Царство. 1958–1960

14 сентября, понедельник. Москва, аэропорт Внуково

Только-только начало светать, правительственные машины выстроились в ряд перед стеклянным терминалом «Внуково-2», откуда теперь летали спецрейсы. На фоне пустого поля одинокий самолет казался огромным. Алексей Иванович Аджубей с опаской смотрел в его сторону. Начальник авиационной дивизии специального назначения Цибин, бывший пилот Никиты Сергеевича, сказал, что машина надежная и беспокоиться не о чем, на прошлой неделе Ту-114 совершил пробный рейс до Хабаровска. Да и конструктор Андрей Николаевич Туполев ходил рядом в хорошем настроении.

— Выглядит самолёт отлично! — отметил Хрущёв.

— Красавец! — отозвался о новом лайнере маршал Малиновский.

Все присутствующие в правительственном терминале находились в приподнятом настроении, лишь Алексей Иванович был хмур и сосредоточен, у него на уме вертелась только одна мысль: «А вдруг?». Он хорошо помнил весенний визит в Америку Микояна, когда на обратном пути из Нью-Йорка в Москву через пару часов после взлета у самолета скандинавской компании «САС» над Атлантическим океаном загорелся один из двигателей. Каким-то чудом аварийный двигатель удалось потушить, но только его потушили — вспыхнул другой. Самолёт летел на оставшихся двух, постепенно снижая высоту. Готовились к жёсткой посадке на воду, женщин и детей переместили в хвост. Всех пассажиров снабдили подушками, чтобы прикрывать голову во время удара о воду. К счастью, по пути находилась американская военно-морская база, туда-то самолёт и сел. Потом по этому поводу много шутили, рассказывали, что Анастас Иванович при пожаре двигателей, набравшись мужества, произнёс: «Хорошо, что авария случилась на обратном пути, во всяком случае, мы выполнили свою миссию!». А когда благополучно сели, перекрестившись, добавил: «Если б это была наша военная база, могли бы и шарахнуть по нам!». Как тогда над его высказываниями смеялись! Теперь Алексею Ивановичу было не до смеха: тогда в Америку летел серийный самолёт, а тут — совершенно новый, не обкатанный, ну и что, что один раз до Хабаровска долетел?

— Ну, брат, не подкачай! — Хрущёва обнял Микоян. Его Никита Сергеевич оставлял за себя главным.

— Не переживай, всё будет под контролем!

— Я, Анастас, американцам задам! Буду вскрывать духовное обнищание людей буржуазного мира, их идейную опустошенность, безнравственность, покажу моральное превосходство и духовную красоту советского человека!

— Смотри, не переборщи, — улыбался Анастас Иванович. — Ни пуха ни пера!

— К чёрту, к чёрту!

Никита Сергеевич стал прощаться с товарищами по Президиуму ЦК, поочередно пожимая руки Козлову, Брежневу, Суслову, Фурцевой, Полянскому. В сторонке стояли Шелепин с Семичастным и Серов.

— Вы чего там жметесь? Хоть слово на прощание скажите! — прикрикнул на них Первый.

Нина Петровна от мужа не отходила. Она была в тёмном платье, хоть немного её стройнившем, и с маленькой сумочкой, которую несуразно сжимала в руках, видно не привыкла ходить с подобными аксессуарами. К ней по очереди торопились провожающие.

— Счастливого пути, Нина Петровна!

— Берегите нашего Никиту Сергеевича!

— Мы желаем вам счастливого полёта! — слышались голоса. Потом по очереди целовали Раду и Серёжу, жали руку безулыбчивому Алексею Ивановичу.

Три самолета с членами советской делегации, переводчиками, помощниками, врачами, шоферами, шифровальщиками, парикмахерами, поварами, официантками, журналистами и охраной улетели позавчера и уже находились в Америке. Ещё два улетели за неделю до этого.

— Ну что, люди-друзи, пора, не поминайте лихом! — проговорил Хрущёв и потянул Нину Петровну из помещения на улицу. — Пошли, Нина!

Аджубей с Радой и совершенно не выспавшийся из-за скандалов с женой Сергей Никитич торопились за ними. На улице было зябко, ветер гнал по асфальту первые жёлтые листья, и редкие крупные капли то ли дождя, то ли подтаявшей измороси неприятно резали лицо.

Рядом с трапом скромно стоял высокий пожилой человек в фетровой шляпе и очках — это был авиаконструктор Туполев. Никита Сергеевич направился к нему.

— Привет, Андрей Николаевич! — он протянул конструктору руку. — Не подведёт твоя машина?

— Надёжно полетит. Вы не беспокойтесь, я же с вами буду!

— Получается, ты наша страховка!

— Так получается.

Хрущёв пропустил вперёд жену и шагнул в самолёт.

— Туполева не забудьте, а то не поедем! — задержавшись у самой двери, скомандовал он.

За Туполевым на борт поспешили министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, писатель Шолохов с женой, министр высшего образования Елютин, председатель Днепропетровского Совнархоза Тихонов, группа врачей во главе с начальником медсанупра Кремля Марковым, парикмахер, массажист, переводчик и личная охрана, замыкал шествие начальник хрущёвской охраны Андрей Букин. Командир воздушного судна Костя Сапёлкин подошёл к Председателю Правительства и поинтересовался, удобно ли он устроился в кресле?

— А ты хочешь меня на пол положить? — пошутил Хрущёв. — Заводи моторы, а то в Америку не поспеем! — прикрикнул Никита Сергеевич. И тут к Первому подскочил Олежек Трояновский и сообщил радостную новость:

— Королёвская ракета удачно стартовала и достигла Луны!

— Всё-таки смог, засранец! Так и везде победим! От винта! — во всё горло скомандовал Никита Сергеевич. Костя Сапёлкин кинулся в лётную кабину.

Хрущёв поманил сына:

— Садись со мной, Серёга! — Никита Сергеевич закатил глаза и продекламировал:

— Павел Коган! Прекрасные стихи!

— Да, замечательные! — отозвался сын.

— Не вешай, сын, нос!

Самолёт включил моторы, загудел и сначала медленно, а потом быстрее и быстрее двинулся по взлётному полю. Провожающие так и стояли перед зданием аэровокзала. Леонид Ильич предусмотрительно придерживал шляпу — ветрище поднялся страшный. Пока самолёт не скрылся из вида, выруливая на взлётную полосу, Фрол Романович Козлов не переставая махал рукой. Маршал Малиновский застыл с выражением безмерной торжественности, и даже молодцеватый генерал госбезопасности Шелепин, стоящий за министром обороны, был бесконечно трогателен. Наконец самолёт взмыл в небо. Провожающие медленно двинулись к зданию аэропорта. Пока лайнер с Первым не наберёт высоту, никто не думал расходиться — мало ли что? Вдруг забарахлит мотор, и самолет вынужден будет вернуться, а в аэропорту никого! Но взлёт прошёл гладко. Пилот Сапёлкин считался мастером по управлению крылатыми машинами. Он совершил девятнадцать рейсов над Атлантическим океаном, досконально знал Ту-104, а на Ту-114 налетал более ста часов.

Вслед за бортом № 1 в небо взмыло звено истребителей, истребители должны сопровождать самолёт руководителя государства. Над океаном взамен им, ощетинившись пушками, ракетами и локаторами, вступали в охрану правительственного лайнера подводные лодки и корабли Военно-Морского Флота, расставленные цепочкой от Исландии почти до самого Нью-Йорка.