Царство. 1958–1960

15 ноября, вторник. Никалина гора, дача Лобановых

Лёлю подташнивало. Она была у врача, и оказалось — беременна! Срок был совсем небольшой, но имея печальный опыт, Лёля решила полностью посвятить себя предстоящим родам: сесть на правильную диету и полностью изменить образ жизни — на первом месте у неё будет режим.

Ян известию обрадовался, Лёля сказала, что боится за ребенка, так как у неё раньше случился выкидыш.

— Теперь не случится! — уверил Ян.

— Я очень боюсь!

— Не беспокойся, я найду самых толковых докторов!

— Ты меня не разлюбишь, я же стану толстая, некрасивая!

— Ну что ты, дурашка, что ты!

Обожаемому Яну пришлось под беременную подстраиваться, вечерами они чинно сидели дома, читали вслух книги или разговаривали.

— Зачем тебе эта валюта, такие риски? Ты молодой, можешь стать кем угодно.

— Я уже стал. Я так богат, ты даже не представляешь! Только в нашей стране нельзя воспользоваться богатством, я ничего не могу, деньги ничего не значат: квартиру купить нельзя, дом не построишь, даже машин в свободной продаже нет.

— Но ты как-то добыл «Мерседес»?

— Арабу дал двадцать тысяч, он оставил мне машину. Знакомый кэгэбэшник оформил меня в посольство водителем, так и получился у меня «Мерседес». Всё, что я могу со своими деньгами, это закатить пир или неделю пожить в шикарной гостинице, но и там могут допытываться кто я, чем занимаюсь? — сокрушался Ян. — Пришлось стать фотохудожником, я вступил в Союз. Членство в Союзе художников даёт определённую независимость, но по сути ничего не меняет, я по-прежнему ничего не могу: есть у меня деньги или их нет, совершенно не важно!

Лёля нежно поцеловала Яна:

— Мы должны всё обдумать и решить, как будем жить дальше. Ты не должен подвергать себя опасности, а меня тем более!

— Если б возможно было отсюда уехать, уехать за границу! — мечтательно проговорил Ян. — Но куда отсюда уедешь, куда убежишь?

— Ты не злишься на меня?

— За что?

— За то, что я бурчу, без конца пристаю, спрашиваю? Мне хочется говорить с тобой!

— Милая моя! — Ян прикоснулся к её животику.

— Вот видишь, что у нас получилось? — она положила руку на его ладонь, которая гладила мягкий животик.

— Хорошо получилось! — радовался Ян.

Он приник к ней, стал целовать, потом поднял, плавно перенёс на диван, расстегнул платье, прикоснулся к груди, которая стала больше и совсем упругой, стал целовать грудь, гладить и прошептал в самое ухо:

— Пока ещё можно, да?

— Да, пока можно!