Царство. 1958–1960

17 марта, четверг. Москва, Кремль, зал заседаний Президиума ЦК

На Президиуме ЦК возник спор: надо ли официально принимать сербского патриарха Викентия. Хрущёв и Козлов были категорически против. Того же мнения придерживались Брежнев с Сусловым и Екатерина Алексеевна. Один Микоян, как завороженный, твердил:

— Серба надо принять!

— Ну на черта тебе поп сдался?!

— Тут вопрос политический, в Сербии люди поголовно верующие, патриарха обожествляют, потому и принять его следует, чтоб ещё больше Россия прозвучала, и во всех газетах надо об этом написать!

За предложение Микояна неожиданно выступил Громыко.

— Вот вы и принимайте! — недовольно фыркнул Никита Сергеевич. — Вот вы с попами и раскланиваетесь! Мы с Ильичевым, как их выпотрошить, как нагнать думаем, а они — милости просим! — Скривился Никита Сергеевич.

— Мы атеисты, — продолжал отстаивать своё мнение Микоян, — но есть миллионы людей, которые верят в Бога, как с ними быть?

— Вот задачу выдумал! — возмутился Первый. — Это твоё семинарское образование действует, прямо как Сталин, сначала бьёт, а потом: «Головка не болит?» — спрашивает, — возмущался Председатель Правительства. Любое воспоминание о Сталине Хрущёва раздражало.

Сначало, Сталин духовных отцов сажал, стрелял, а на исходе войны с немцами, в 43-м, оставшихся в живых епископов из тюрем выпустил, наделил приходами, велел собрать Поместный Собор, на котором блаженного митрополита Сергия избрали патриархом всея Руси. Сталин встретился с планами проваславного синода, патриарха заселил в особняк бывшего немецкого посла в Чистом переулке, вернул церкви Сергиево-Посадскую лавру и разрешил открыть там духовную семинарию, чем ещё больше укрепил веру в мудрого и справедливого Отца всех времён и народов.

— Я вам такую историю приведу, чтобы яснее сложилось мнение о церковниках, за которых Микоян заступается, — продолжал Никита Сергеевич. — Шёл путник по дороге, его подкараулили двое разбойников, напали на него, убили, забрали пожитки и ушли. Шли-шли, устали и решили сделать привал, а заодно и посмотреть, что в украденной котомке. Нашли там кусок сала. Один вытащил нож и стал резать, сало: «Сейчас, — говорит, — закусим!». А другой ему отвечает: «Нельзя сегодня сало есть, сегодня день постный, пятница!» — скривив лицо, закончил поучительное повествование Первый. — Вот вам и вся религия, человека зарезали, а сало есть нельзя! Ты, Анастас, может, и прав, что бога в Сербии почитают, только надо людям глаза раскрыть!

— Не будем уподобляться тем двум разбойникам! — не унимался Анастас Иванович. — Патриарха следует принять.

— Ладно, приму, но в последний раз!