишь?

— Может, нам её таланты в правильном русле использовать? Пусть выходит замуж за нотариуса, обустраивается, получает шведский паспорт, а мы ей будем иногда задания давать? Нам, Никита Сергеевич, подобные активистки очень нужны, особенно за рубежом, а она понятливая. Ивашутин с Инессой долго беседовал. Одним словом, на наше предложение она согласна.

— Чего ж меня спрашиваешь, если сами уже решили?

— Без вас нам решать нельзя! — с придыханием отозвался генерал. — Без вас мы лишнего шага не сделаем!

— Ты уверен, что польза от неё получится, что не подведёт?

— Вы сами посудите: и с профессором в постели лежит, и с нотариусом дружит, и с сыном Брежнева путалась, и, может, ещё не пойми с кем, и при живом муже в Мурманске не стеснялась! За безмятежную жизнь будет отрабатывать, а мы сильно её мучить не будем.

— Не сбежит?

— Какая мотивация бежать? Нотариус в возрасте, может, скоро умрёт, и всё ей достанется.

— Умрёт, если ты подсобишь! — хмуро взглянул на генерала Никита Сергеевич.

— Нотариус нам не помеха.

— А с мужем, с профессором, как быть?

— С мужем как-то уладим, подведём к разводу, на худой конец выпишем ей новые документы, а его из командировки отзовём. Сейчас Инессу отправим вроде как к больным родителям в Мурманск, а на самом деле в разведшколу, пусть месяцок поучится, а дальше вернётся к своему нотариусу. Купят дом в Сен-Тропе, а там — светская жизнь, вечеринки, праздники! Придумаем ей красивую легенду, может быть, и работу подберём.

— Не возражаю! — одобрил Хрущев.

Шелепин был доволен. Первый крепко пожал ему руку:

— Ступай, Александр Николаевич, занимайся!

Председатель КГБ ушёл.

— Почему ж наши сыны такие тюти! — сидя за столом, сокрушался Хрущёв. — Так к бабе привяжутся, что трактором не оттащишь!

Никита Сергеевич ужинал один.

— Где Сергей? — глядя на нетронутую посуду напротив, спросил он.

— С Вано на танцы ушёл.

— Вано его на 7 лет старше, а всё по танцам раскатывает, нагуляться не может!

— Не шуми, пусть!

— Мне непонятно, как в такой замечательной семье, как у Анастаса, дети выросли настроенные против социализма? Рейхсфюреры объявились! Четвертый рейх! Страну переиначить задумали, Гитлер им образец! Я б понял таких детей у врагов Советской власти, а чтоб у Микояна, большевика? Прямо ужас! Катастрофа! А Вано по танцам шляется как ни в чём не бывало!

— Ты детей не трожь, ясно?! — строго сказала Нина Петровна. — Это у них по молодости было, не сознательно.

— Я, Нина, с малолетства работал! Раньше за анекдот сажали, а тут организацию подпольную создали и — ничего!

— Не пойму, чего ты хочешь? — нахмурилась Нина Петровна.

— Ничего я не хочу, просто рассуждаю, как до такого могли докатиться? Ашхен со своими детьми возилась, воспитывала, а кого воспитала, фашистиков?!

— Уймись!