Примечание к части Эротика в исполнении эпизодических персонажей Ясное рассветное небо
Шалаш был удивительно просторным, с высокими сводами, состоял из прутьев и стелющихся по ним цветущих вьюнов. Поселение находилось на холме среди редколесья, ветер то и дело долетал с реки, разгоняя и без того неплотный мрак, серебристый свет струился сквозь разрывы в колдовской мгле. Днём, видимо, редкие лучи Анар успевали коснуться зелёной листвы, поэтому живые дома друживших с Энтами эльфов не погибли из-за кромешной тьмы, лишь слегка пожухли, что могло объясняться обычным приходом осени.
***
Плотная накидка соскользнула на выстланный лапником пол, на неё упали две костяные шпильки. Перешагнув оказавшееся под ногами платье, эльфийка кокетливо растрепала волосы и, дразня бёдрами жениха, который никак не мог справиться с завязками и ремешками на своей одежде, легла на постель, томно выгибая спину.
— Теперь мы помолвлены, Гуилин, — с придыханием произнесла Ауриэль, наблюдая, как любимый пытается избавиться от пояса дрожащими от страсти руками, — обещай, что последняя ночь для меня в родном доме станет первой ночью жизни нашего наследника. Если обещаешь, помогу снять штаны.
— Это шантаж, — изобразил осуждение Нолдо и резким движением порвал непослушные завязки.
— Я готова искупить вину, — с наигранным ужасом очень соблазнительно облизнула губы эльфийка. — Иди ко мне. Надеюсь, мне не придётся соперничать в искусстве любви с Энтицей.
Халиндвэ уже не слушал. С жаром обхватив талию Ауриэль, Нолдо начал страстно целовать упругие грудки, округлившиеся от напряжения. Бёдра эльфийки требовательно обхватили мускулистое тело охотника, нежные губы стали с горячими выдохами прихватывать кожу на шее и мочку уха. Сдавливая пальцами плечи и руки будущего супруга, Ауриэль наслаждалась его красотой и мужественностью, искрящимся золотом волос и таинственным обжигающим светом, невиданным в Сумрачных землях. Двигаясь всё быстрее, эльфийка жадно впилась губами в губы Халиндвэ, с жаром, сквозь стоны наслаждения выдыхая его имя.
***
Прилетевший с реки ветер разогнал тьму, раздул пламя высоких костров, и впервые за долгое время, проснувшись утром, эльфы увидели ясное рассветное небо.