Свет проклятых звёзд

Ради чужой жадности

Гнилая туша барана качалась на ветру, с мокрого от дождя тряпья лилась вода.

Пролетавшая мимо птаха села на торчащую между полуоголённых рёбер стрелу, осуждающе чирикнула и вспорхнула, не дожидаясь, когда в неё тоже воткнётся смертоносное остриё, или собьёт камень.

— Поехали к отцу, — предложил младший сын Карнистира, вернувшись в палатку после патрулирования дороги. С непромокаемого маскировочного плаща стекали струи воды. — Доложим обстановку, отдохнём от пряток по лесам. Что думаешь?

Старший посмотрел на поддерживавшую в сложенной из камней жаровенке огонь Ривиан: при ней нельзя демонстрировать слабость! Однако принц и сам хотел домой. И дело было не в страхе перед опасностью или сложностями выживания вдали от дворцов и слуг, и, разумеется, не в понимании, насколько дурными вещами занимаются. Уже слишком долгое время игра в орков была неинтересной, превратившись в бесконечное и бессмысленное рассматривание пустой зарастающей дороги, которой вообще никто не пользовался, строительство не начиналось, а присутствие рядом химрингских шпионов уже не впечатляло и не будоражило воображение.

Наследнику Чёрного Финвэ стало скучно.

Конечно, Нолдо понимал: нельзя бросать дело, ведь белегостские жадные коротышки в любой момент могут заявить о себе.

— Мы ненадолго, — продолжал упрашивать младший брат.

Держа алый от жара прутик, Ривиан поднялась и посмотрела на трёх других соратников, пережидавших дождь в палатке принцев.

— Я останусь вашей наместницей, владыки, — шутливо поклонилась дева, понимая, что её серьёзные намерения никто не воспримет сразу должным образом, придётся отвоевать первенство. Интересно, что придётся делать? И кто воспротивится её вероятному главенству более остальных? Скорее всего, это будут собственные братья. Старший заявит, что командовать должны более высокородные, например, присутствующий здесь сын валинорского оружейника. Средний наверняка рассудит иначе: «Если уж главенство перешло к нашему роду, руководить обязан старший, но так как он не хочет, то старший из желающих. То есть я».

А вот этот лучник обязательно напомнит, что женское дело — выращивать сады и семейные древа, а мужское — срезать в них сорняки и нежелательные мешающие побеги. Другими словами, война — не для девы, но раз уж пришла, не лезь в командиры.

— Договорились, — пожал соратнице руку наследник Морифинвэ. — Мы уедем ненадолго и вернёмся, скорее всего, с подкреплением, чтобы выгнать отсюда шпионов. Наугрим должны знать, что остались без поддержки своего драгоценного защитника, один на один с нами. Плати или воюй! А воевать наугрим не умеют.

— Придётся платить, — захохотала Ривиан, подбросив закрутившийся в воздухе кинжал.

— Придётся, — подтвердил старший принц. — Платить или заплатить.

— Слова почти одинаковые, а разница огромная! — приободрился его брат.

— Да, огромная. Стихнет дождь — двинемся в путь.

Ветер усилился, пологи палатки задрожали, крупные капли барабанной дробью застучали по натянутой ткани.

Младший принц подошёл к деве вплотную, приобнял за плечи, с требовательной нежностью посмотрел в глаза. Ривиан в первый миг растерялась, испуганно посмотрела на старшего сына нолдорана, на троих соратников…

Вывернувшись змеёй из неожиданных объятий, эльфийка прищурилась с хитрой улыбкой.

— Вернёшься с армией, — сказала она, — поцелую.

— Моя армия будет больше и лучше обучена, — с нажимом сказал наследник Морифинвэ.

— Значит, поцелую тебя, — рассмеялась Ривиан, снова начав заниматься жаровней, но вдруг с ухмылочкой отойдя всторону. — Халдир, — позвала дева, — отныне поддержание тепла в палатке — твоя забота.

Эльф опешил, однако, видя, что на стороне Ривиан дети короля, подчинился.

Дождь начал стихать, и чтобы сразу доказать своё главенство и его полезность, Ривиан с важным видом распорядилась перепроверить прошлые разведданные о расположении и численности шпионов из Химринга, а также подтвердить отстутствие наугрим на «опасной» дороге.

— Если увидим коротышек, действуем, — зло сощурилась дева. — Баран почти сгнил. Его пора заменить более впечатляющим трофеем.

***

Ни одна веточка не хрустнула, не послышался шорох мха, не скользнула между редких стволов тень, однако Ривиан чувствовала — здесь кто-то есть. Подать сигнал своим, чтобы подошли ближе?

