Свет проклятых звёзд

Пусть растёт!

— Это невероятно! — Райвен вышла на плетёный балкон своего нового дома-дерева, лишь слегка прикрыв наготу зелёным конопляным полотном, и восхищённо посмотрела на идущих сквозь лес Энтов. — Они такие огромные, но не вредят растениям и не вытаптывают мох! Даже наши лошади, потомки валинорских скакунов, не могут оставить траву нетронутой, если летят по ней!

Арастур, тоже не одетый, встал рядом с любимой, обнял за талию, прихватил губами чёрные кудри.

— Мы наблюдаем нечто грандиозное, — сказал охотник, — Пастыри Деревьев, может быть, не все, но огромное их количество, покидают Белерианд. Они никогда не жили в Семиречье, мы не общались с ними, но сейчас, смотря на них уходящих, я думаю, что, возможно, мир снова меняется. Ты видела восход светил?

Эльфийка отрицательно покачала головой.

— Но, наверное, слышала о нём сотни тысяч раз.

— Расскажи и ты, — улыбнулась Райвен, отвечая на ласки.

— Я был на охоте с братом, — заговорил Арастур, — мы тогда обучали подросших волчат служить нам, тренировали их на утках и разной другой птице. Было непросто, но весело, особенно из-за одного волчонка, который вечно кружился на месте, ловя собственный хвост. Тогда было всегда одинаково темно, лишь облака могли сгустить мрак над лесом, скрыв все или часть звёзд, но и это никого не пугало. Мы веселились, жарили дичь, и вдруг наши волчата навострили уши, разом обернулись на запад. Воздух словно запел! Но это было чистое волшебство, не обычный звук. Всё вдруг изменило оттенки, а потом над кронами расцвёл серебристый цветок, и волчата принялись подпевать Музыке Творения! Сначала Исиль был более пушистым и утончённым, но потом на него надвинулся мрак, был взрыв, поваливший деревья на берегу Аскара, и цветок изменился, облетел. Хотя он и сейчас прекрасен.

— Но между первым восходом Исиль и нападением на него было ещё и появление Анар, — напомнила Райвен. — Ты тоже не обрадовался хранимому Ариэн светочу?

Эльф замер, отвернулся.

— Энты уходят, — тихо произнёс он. — А тогда оставались. Похоже, где-то нужна помощь больше, чем здесь. И, знаешь, я предпочитаю думать именно так, а не вспоминать слова друга о грызунах, сбегающих со старого корабля, у которого прохудилось дно.

Погладив своего мужчину по руке, эльфийка подумала, что подозрительно давно не приходило писем из дома с требованием вернуться. Неужели нашлись дела поважнее, или теперь даже родня согласна, что побег был верным решением?

***

Изящные пальцы ловко перебирали крупные костяные бусины, и только это выдавало беспокойство леди Каленуиль. На брусничной поляне собралась любопытная детвора, и Энты вместе с провожатыми всё-таки остановились, вопреки изначальному плану.

— Дол — гол, стар — мир, солнышко сияет! — пел весёлый бородатый Майя, взяв у кого-то рожок и подыгрывая себе. — Гол — ствол, пар — сыр, лучиком играет.

Золотинка, мелодично смеясь, заманивала всех подряд в хоровод, а Энты, покачиваясь и урча, играли с оссириандскими зверьками, которые рядом с хранителями леса не боялись даже охотников — знали, сейчас здесь безопасно.

— Старый бор, чащи взгляд, древний и могучий,

Ветра спор, веток ряд заслоняет тучи.

Гомон лета — веселей, птиц тепло разбудит,

До рассвета соловей песню петь нам будет.

Эй, дубрава, поспевай — расступайся споро!

Путь-дорогу уступай. Ночь наступит скоро.

Ветерок, не спеши ночью веселиться.

В этот срок в камыши ты лети резвиться.

Вместе с другими вождями Арфередир изображал радушного хозяина. На поляну принесли дичь и вино, а костры разожгли углём, не поленьями.

Каленуиль улыбалась, но на сердце становилось всё тяжелее — несмотря ни на какие уговоры, Оэруиль не пришла, а это значит, что доверия нет и не будет. И Морион всё больше превращается в изгоя, хоть и делает вид, будто дружен со всеми.

На поляну притащили странное чучело, которое, видимо, изображало Моргота, однако лицом из гипса подозрительно походило не на Чёрного Врага, а на Чёрного Финвэ.

— Здесь запах смолы, гам, щебет и лай, — запели эльфы, обступившие деву в венке из веточек лиственницы и фиалок, которая что-то держала в ладони. — Воздухом хвойным дышит наш край,

Но зёрнышко это кричит: «Выручай!»

