Свет проклятых звёзд

Астальдо! Астальдо!

— Астальдо! Астальдо! Воплощение доблести воина! Чести и славы! Ему нет равных среди эльфов! Астальдо! Славься, принц Финдекано Нолофинвион! Храбрейший из живущих! Не померкнет звезда его славы вовеки!

Финдекано скривился:

— Если, кроме этого крикуна, меня начнёт славить ещё и Аклариквет, я за себя не отвечаю.

«Пристрелю этого слизняка!» — подумал принц, еле сдержавшись, чтобы не произнести подобного вслух.

— Астальдо! Славься принц Финдекано Нолофинвион Астальдо!

Сын короля задержал дыхание. Да, он теперь «храбрейший, великий и доблестный». Но пойти и честно поговорить с Нельяфинвэ не хватает смелости.

«Я спас Майти, чтобы предать», — эта мысль становилась всё навязчивее, и Финдекано чувствовал, что не может просто подчиниться отцу.

— Да что тебе до Аклариквета? — равнодушно спросил Турукано, всё ещё ожидая начала разговора, для которого его позвал брат. — Ты хотел сказать мне что-то важное, так говори.

«Спас, чтобы предать».

— Слава! Вечная неугасающая слава герою Астальдо!

«Спас… И предал».

— Пойдём на берег, — процедил сквозь зубы Финдекано, — не могу слышать этих отцовских лизоблюдов.

— Финьо, — вздохнул Турукано, — а что ты хочешь слышать? Что ты — ручная собачонка Третьего Финвэ, которая боится хозяина больше, чем Моргота? Или, что ты — верный сын отца-короля, который ради его прихода к абсолютной власти, даже врага своего народа спас из плена Моргота и принёс тем самым корону папочке? Может быть, ты хочешь слышать, что можно было снять Майтимо Феанариона со скалы, не калеча? Сломать, к примеру, кости ладони и протащить кисть сквозь оковы? Хочешь слышать, что намеренно искалечил врага семьи? Пойми простую вещь, Финьо. Говорить всё равно о тебе будут. И, поверь, пусть лучше глупо прославляют.

Посмотрев в упор на младшего брата, Финдекано напрягся.

— Это твоё мнение обо мне, Турьо? Ты… Всё, что ты сейчас сказал, это твои домыслы?!

Турукано горько усмехнулся.

— Ты пойдёшь со мной на юг? — спросил он вдруг, и старший брат непонимающе нахмурился. — Отец, конечно, очень усердно оправдывал твои действия в Альквалондэ, Финьо, — пояснил очень спокойно принц, — так усердно, что выставил тебя виноватым в нашем походе по льдам наравне с Феанаро и Первым Домом. В Хэлкараксэ погибла моя Эленнис, и я… Неважно. Я просто кое-что решил для себя. Да, Финьо, я виню тебя в смерти Эленнис. И отца виню. Но ты действовал по велению сердца. Не долга, не жажды власти, славы или наживы. Поэтому я и спрашиваю: пойдёшь со мной на юг?

— Ты хочешь отделиться от родни?

— Нет. От отца. Если он станет единственным нолдораном Эндорэ, я уйду. И никогда не встану под его знамёна.

— Нет, Турьо! Мы пришли воевать с Морготом! Мы должны быть едины!

— Я не встану под знамёна единственного нолдорана Эндорэ. Потому что понимаю, Финьо, что Первый Дом никогда не отдаст корону отца добровольно. Понимаешь, что это значит?

Финдекано осмотрелся.

— Астальдо! Астальдо! — доносились восторженные возгласы.

— Это означает, Финьо, — так же спокойно пояснил Турукано, — что власть отца будет построена на шантаже, крови родни и бесчестии.

— Ты не можешь уйти, — с тенью угрозы произнёс старший сын короля.

— Могу, — твёрдо сказал Турукано, — возьму треть народа и армии, как и положено одному из трёх мужчин правящей семьи, и уйду.

— Положено? Такого закона наследования нет!

— Значит, будет.

— Ты понимаешь, что для войны против Моргота нужен каждый воин?! Каждый! Ты не можешь лишить нас трети армии!

— Могу, Финьо. И ты можешь. Ещё есть шанс не очернить твой подвиг помощью подлецу.

— Это наш отец! Не смей так говорить о нём!

Турукано отвернулся, поджав губы.

— Финьо, — твёрдо, хоть и очень тихо произнёс младший принц, — за время, проведённое в Хэлкараксэ, случилось многое. И моё решение окончательно. Если отец сделает, что планирует, меня в своих союзниках он больше никогда не увидит. Я предлагаю тебе, мой брат, выбрать путь, который не запятнает твой подвиг. Ты со мной?

Финдекано отрицательно покачал головой, уже не замечая доносящихся со всех сторон восхвалений.

— Уйти с тобой, брат, — дрогнувшим от сдерживаемого гнева голосом ответил Астальдо, — означает отказаться от войны с Морготом. И бросить отца беззащитным перед гневом Первого Дома. Кто-то должен встать щитом между королём и… бывшим королём. Думаешь, мне нравится то, что происходит?! Нет, проклятье! Не нравится! Но ради победы над настоящим врагом я пожертвую всем!

— Твоё право, брат, — покачал головой Турукано. — Мне кажется, мы всё друг другу сказали.

— Так и есть.

Посмотрев друг на друга, принцы пошли в разные стороны под хвалебные песни, крики и прославления великого подвига Храбрейшего из живущих.

— Астальдо! Астальдо! Астальдо! Да сияет звезда его славы!