Понимая, что медлить нельзя, эльфийка однако замешкалась. Желание утвердиться лидером повторяло: необходимо постараться решить проблему самостоятельно. Самостоятельно! Без поддержки! Это ты должна помогать, а не тебе!

Вспоминались рассказы первых проснувшихся эльфов о выборе вождей, Ривиан мысленно подбирала себе подходящую роль. Да, все изначально были равны, но кто-то оказывался изобретательнее, начинал искать и создавать, а заинтересовавшиеся — помогать в работе, другие же брались готовить еду, чтобы мастера не отвлекались от своего дела, третьи — защищать их всех от чудовищ. Эльфы сами выбирали себе наиболее удобное и понятное занятие, и везде постепенно кто-то один начинал командовать остальными, потому что оказывался догадливее, находчивее и сообразительнее.

Вспомнилась и потешная история про предка таргелионского нолдорана: у Финвэ были самые красивые и очень длинные волосы, которые, конечно же, хотелось расчесать, уложить, ещё больше преобразить, поэтому девы и даже юноши соревновались, кто искуснее причешет главное украшение племени. Конечно, цветы, ракушки и другие милые штучки для локонов легко выпадали, сползали и теряли вид, поэтому Финвэ ограждали от работы, заботясь о нём, как о произведении искусства. Когда же пришёл сияющий дивный Вала Оромэ, созывая эльфов в Валинор, Нолдор выбрали послом именно Финвэ, как самого красивого и бесполезного в хозяйстве, а по тому, как рассказывал Айну о благословенной земле, сам собой делался вывод, что именно такой представитель народа звёзд идеально подходил для чудного заморского края.

Подумав, что не желает быть в своём отряде «вождём для красоты», Ривиан поборола волнение и вышла из укрытия.

— Я знаю, ты здесь! — крикнула эльфийка в сторону сломанного недавней бурей клёна. — Выходи, поговорим.

— Прекрасное предложение! — прозвучал весёлый голос, и дева удивилась странному, почти незаметному акценту.

Одним прыжком перемахнув сломанный ствол, перед Ривиан на безопасном расстоянии встал, широко улыбаясь, высокий худощавый эльф с карими глазами.

— Сейчас я перед тобой один, госпожа орчиха, — сказал химрингский шпион, — но здесь поблизости мои друзья, и если со мной что-то случится, они это так не оставят. В итоге не выживут ни правые, ни виноватые, но провалена окажется ваша миссия, не моя. Я ведь должен остановить вас, пусть и ценой жизни, а вам нужно не пускать наугрим на опасный тракт. У мертвецов это не получится, задание окажется не выполненным, а мой бренный прах обретёт славу останков героя. Ты ведь не такого результата хочешь, я прав?

Всё это время готовившаяся напасть эльфийка, поражённая сказанным, продемонстрировала, что не вооружена, подняв раскрытые ладони и невольно смутившись того, что руки не очень чистые: воин из Химринга казался доблестным героем в сверкающих идеально начищенных латах, рядом с которым она, девушка, проведшая слишком много времени в разведке, выглядела растрёпанной замарашкой. И пусть на эльфе не было ни зеркально блестящего доспеха, ни дорогого плаща, украшенного драгоценностями, воображение оказалось сильнее разума.

— Называй меня Хасолсэль, — по-мужски поклонилась Ривиан, — а как твоё имя?

— Сулион, — приветливо улыбнулся эльф, осматриваясь.

В опасной близости действительно никого не было, а вероятные противники находились примерно на том же расстоянии, как и соратники, поэтому в случае стычки силы оказались бы равны.

— Видишь ли, Хасолсэль, — Авар сцепил руки в замок около подбородка, — Химринг в конечном счёте тоже не заинтересован в дополнительном тракте на севере, потому что его могут использовать враги. При плохом раскладе. Это означает, что надо охранять ещё и эту дорогу, но Химрингу нужна армия, сконцентрированная на равнине Ард-Гален, а не рассеянная по всему Белерианду. Поэтому нам, невольным обитателям этого редколесья, лучше встретиться и обсудить возможности решения общей проблемы, возникшей из-за излишней бережливости наугрим.

— Карлики любят свои кошельки! — усмехнулась дева.

— Их содержимое, — с хитрой улыбкой уточнил Сулион. — Так что насчёт предложения поговорить? Уверен, мы сможем найти решение, выгодное для всех. В конце концов, я слышал, Карнистир готов идти на уступки и сотрудничать: нолдоран свободно продаёт членство в своём совете по торговым делам.