И я скажу: «Пусть растёт!»

Кружась в танце, Лайквэнди поднялись на холм около четырёх молодых сосен, опустили семя в землю.

— За реку король королеву увёз,

Сын их светится ярче звёзд.

Чтобы вам не знать от них невзгод,

Мы скажем: «Пусть растёт!»

В этот момент Каленуиль впервые порадовалась, что старшая сестра не поддалась на уговоры прийти на внезапный праздник. Да, она не пообщается с Энтами и их проводниками, но зато и не станет объектом насмешек.

— Пусть растёт, пусть растёт! — подхватил песню Майя и его спутница. — Чудо вновь произойдёт!

В землю семя посади,

Что с ним будет, погляди!

Праздник жизни впереди,

Значит, пусть растёт!

Между кострами и певцами появилась девочка с ландышами из шёлка и жемчуга.

— Кедры спилили, потом увезли, — заговорила она в ритм флейт и бубнов. — А я хочу, чтобы деревья росли!

Ла-ла-ла-ла, ти-ра-ри!

Я скажу: «Пусть растёт!»

— Пусть растёт, пусть растёт,

Как росло в далёкий год! — песня звучала всё воодушевлённее, правда её практически никто не слушал на поляне, проводя время за беседой с Энтами и игрой с осмелевшими белками и хорьками. — Целый мир таится в нём —

В малом семечке одном,

И новой жизнью жить начнём.

Пусть оно растёт!

Вдруг раздался неожиданно низкий громкий голос, на который обернулись разом все — взяв чучело так, чтобы управлять им, эльф подошёл к холму, где посадили зёрнышко:

Я — Бауглир! Привет вам шлю!

Оссирианд я так люблю!

Я ваши взгляды так ценю!

Быть лучше я себя склоню,

И сам себя я изменю!

Нет уж! Ха-ха!

Я скажу: «Пусть умрёт!

Пусть умрёт, пусть умрёт!

Пусть засохнет и умрёт!

Ну чего вы? Кто со мной, а?»

Девочка с игрушечными ландышами храбро подбоченилась:

— Никто!

Лайквэнди на холме расхохотались:

— Ты — жадный жулик!

Подбежав к врагу, они окружили его, схватили чучело, ловко согнули одну из молодых сосен и, словно катапультой, отправили куклу тирана в полёт.

Песня зазвучала ещё веселее:

— Пусть растёт, пусть растёт!

И любовь в нас расцветёт!

В землю семя упадёт!

И поймём мы в свой черёд,

Что в нём весь мир рожденья ждёт,

Значит, пусть растёт!

Пусть растёт, пусть растёт!

Чудо вновь произойдёт!

Весь мир таится в нём —

В малом семечке одном.

Пусть жадность наш покинет дом!

Пусть сад цветущий будет в нём!

В новой жизни мир найдём!

Скажем: «Пусть растёт!»

Самые храбрые дети забрались Энтам на руки, и великаны принялись пританцовывать, рассказывая, какие семена несут на восток, чтобы возродить жизнь на отравленной земле. Скоро там снова поднимутся к небу раскидистые кроны, и всё будет хорошо.

***

— Ты давно не появлялся дома, Морион.

Слова неожиданно вошедшей в комнату матери заставили вздрогнуть.

— Ты всё-таки решила со мной поговорить? — усмехнулся Таурхиль, и Оэруиль внутренне сжалась — гримаса сына слишком напомнила любимое выражение лица Морифинвэ. — Но ты опоздала. Я давно не нуждаюсь в советах.

— Что ты говоришь?! — вспыхнула жена таргелионского короля, застыв на пороге. — И, главное, как!

— Мне не нужна помощь, мама, — строго ответил принц, — ни словом, ни делом.

— Ты никогда таким не был! В чём дело?

— Зачем ты пришла?

Оэруиль замялась.

— Ты изменился, — произнесла она, помолчав. — Неужели из-за той девы?

— Я — сын тех, кто убил её деда, — дрогнувшим голосом произнёс Морион Таурхиль. — И этого не исправить.

Эльф замолчал, посмотрел в окно.

— Энты уходят, — сказал он матери, не оборачиваясь к ней, — но если нашему лесу понадобится помощь — вернутся. А пока я могу не бояться за своё наследие и распоряжаться им по своему усмотрению. Пожалуйста, амил, не надо мне мешать.

Примечание к части Песня Тома Бомбадила в переводе Телумендила

Вторая песня — из м/ф "Lorax" "Пусть растёт"