Царство. 1958–1960

13 августа, суббота. Крым, Ялта

Зачем она поехала с ним на юг? Зачем неразлучно сопровождала его по ресторанам? Они и ели, и пили, и пели, и танцевали, и дурачились. Однажды из самого дальнего, находящегося в одном конце набережной ресторана, до другого, расположенного в противоположном конце, ехали на осликах и хохотали! Фотограф, который в первый день, вернее в первый их выход из гостиницы «Ореанда» повстречался на пути, предлагая запечатлеть окрыленную парочку, сделался их личным фотографом. Ян стал именовать его «придворный». «Придворный» только успевал заряжать в фотоаппарат плёнку.

Ей нравилось быть с Яном, он был, как ветер, рвущийся вперёд, — бушующий, свежий! Кроме купаний в море они путешествовали. В один из дней съездили к водопаду Учан-су, в другой — посетили винный завод в Массандре, напились там царственных мадер и мускатов. На следующее утро по извилистой, невообразимо красивой дороге на открытом «ЗИМе» поднялись на вершину Ай-Петри, ходили по плато, вдыхая целительный воздух гор, напитанный настоями крымского многотравья. У местных татар, торгующих чем угодно — от еды до всякой всячины, которые обязательно обретаются на высоте, не давая прохода туристам, купили банку мёда и ели его с пшеничной лепёшкой, облизывая липкие пальцы и целуясь, приникая друг к другу источающими сладость губами.

Они начали целоваться в первый день, как приехали в Ялту. Он пришёл к ней в номер и, не говоря ни слова, вонзился поцелуем, прямо опрокинул её. Лёля не могла отдышаться, задыхалась от наслаждения, рвалась к нему всем сердцем, всем своим естеством, но он мучил её, не нападал сразу, а исцеловывал каждую клеточку, ложбинку, каждый холмик, ушки, шейку, пальчики, разжигая неистовое пламя желания; и она уже не отпускала своего пылкого мальчика, и как только они оставались вдвоём, точно тигрица, набрасывалась первая!

Медовые поцелуи Ай-Петри были особенно хороши после посещения пещеры Семиглазка, в которой никогда не таял снег и куда они спустились по перекошенной ржавой лестнице и чуть не замерзли. Выпачканные мёдом, продрогшие, но не перестающие обниматься влюблённые уселись на заднем сидении ЗИМа и покатили в город.

На следующий день путь их лежал к Ласточкиному гнезду. Обошли нависший над морем особняк несколько раз, безуспешно заглядывая в тёмные, плотно занавешенные окна. Сторожа, следившие за порядком, объяснили, что внутри ничего интересного нет, одно время там находилась санаторская библиотека, чуть в стороне профсоюзы выстроили санаторий, а сейчас идёт вялотекущий ремонт. Оказалось, легендарный замок теперь относился к санаторию.

— Как тут красиво! — любуясь живописными видами, восторгалась Лёля.

Каким-то образом Ян договорился снять в санатории «Жемчужина» целую дачу.

— Как тебе такое удалось, летом здесь полным-полно народа? — удивлялась подруга.

— Пришлось на три дня выселить с дачи директора!

— Директора? Как это?

— Директор санатория поживёт пока в своей ялтинской квартире, а мы будем любоваться на Ласточкино гнездо!

Директорский домик, который на несколько дней достался влюблённым, стоял чуть в стороне от сказочного замка.

— Как мы будем тут жить, вокруг столько людей! — с сомнением покачала головой Лёля.

— Никого не будет. На три дня посещение замка закроют в связи с карантином.

— Каким карантином?

— Пусть директор выдумывает! — отмахнулся Ян. — Ты рада, как я всё устроил? Рада, что у нас будет свой дом и никого вокруг?

— Да!

Заселившись в директорскую дачу, влюблённые никуда не ездили, а лишь купались, загорали и занимались любовью на широченной кровати, с которой было видно только синее море, небо над ним, и больше ничего…