Царство. 1958–1960

22 января, пятница. Москва, «Дом на набережной», квартира Светланы Аллилуевой

Василий всё-таки поехал к сестре. Жил он всё это время в просторном трёхкомнатном номере гостиницы «Украина». Вставал поздно, когда заблагорассудится, и первым делом выглядывал в окно, любуясь на красавицу-Москву, засыпанную снегом и оттого казавшуюся восторженно чистой, улыбчивой, открытой, словно русская женщина после бани. Виды с 12-го этажа его восхищали. Казалось, за годы, что его не было, столица помолодела, всё в ней было приятно: и суетная жизнь, и гудящий уличный шум, и люди, которые стали красивей и радостней. Василий снова жил жизнью известного человека, и мало сказать известного — почитаемого! Окружающие относились к нему с придыханием — Сталин!

В ателье Управления делами Совета Министров генералу по-быстрому сделали два костюма и дюжину рубашек.

— На первое время! — услужливо улыбался директор. Василий Иосифович заказал себе пальто, причём сразу два, одно зимнее, другое демисезонное, тёплую обувь и лакированные полуботинки на выход, а также мелочь — десяток носовых платков, трусы, майки, словом, ведомству Петра Демичева пришлось раскошелиться.

В парикмахерской на первом этаже гостиницы опытный мастер навёл на голове генерала образцовый порядок, безупречно выщипал брови, лишив даже намёка на седые волоски, убрал неряшливые волосы на ушах, словом, сделал прямо-таки красавца! Разглядывая себя, сын вождя наслаждался — стоя перед зеркалом, не мог налюбоваться. Ещё он обильно обливался одеколоном, и повсюду, где появлялся, источал головокружительные благовония.

С тех пор как Василий Иосифович поселился в гостинице, он сразу же сделался достопримечательностью — директору было строго приказано исполнять любое пожелание постояльца, и весь персонал был на этот счёт предупреждён.

Лично Демичев вручил Василию удостоверение за подписью министра обороны, в котором значилось, что предъявитель сего — генерал-лейтенант Сталин. Василию Иосифовичу не терпелось пошить себе форму и украсить её боевыми орденами, которые ему также обещали вернуть. В один из дней в гостиничный номер постучал старый знакомый — портной Зингер, стали выбирать материал на шинель и мундир. Выбрали. Зингер, как ни в чём не бывало, будто видел заказчика только на прошлой неделе, с шуточками-прибауточками, но сдержанно, вполголоса, как и положено в присутствии большого начальства, стал снимать мерки.

— Вы похудели, Василий Иосифович! — он ловко управлялся с сантиметром. — Думаю всё же на размерчик больше дать, вес-то быстро наберёте! — рассуждал Зингер. В своё время он шил не только генералу, но и его великому отцу, а теперь обшивал самого Хрущёва.

— Делай, чтоб не болталось, поправлюсь, новое пошьём! — распорядился заказчик.

— Как скажете! — ловко отчерчивая мелком направления будущего кроя, кивал мастер. — А пижаму заказывать будете?

— И пижаму, и пару халатов.

— Халаты однотонные, как прежде, на атласной подбивке?

— Да.

— А пальто?

— Пальто на Черкасском шьют.

— Они там криворукие! — прошипел на совминовских закройщиков Зингер. — В прошлом месяце я Козлову пальто перешивал.

— Значит, и я к тебе попаду! — усмехнулся Сталин.

Получив военную форму, Василий предстал перед сестрой.

— Привет, сестра! Не ожидала?

— Привет! Я думала, ты пораньше объявишься, — отозвалась Светлана и сухо чмокнула брата в щёку. Василий пришёл без звонка. — Как устроился?

— Устраиваюсь! — генерал бесцеремонно прошёл в комнату и завалился на диван. Время близилось к обеду.

— Чем угощать будешь?

— Ты голодный?

— Могу что-нибудь съесть.

— У меня щи и котлеты.

— Щи тащи! — с ходу зарифмовал Василий.

Света ушла на кухню и через пару минут появилась, держа в руках тарелки.

— Щи греются.

— У тебя что, нет прислуги?

— Нет.

— А мне Хрущёв обещал.

— Ты же генерал! — пожала плечами Света.

Разговор между братом и сестрой не клеился.

— Скоро Валечка с детьми придёт, они гуляют. Не встретил их во дворе?

— Не встретил. Ты про Валю Истомину говоришь?

— Да. Она у меня живёт.

— Рад буду на неё посмотреть! — Василий сел ровнее. — И на детей твоих. Небось, выросли?

— Увидишь. А что твои дети?

— Я пока никого не видел. Ты в моём списке первая.

Света принесла супницу.

— Рюмочку нальешь? — вооружившись ложкой, проговорил гость.

— Рюмочку?

— К щам полагается! — приосанился он.

— Рюмку вина?

— Ну какого вина, Света, водки! Как Суворов учил: к супцу сто грамм солдату обязательно полагается! — подмигнул генерал.

— У тебя, Василий, все несчастья из-за водки! И папа так говорил, — строго сказала сестра. — Я тебе водки не дам!

— Ну и иди к чёрту! — брат поднялся и, хлопнув дверью, ушёл.