Свет проклятых звёзд

Встреча Феанорингов. Уходим на восток

Полог просторного шатра откинулся, и на пороге возникли две фигуры, одна из которых абсолютно не интересовала собравшихся на совет. Никто даже не заметил приветствия, прозвучавшего из уст брата-менестреля, не потрудился ответить. Все взгляды застыли на том, кто сейчас мог и, скорее всего, хотел вершить судьбы присутствующих.

Наслышанные о спасении старшего сына Феанаро из плена, братья сразу посмотрели на его руки и, увидев две перчатки, засомневались в правдивости слухов. Лишь меч, висящий на поясе справа, наводил на мысли, что всё же рассказы не врут.

Макалаурэ сделал шаг вперёд и снова попытался заговорить первым, но лишь Куруфинвэ-младший равнодушно кивнул в ответ.

— Здравствуй, брат, — встал с места Морифинвэ, прямо смотря на Маэдроса. — Вот мы и собрались. Как ты хотел.

— Я рад, — сухо ответил старший Феаноринг, занимая место во главе стола, вроде бы случайно отодвинув от себя стул, на который должен был сесть Макалаурэ.

Именно сейчас, когда Маэдрос снял с плеча сумку левой рукой, а правая осталась неподвижно согнутой в локте, братья окончательно удостоверились в правдивости рассказов об увечье.

— Я готов выслушать каждого из вас, — совершенно без эмоций произнёс старший сын Феанаро, но невозможно было не заметить, как белеет его непривычно худое, в тонких шрамах лицо.

— Отвечать перед тобой, Нельо, мы должны все вместе и в равной степени, либо никто! — неожиданно уверенно и громко заговорил Туркафинвэ, опустив руку на голову лежавшего в ногах Хуана. — Мы все виновны или невиновны одинаково! Несправедливо судить одних и миловать других. Я знаю, на улице ждёт приказа твоя новая армия, выделенная нолдораном, и её достаточно, чтобы отправить нас всех в Чертоги Намо. Однако, Нельо, знай — я не позволю зарезать меня, как безвольную скотину! Все или никто!

Амбаруссар переглянулись. С надеждой.

— Ты мог сам спасти себя, Нельо! — засверкал глазами Туркафинвэ, теряя контроль над эмоциями. — Ты мог притвориться покорившимся и убить себя при случае, например, проглотив что-то режущее. От подобной травмы не спасёт никакая магия! Но ты сам хотел что-то всем доказать и терпел боль! Сам! По своей воле! И хочешь обвинить в своём выборе нас?!

Маэдрос закрыл глаза, задержав дыхание. Сейчас ему казалось, что под ногами разверзалась пропасть, открывая пустую равнину Ард-Гален, сводя тело воспоминанием о боли, убивая душу безнадёжным отчаянием и пониманием бессмысленности борьбы, которую, однако, прекратить нельзя. Нельзя!

— Тьелко! — одёрнул брата Макалаурэ.

— Что, дорогой мой наместник сгинувшего короля? — не унимался Туркафинвэ. — Помирился с Нельо, вымолил прощение, и теперь считаешь, что тебе позволено указывать мне, как поступать? Когда у тебя было законное право раздавать приказы, ты им не пользовался! Теперь поздно!

Куруфинвэ-младший, краснея, закрыл ладонью лицо.

— Что ты несёшь, Тьелкормо? — на удивление устало и медленно произнёс Морифинвэ. — Послушай, Руссандол, я признаю твоё право учинить расправу надо мной и всеми, кто по твоему мнению виновен. И хочу, чтобы ты знал: я виноват больше всех, потому что не позволил даже пытаться убить тебя. Знаешь, почему? Издеваясь над тобой напоказ, Моргот всем продемонстрировал, какое он безжалостное чудовище. Я ничуть не лучше него, согласен. Можешь изрубить меня на куски прямо здесь, но в таком случае признай право выжившего сына Асталиона сделать с тобой то, что сотворили с его отцом! — голос Карнистира становился громче и громче, переходя в крик. — Не отрицай, Руссандол — все, кто пошёл за тобой на переговоры с Морготом, погибли по твоей вине!

