Царство. 1958–1960

11 февраля, среда. Москва

Алексей Иванович был на седьмом небе:

— Рада, Радуля! — муж схватил жену и закружил по комнате. — Я главный редактор «Известий», представляешь?!

— Ты заслужил! — счастливо прижимаясь к любимому, отвечала Рада.

— Это такое счастье, такое счастье!

— Поедем к твоей маме, ей новость сообщим!

— Едем!

— Только я продуктов соберу, нельзя же заявиться с пустыми руками!

Рада по-быстрому набрала всякой всячины.

Нина Матвеевна обняла ненаглядного Лёшечку, расцеловала Раду, усадила на диван, засуетилась, доставая банки-склянки, пододвинула ближе творожные сочники, которые вчера испекла.

— Кушайте, кушайте!

Рада стала распаковывать сумку.

— Что вы удумали? — увидев гору продуктов, изумилась Нина Матвеевна. — Это кому?

— Вам!

— Нет, забирайте обратно, у вас детишки! — отказывалась мама.

— Бери, мама, бери! — уговаривал сын. — У нас всего хватает. Теперь по должности мне «кормушка» положена!

— Что ж это делается! Ну, спасибо! — и женщина стала складывать гостинцы в нишу под окном, которая, прикрытая деревянной дверцей, становилась зимой превосходным холодильником.

На столе появился вскипевший чайник, варенье. Алексей Иванович не мог остановиться, говорил без умолку:

— В ЦК мне сообщили, что завод «Серп и Молот» выдвинул меня в депутаты Верховного Совета!

Мать снова охнула. Жена светилась от счастья.

— Не знаю, как справляться буду: и редакторство, и депутатство! — Алексея Ивановича распирало от важности. — Одних замов у меня теперь шесть человек!

— Угомонись, Лёша, угомонись! — качала головой мама.

Разговор переключился на внуков, мать просила, чтобы мальчиков чаще привозили.

— Они озорники! — рассказывала Рада.

— Вы, Радочка, приезжайте, приезжайте! — умоляла мать. — Мне так хорошо, когда я с малышами!

Невестка обещала. Пили чай, мать и сын вспоминали, как они дружно жили в этой уютной крошечной комнатке.

— Нелегко нам без отца пришлось, — с сожалением и обидой на непутевого мужа вздохнула Нина Матвеевна. — Я работала без выходных, надо было Лёшу учить. Хорошо, Нина Теймуразовна с квартирой помогла. Я тебе, Радочка, вот что скажу, не такой уж плохой человек, как сейчас рассказывают, был Лаврентий Павлович! — поведала невестке закройщица.

— Ты это про кого? — обомлел сын.

— Про Берию Лаврентия Павловича, — разъяснила мать.

Аджубей поднялся с места.

— Чтоб я больше подобного не слышал! — резко сказал он.

— Лёша! — всплеснула руками мама.

— Не Лёша! Берия — враг народа! — возмущенно продолжал рьяный партиец. — Он готовил государственный переворот!

— Они, Лёша, нам комнату дали!

Сын разъярённо повернулся к матери:

— Молчи! Никогда об этом не вспоминай! Хочешь, чтобы нас с тобой к врагам и отщепенцам причислили?! — Алексей Иванович схватил за руку жену и потащил к дверям: — Пошли, Рада!

Мама беззвучно плакала.