Царство. 1958–1960

23 ноября, среда. Москва

Яна не было уже четыре дня, он не звонил, не приезжал. Каким-то особым женским чутьем Лёля поняла, что произошло нечто ужасное. Москва быстро наполнялась слухами, и хотя рассказывали частенько небылицы, иногда говорили правду. По слухам она узнала, что будущий отец её ребенка, Фима и ещё один их приятель арестованы. Это было тяжёлым известием. У Кати Судец дядя был адвокат, Лёля помчалась к нему. Адвокат выяснил, что за валютчиками полгода велось наблюдение, и Рокотов попал под раздачу случайно. Но раз попал — деваться некуда! По статье за нарушение правил валютных операций полагалось до 8 лет лишения свободы. Это как-то можно было пережить.

«Может, дадут пять лет или три года. Будем бороться!» — заверял адвокат.

Лёлю эти слова не утешили, она отправилась к отцу, честно рассказала про себя и про Яна, призналась, что от него беременна, умоляла помочь, ведь статья за валюту была не столь страшная.

— Он ведь, папа, никого не убил, не искалечил! — взывала к справедливости дочь.

— Это правда, доченька, но боюсь, я бессилен! — Пал Палыч обречённо развел руками. После скандалов в хрущёвской семье, когда Сергей Никитич был по существу опозорен, выставлен за дверь, карьера агрария резко пошла на убыль. В Верховном Совете он отсиживал очередной созыв рядовым депутатом, и в Центральном Комитете членство Пал Палыча могло в любой момент прекратиться. И потом, кто будет слушать опального? Кому охота подставлять под удар голову? Словом, возможностей заступиться за будущего зятя у академика не осталось.

— Как бы, доченька, не сделать ему хуже. Приду к Руденко или в ЦК, так сразу же будет доложено Никите Сергеевичу. Не знаю, чем тебе помочь!

Лёля сидела бледная, сосредоточенная, страшно переживала за Яна.

— Что ж, я буду его ждать, воспитывать дочку, — тихо проговорила она.

— Почему дочку? — спросил отец.

— Я знаю, что будет девочка, — убеждённо ответила Лёля.

Пал Палыч не спорил.

— Значит, ничего нельзя сделать?

— Ничего! — вздохнул отец. — Скажи, что тебе надо, чем я могу быть полезен?

— У меня всё есть, папа, абсолютно всё!

— Не обижаешься на меня?

— За что ж обижаться?

Когда дочь ушла, Пал Палыч долго сидел за столом и раздумывал, что же делать, кого просить? И всё же надумал — решил поехать к Лысенко. Трофим Денисович, вероятно, мог помочь, не называя Лобанова, замолвить словечко за попавшего в переплет парня. В этот же день Лобанов отправился к нему.