На белое, бескровное лицо старшего Феаноринга пала тень.

«Ты думаешь, твои братья такие же, как ты. Считаешь их героями. Меряешь своей меркой. Тебя ждёт разочарование, сын великого Феанаро Куруфинвэ. Разочарование и прозрение».

Лорд Маэдрос открыл глаза, и в шатре вдруг стало очень тихо.

— Куруфинвэ, — вполголоса произнёс старший Феаноринг, — Питьяфинвэ, Тэлуфинвэ? Вам есть, что добавить?

— Нельо, — спохватился Курво, — я не хочу раздора! В чём-то я согласен с братьями, но мы же вместе росли, мы вместе шли за отцом, вместе принесли Клятву… Я знаю, что ты хочешь сказать, и оправдываться не стану, лишь хочу предложить помощь с рукой. Я могу сделать механизм, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие кисти!

— Ах, подхалим! — зло оскалился Морифинвэ.

— Амбаруссар? — прервал начавшийся спор Маэдрос.

Близнецы переглянулись, Тэльво посмотрел на Туркафинвэ, потом на Макалаурэ.

— Всё уже сказали, — отмахнулся Питьяфинвэ. — Я хочу, чтобы это быстрее закончилось, и мне уже всё равно, как именно.

— О жене подумай, — полушёпотом напомнил Тэлуфинвэ, и близнец совсем сник.

Медленно поднявшись с места, Маэдрос достал из сумки свёрнутые рулонами карты.

— Мне ясно, о чём вы думали в моё отсутствие, — натянуто улыбнулся Феаноринг. — Придавите края листов. Прежде, чем позову Ангарато, который ездил по моему поручению в Дориат, скажу одну вещь.

— Ангарато? — подался вперёд Карнистир. — В Дориат?! Я не понял, почему меня отозвали?! И почему…

— Морифинвэ, — негромко произнёс Маэдрос, однако брат, как ни странно, замолчал, — я сейчас говорю. Собрав вас здесь, я собирался решить политические и территориальные вопросы, а не семейные. Я уже говорил это нолдорану, и теперь повторю вам: мстить за себя я не буду никому. Даже Морготу. Никому, ясно? А теперь о важном. Я отдал власть над всеми Нолдор Нолофинвэ. Теперь он нолдоран, и мы его подданные.

— Подожди, Нельо, — поднял от стола ладони Туркафинвэ. — Постой. Ты больше не нолдоран. Это означает, что я, как равный тебе по происхождению, не обязан тебе подчиняться. Ты присягнул Нолофинвэ, но я этого не делал и делать не собираюсь! Я готов был признать твою власть надо мной, а Ноло мне не король! Я прикажу Хуану помочиться на его трон, если предоставится возможность!

— Я отдал корону ради прекращения вражды, — слишком спокойно сказал старший из сыновей Феанаро. — Нам не нужна новая междоусобица.

— Вот и молодец! — всплеснул руками беловолосый Феаноринг. — Ты лишил себя статуса, но я тут ни при чём! Не надо мне указывать, ты мне больше не король! И вот что я ещё скажу. Если Ноло попробует мне указывать, он получит стрелу в глаз, но перед этим ему на корону нагадит какая-нибудь разжиревшая ворона!

Сдержать смешки не смог никто.

— Я больше скажу! — не унимался Туркафинвэ. — Ноло ничего нам не сделает. Знаешь, Нельо, почему?

— Я подписал документ о передаче власти «лорд Маэдрос», — сообщил то, чего так долго ждал Макалаурэ, старший Феаноринг. — Это теперь моё имя.

