Свет проклятых звёзд

Или лучше мне тебя не знать совсем!

Приземистый и невысокий, как большинство соплеменников, мужчина со спутанными чёрными волосами прибежал с охоты быстрее и раньше, чем планировал.

— Там эти! — сообщил он, размахивая копьём. — Припёрлись!

— Кто? — Халдад, собиравшийся уже проучить вернувшегося без добычи собрата, с недоверием прищурился.

— Эти! Длинные, — вытянул вверх ручищи охотник, — узкие, синие, а глаза светятся, будто в башку молния жахнула! Во! Искры аж летят! Да так летят, что на голую землю падают, и она гореть начинает!

Какая-то женщина в ужасе закричала, дети заплакали, мужчины схватились за оружие. Халдар среагировал на шум, прибежал от костра, на котором жарил кабана.

— Счас мы им покажем! — Халет вышла из землянки и толкнула брата кулаком в плечо. — Прогоним гадов!

— Прогоним! — Халдар кивнул сестре и отцу.

Тайное племя уже забыло, как выглядят эльфы, и что Старшие вообще существуют — в последний раз таргелионские Нолдор приезжали посмотреть, как живут Младшие, два поколения назад, а оссириандцы и вовсе наблюдали только из укрытий и то крайне редко. Сказки о красивых дивных существах порой рассказывались людьми у костра или на ночь детям, но были то лишь выдумки, с годами всё более непохожие на реальность.

— Обольём их водой, — рассудил вождь, — они и потухнут. Делов-то.

— Но сначала копьями! — Халдад взял сразу три жерди в непропорционально огромный кулак — стареющий воин всячески показывал, что до сих пор силён и храбр.

— И в реку, — кровожадно кивнула Халет.

— Точно, — радостно согласился Халдар. — Пошли, хал! Хал!

— Хал!

Издав радостный грозный клич, дикари рассредоточились, прячась среди не слишком густой лесной поросли.

***

— Я нашёл их следы! — радостно сообщил собратьям Нолдо, выйдя из зарослей терновника. — Они здесь были недавно и, похоже, нередко появляются. Скорее всего, где-то неподалёку живут.

Арминас присмотрелся и прислушался, ещё один воин забрался на сосну и кивнул на юг:

— Там они. Пойдём, подойдём ближе, главное, оружие не демонстрируйте.

Менестрели взялись за инструменты.

— Мы будем петь, чтобы нас слышали издалека. А когда Фирьяр поймут слова, тем более посчитают нас друзьями.

Заиграла музыка, воздух зазвенел волшебством, птицы защебетали в такт мелодии, и хмурый день показался тёплым и ясным.

— Я мог бы тебе подарить небо в алмазах,

Я мог бы тебя удивить, всем на свете и сразу.

Я мечтаю тебя отвести на закат на янтарный,

Где в запахе зелёной сосны стихнет ветер коварный.

Я хотел бы для тебя стать всем,

Или лучше мне тебя не знать совсем!

В кустах таилось всё больше дикарей с кривыми палками, Арминас дал знак соратникам охранять менестрелей. Конечно, эти смертные не представляли серьёзной угрозы, ведь среди них точно нет колдунов, однако терять бдительность явно не стоило.

— Я стану ясным соколом и буду прилетать к тебе

И не покину ни во тьме, ни в счастье, ни в беде.

Я стану ясным соколом, чтоб крыльями от бед укрыть,

Лететь сквозь горы, лес и дол, чтоб просто рядом быть.

Вдруг со всех сторон повалили толпы дикарей, окружая незваных гостей своих земель, швыряя в них камни и то, что, по-видимому, считалось копьями. Понимая, что убивать смертных нельзя, а по-другому от них уже не отбиться, Арминас принял единственное казавшееся верным решение, и эльфы, побросав вещи, полезли на сосны, вязы и ясени, чтобы с недосягаемой высоты попытаться договориться с дикарями. Разумеется, уже не шло речи о переселении этого племени на запад — хитлумские Нолдор хотели добиться позволения уйти домой невредимыми. А тем временем трое грязных мужчин в шкурах притащили нечто, отдалённо напоминающее пилу.

***

— Фирьяр сломали всё, что нашли, и мы остались без вещей, — сделал каменное лицо Арминас, пытаясь хоть как-то объяснить свой провал верховному нолдорану, — нам пришлось прорываться с боем, и лишь чудом никто из наших не погиб.

— Вы остались без вещей, и нанялись охранять торговые караваны, — процитировал письмо Нолофинвэ.

— Да.

Воин не стал уточнять, что труд тех, о ком говорили исключительно: «А, это хитлумские!», оплачивался очень плохо, но выбора всё равно не было. Ради выживания пришлось игнорировать насмешки.

Король промолчал. Нужно было решить для себя, верить ли рассказу провалившего миссию отряда, а если верить, то насколько. Это требовало времени, да только оно неумолимо играло против хитлумского владыки, и как изменить ситуацию, не потеряв ещё больше, Мудрый Финвэ совершенно не представлял.

Примечание к части Песня Марка Тишмана "Я стану твоим ангелом"