Свет проклятых звёзд

О перестрелке за забором

Спешно заколотив окна и двери, погрузив самые дорогие изделия в телегу, семья Кхазад поспешила уехать из дома на перекрёстке ладросских дорог. Будет жаль, если сожгут мастерскую, да и помощи от дортонионских лордов не дождёшься, несмотря на вовремя заплаченную дань, но да ладно — жизнь дороже. Всё равно держать лавку в Фиримаре дешевле, чем на Гномьем Тракте, так что, даже если хулиганы разгромят дом, через время не составит труда его отстроить и восстановить производство.

Ночь выдалась холодная и звёздная, пожаров вспыхивало всё больше, и семья Кхазад уже решительно не понимала, кто, на кого и зачем напал. От безделья, может? Или опять перепились бывшие вояки?

— Па-ап! — начала хныкать младшая внучка мастера. — Давай Брусю заберём! Пожалуйста!

— У Бруснички твоей родители есть, — сурово ответил отец. — Они позаботятся.

— А вдруг нет?!

— Нам опасно в город лезть даже ради лучшей подруги, — пояснила мама, нервно теребя бороду. — Но если кого встретим, конечно, поможем. А пока уедем к тёте Ардис. Вот, поиграй.

Вручив дочке куклу, гномиха начала низать крупные бусы. По дороге, бывает, и простая вещь дорого продаётся, да и делать всё равно что-то надо, не сидеть же, сложа руки.

На западной окраине Фиримара вспыхнул ещё один пожар. Жаль, если сгорит что-то уникальное… Мастера невольно стали вспоминать, кому в той части города что продавали. Но потом лесная дорога повернула в чащу, и поднимающиеся дымы скрылись за густыми кронами.

***

Прекрасная дева, на которой из одежды было лишь повязанное на мясистых бёдрах зелёное дортонионское знамя, поигрывая внушительного размера обнажёнными грудями, встала на кучу трупов, осмотрелась, ударила под ноги длинным золотым копьём. Чёрные локоны взлетели, словно от порыва ветра, глаза сверкнули огнём. Дева что-то запела, от её тела к небу устремились молнии, но вдруг она посмотрела прямо на завороженного её красотой смертного и крикнула пропитым мужским голосом:

— Ты уснул что ли, дятел?!

От неожиданности престарелый мясник подскочил и обнаружил, себя действительно спящим прямо на земле, опираясь спиной на баррикаду из каких-то обломков и соломы.

— Валим! — заорал ему в ухо приятель, совсем не похожий на прекрасную воинственную деву. — Валим, пустая башка!

Совсем рядом вонзилась стрела.

Завопив, мясник вскочил, схватил топор и побежал, как мог быстро.

— Мы куда? — спросил он друга.

— Отсюда подальше!

Ответ почему-то показался исчерпывающим и понятным, а главное — не оставил сомнений в направлении движения.

***

— Расходитесь или всех перестреляю к Морготу! — орал что есть мочи Ангдир, давая знак всем, кто с ним пришёл, выпускать стрелы снова и снова. — Валите, пока живы!

— Стреляем, пока они не опомнились и не начали стрелять в нас! — подхвативший запал отца, юный Ангрим толкнул замешкавшегося старшего брата. — Убивай гадов! Орочьё поганое!

Позади пришедших на помощь вождю беорингов стояла Аданэль и ещё несколько жён оставшихся верными Брегору подданных. Женщины готовились помогать раненым, правда главными целительными снадобьями у них были брага и сидр.

Новый залп, в небо взмыли оперённые убийцы.

— Бежим собирать, пока нас могут прикрыть! А то кончатся! — почувствовал себя командиром Ангрим, снова толкая брата.

Вместе с ещё четырьмя мальчишками сыновья мельника бросились вперёд, чтобы подобрать с земли или выдернуть из мертвецов выпущенные только что стрелы. Надо быстрее принести их лучникам! Одна, вторая, третья…

Рука юноши дрогнула. В растекающейся луже крови лежал, выпучив глаза и трясясь, парень, с которым вместе ходили на уроки Берена. Не дружили, но и не ссорились особо… Теперь он враг, умирающий враг, надо забрать стрелу… Почему-то из глаз потекли слёзы. Спешно утеревшись рукавом, Ангрим, видя, как над головой летят оперённые убийцы, подхватил всё, что попалось под руку, и побежал назад. Верные вождю лучники наступали, как прибой на берег, стреляли всё дальше, но для продолжения боя им необходимо пополнять запасы. Вперёд! Вперёд, Ангрим! И молись, чтобы ни у кого не дрогнула рука, и стрела не полетела слишком низко.

***

Мятежники, кто успел, отпрянули, некоторые бросились прочь. Брах быстро понял тактику пришедших на помощь Брегору собратьев: они, хоть и в меньшинстве, сыграли на том, что их не ждали, и многие бунтари, не подумав, ринулись спасаться от стрел в сторону забора вождя. Где их тут же убивали охранники дома.

Люди начинали паниковать.

— Стрелять в ответ! — скомандовал Брах. — Поднять ограждения!

Двери, ставни и другой мусор начал расти в высоту, несмотря на прилетающие стрелы. Те, кто не растерялись, встряхнули собратьев.

— Стрелять! Быстро!

Прячась за чем получалось, мятежники взялись за луки.

***

Три прекрасные девы подошли с разных сторон, сбросили лёгкие накидки, открывая изящные тела.

Сейчас всё будет.

Но почему-то чувство тревоги не отпускало, а где-то вдалеке звучали барабаны.

Черноволосые кареглазые красавицы стали танцевать, то лаская своего мужчину, то отступая от него. Одна из дев подняла одеяние, закружилась и снова бросила накидку, попав краем ткани в ведро с водой. Очень грязной водой. Коричневая жижа полезла вверх по шёлку, потом распространилась на пол, устремилась к постели.

«Ты ведь хочешь пить! — сказала ближе всех стоящая прелестница. — Здесь нет другой воды. Пей, что есть».

Грязь заползла на простынь, коснулась груди, и Фаранор от отвращения проснулся.

Голова слегка гудела, но это не казалось проблемой — в последнее время по утрам лучше и не бывало. Однако, присмотревшись, муж Андрет понял — случилось нечто плохое. Почему нет рядом жены? Почему разбито окно? Кто разворотил сундуки?!

Мысли с трудом собрались в цепочку, но когда Фаранор осознал произошедшее, он сразу же схватил топор и бросился в кузницу.

***

Крики на улице становились то громче, то тише, слуги приходили и уходили, докладывали обстановку, поэтому Брегор знал обо всём творящемся за своим забором.

Вождь не понимал нахлынувших чувств. Казалось, ему было уже всё равно, что произойдет дальше, и лишь просьба Барадис прийти немного взбодрила. Быстро, несмотря на головокружение, добравшись из кабинета до комнаты любимой, Брегор увидел аданет лежащей в постели, однако выглядела она гораздо лучше, чем ночью. И улыбалась.

— Иди ко мне, — тихо произнесла Барадис. — Обними, согрей. Я хочу прижаться к тебе.

Подойдя к кровати, вождь начал медленно снимать одежду, только вдруг замер, стянув рубаху через голову, но оставшись в рукавах.

— Они убили мою дочь, — смотря в пустоту ничего не выражающими глазами, произнёс Брегор. — Убили. Мою дочь. Я отомщу всем. Никто не спасётся от моего гнева. Клянусь, Барадис. Чем угодно клянусь.