— Нет проблем, Маэдрос, — согласился Тьелко. — Ноло не позволит воевать с нами его сын. Что бы ни говорили во Втором Доме, Финьо всегда был за нас. А Ноло не нужны проблемы с наследником. Поэтому, всем предлагаю поступить, как я. Если единственный, кого я признал бы нолдораном, не нолдоран, значит, я сам себе владыка. Можешь, Маэдрос, считать это мятежом и, храня верность своему королю, казнить меня самым позорным способом.

— И меня тоже, — хмыкнул Морифинвэ. — Ноло мне не король. И после того, что сделал, не родня. Не советую ему приближаться ко мне на полёт стрелы.

— Я поддерживаю мятеж и объявляю себя королём, — невинно улыбнулся Куруфинвэ-младший.

— Мы тоже, — с размаха пожали руки Амбаруссар.

Опустив глаза на карты, Маэдрос скривился, однако его гримаса выражала скорее одобрение, нежели осуждение.

— Плевать я хотел на Нолофинвэ! — захохотал Карнистир. — Пусть засунет корону себе туда, где она доставит ему больше радости! Или это сделаю я!

— Может быть, позовём Ангарато? — осторожно спросил Макалаурэ. — Без него территориальные вопросы не решатся.

Морифинвэ налил себе в бокал два сорта вина, насыпал пахучего бурого порошка и согласно махнул рукой.

Полог шатра колыхнулся.

***

Ангарато выглядел взбешённым.

Однако внешне не проявилась и тысячная доля эмоций, кипевших в душе эльфа. Увидев Артанис, спевшуюся с королевой Мелиан и проходимцем Келеборном, Финдарато, подружившегося с Эльвэ и счастливых собратьев, которым позволили остаться в Дориате, Ангарато хотел сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но когда советник Саэрос начал озвучивать условия проживания в Королевстве-под-Завесой, насмехаясь и шантажируя валинорских Тэлери, брат-близнец Айканаро не выдержал.

И сейчас, стоя перед Феанорингами, держа трясущимися руками карты и письма, Ангарато то белел, то багровел, обливаясь холодным потом.

— А ну выкладывай, как есть! — мгновенно забыл о содержимом бокала Морифинвэ. — Что ты наговорил Эльвэ?!

— Из-за вас, — задыхаясь от бессильной ярости под тяжёлыми взглядами Феанорингов, бросил на стол бумаги эльф из Третьего Дома Нолдор, — из-за вас, проклятый род, мы несли потери в Хэлкараксэ! И даже здесь из-за вас…

— Да по какому праву ты вообще попёрся в Дориат, змеёныш?! — заорал Карнистир, едва не проломив стол ударом кулака. — Кто ты такой, чтобы поливать грязью величайший нолдорский род?! Да тебе, змей, до нас, как до звезды в небе!

Отобрав присланную из Дориата карту у Амбаруссар, которые хотели изучить границы, Феаноринг швырнул её в лицо Ангарато.

— По какому праву этот тёмный эльф Тингол указывает нам, где мы должны жить?! — пунцовое лицо Карнистира, казалось, сейчас лопнет.

— Чёрный Финвэ назвал Эльвэ тёмным эльфом, — словно невзначай, произнёс Тьелко, гладя Хуана.

И вдруг Маэдрос рассмеялся. Уже не вздрагивающий от искреннего хохота старшего брата Макалаурэ снисходительно взглянул на опешивших от неожиданности Феанорингов.

— Плох король, что не охраняет свои границы, — с непонятной интонацией, выражающей то ли угрозу, то ли насмешку, сказал Маэдрос. — Что ж, пусть Эльвэ благодарит Эру, что его соседями на севере будем мы, а не орки Моргота.

Окинув взглядом притихших братьев, старший сын Феанаро Куруфинвэ положил правую руку в набитой лоскутами перчатке на карту Белерианда, составленную его разведкой, взгляд застыл, словно у мертвеца, и сталь в голосе проскрежетала мечом по доспеху:

— Уходим на восток.