Свет проклятых звёзд

Кровная вражда

До последнего надеявшийся, что дома всё, как обычно, а именно: орчихи заняты поддержанием порядка, эльфийки воспитывают детей, старший из сыновей наложниц отца дрессирует либо волколаков, либо своих многочисленных рабынь, а остальные на сборах или где-то пьют, новый глава семейства Молотов был разочарован.

Во-первых, дома был вечно накуренный семенами брат, орущий песни о том, как ему, бедняге, тяжело живётся. Во-вторых, на пороге встретила старшая жена и заявила, что наложница, переметнувшаяся от убитого на празднике бойца, была «скверной», поэтому умерла родами вместе с ребенком «трупа», словно хилая корова, но все прекрасно знали, что эльфийки всегда рожают без осложнений, видели и слышали, что случилось на самом деле, и если станет известно соседям, что убита роженица и младенец…

Орк мысленно содрогался.

А в-третьих, заявилась целая толпа, орущая на всю округу, что сегодня вечером сделают ставку на победу Молотов.

— Значит, решил всё-таки меч вернуть? — спустился из спальни не потрудившийся одеться и вытереть пот и последствия своих развлечений Клык, поигрывая окровавленным хлыстом.

Видя страх и замешательство старшего брата, орк гордо расправил плечи и напряг грудные мышцы, подчёркивая физическую силу. Сын эльфийки, конечно, был гораздо слабее большинства чистокровных орков, зато двигался быстрее и, нанося удар, успевал подумать, как сделать это эффективнее. Шипастый Молот считал Клыка одним из самых удачных своих сыновей.

— Если я стану главой семьи, — с высоты своего роста ухмылялся полуорк, — тебе не придётся сегодня идти на бой.

Старший Молот мгновенно схватился за ятаган. Увернувшись от удара, Клык взлетел на лестницу и крикнул:

— Кто за то, чтоб я стал главой дома? Я верну наше наследство! А этот слабак умеет только жрать и пить! Посмотрите на него! Ну что, братья и жены?

В ужасе, что сейчас последует удар в спину, старший сын Шипастого Молота под хохот и свист толпы бросился бежать из дома.

***

На полу растекалась кровавая лужа, орущее корчащееся тело металось в агонии, отрубленная до плеча рука валялась далеко в стороне.

— Почему позволили?! — орал Острый Меч в пустоту. — Кто был дома?!

Семейство попряталось по углам, лишь некоторые младшие сыновья, не достигшие возраста, когда можно самостоятельно ездить верхом, с любопытством подглядывали из укрытий за умирающим в страшных муках братом.

— Вы все! — продолжал орать орочий военачальник. — Все! Должны вернуть всё, что этот оттраханный псом проиграл! Всё! Слышали!

Отрубив топором для заготовки дров почти не двигающемуся уже сыну вторую руку и покромсав её в кашу, Острый Меч, наконец, немного успокоился.

Орк понимал — спрашивать, каким образом его проигравшийся отпрыск вынес из дома множество ценного, бесполезно: перепуганная до замаранных штанов родня всё равно ничего не сможет объяснить. Проще самому узнать, кому был должен безмозглый сын и поговорить с этими орками по душам.

Но гораздо важнее понять, как быть с дракой с сыном Шипастого Молота, ведь предмет спора больше не у Острого Меча.

***

Кабак был переполнен, как никогда, задолго до назначенного времени, несмотря на стремительно портящуюся погоду. Хозяева вынесли все запасы и отправили детей в соседние заведения за бочками с выпивкой, уже неважно, какой именно.

Вопли о том, кто же победит, и кому достанется клинок работы Феанаро Куруфинвэ, который орки называли «эльфов ножик», «трофей Молота», «меч вислого» и ещё множеством других имён разной степени оскорбительности, становились всё громче и уже начали перерастать в драки. Однако, когда к кабаку подъехал Клык, верхом на мощной гнедой лошади, что было большой редкостью в землях Мелькора, держа в руке за волосы голову орчихи, большинство посетителей притихли.

— Я — новый и отныне единственный настоящий глава рода Молотов! — крикнул сын убитого воина. — Я навёл порядок в семье после того, что устроил там говноед брат! И верну моё наследство! Где тварь, укравшая меч?

Орки, стремительно трезвея, расступились, а те, кто сидели, отодвинулись к стенам вместе со скамьями и табуретками, прикрываясь развлекавшими их женщинами и девочками, которым ещё не пришло время становиться жёнами.

— С тобой я поговорю позже, — послышался позади Клыка голос Острого Меча, подходящего в сопровождении пятерых сыновей. — Клинок, из-за которого мы здесь, у меня украден. Бери откуп.

Сыновья военачальника толкнули вперёд трёх эльфиек, ранее бывших наложницами проигравшегося в кости брата.

Клык прищурился и поднял голову орчихи на вытянутой руке.

— Это старшая жена моего ублюдка-брата! — рассмеялся полуорк. — Он всегда подбирал объедки, а я не такой!

Резко сдавив бока коня, Клык направил скакуна прямо на эльфиек, передавил их копытами, а потом, швырнув голову орчихи в Острого Меча, помчался прочь, крикнув вслед:

— Мой род объявляет войну твоему, вояка! И так будет, пока не вернёшь моё наследство!