Ривиан удивилась. В подробности дел короля её никто никогда не посвящал.

— Ты ведь тоже хочешь решить проблему мирно? — спросил Авар, взглянул в глаза девы и увидел ответ.

Серые, с голубоватым и одновременно зелёным оттенком отражающие небо зеркала смотрели с жестоким любопытством: я ещё не убивала, но хочу узнать, как это.

Сулион внутренне содрогнулся, подумав, что перед ним и правда орчиха, однако отступать было поздно и бессмысленно.

— Я согласна, — с пугающей интонацией произнесла Ривиан. — Проводи меня в ваш лагерь.

Всё ещё неотрывно смотря в глаза девы, назвавшейся дочерью Боевого Топора, Авар, сам не зная, зачем, отчаянно пытался найти в глубине небесного отражения что-то доброе, светлое, справедливое, ведь если не найдётся, придётся придумать это хорошее самому и поверить в него искренне, всем сердцем. Почему-то третий вариант развития событий эльф не рассматривал.

***

Костёр пылал жарко, пламя поднялось высоко в ночное небо, искры взлетали к звёздам, но, танцуя среди неподвижных белых огоньков, угасали слишком быстро, освобождая путь спешившим следом.

Пришедшая с двумя соратниками — не с братьями — Ривиан присмотрелась к тем, с кем предстояло беседовать. Двое черноволосых сероглазых эльфов держались чуть в стороне, скептически смотря на всех собравшихся. Ещё один, явно из рода оссириандских Тэлери, тоже с алой нашивкой на рукаве, беззаботно занимался приготовлением еды, но его безмятежность была слишком неестественной, поэтому дева чувствовала — этот блондинчик здесь опаснее всех.

Сулион подошёл к сидевшему почти вплотную к костру Нолдо, тепло поприветствовал. Это его отец? Дядя? Отец отца? Интересно, где мать?

— Значит так, юная леди и те, кто пришёл в качестве её охраны, — устало подняв глаза, пренебрежительно медленно произнёс один из стоявших в стороне воинов, держа руки скрещенными на груди, — мы все здесь не по своей воле, все выполняем приказы: кто — лордов, кто — командиров, кто — королей. Мы все здесь лишь исполнители, но это не означает…

Эльф многозначительно замолчал, подошёл ближе, и Ривиан показалось, что химрингский шпион неестественно огромного роста. Или ей просто было страшно?

— Скажи, юная Хатолсэль, — совершенно серьёзно проговорил воин, — что будет, если ты ослушаешься своего короля? Что грозит тебе лично и твоей семье? Что ты потеряешь, поступив не по приказу?

— А мне не надо приказывать! — начала нападать в ответ эльфийка, наблюдая, как Сулион смотрит на неё, как реагируют свои и чужие. Объявив себя главной, Ривиан обязана была доказать право на лидерство. — Я всецело согласна с решениями нолдорана Карантира! Я готова на всё ради процветания моего королевства!

— Вот! — обрадовался химрингский шпион долгожданной фразе. — Те самые слова. А понимаешь ли ты, юная дева, командир отряда, что лучше для королевства, и чем это отличается от личного блага короля?

Эльфийка разозлилась, чувствуя, что ей пытаются продемонстрировать её глупость, тем самым сделав управляемой и покорной. Старшие братья всегда так поступали с ней, а отец — с матерью. Всё ещё в силах сдерживать злость, Ривиан посмотрела на соратников, которые будут только рады провалу зазнавшейся девчонки, оценила, что с воинами Химринга им не справиться, если начнётся бой, и выдохнула:

— Ваши предложения, господа Нолдор.

***

— Это всё бессмысленно, — тихо сказал Линдиро Сулиону. — Что бы мы сейчас ни решили между собой, последнее слово останется за королём Белегоста, владыкой Таргелиона и лордом Маэдросом. И, заметь, ни одно наше действие не решит проблему.

— Значит, — с усилием улыбнулся Сулион, — мы привязаны к этой тропе на веки вечные. Такова воля Рока.

— Нет, — с нарастающей злобой во взгляде стиснул зубы сын Асталиона, — я уверен: наугрим появятся здесь. Однажды они придут. И тогда нам придётся встать между подданными Азагхала и Морифинвэ, но, увы, здесь не граница с Оссириандом, за наугрим не стоит огромное королевство, хранимое Айну, поэтому Феанарион не станет церемониться. Ты видел глаза его «орков»? Они пришли убивать. Мы должны будем поступить с ними так же.

Заметив, как друг и ученик помрачнел и напрягся, Линдиро вздохнул, перевёл взгляд на пламя костра.

— Видишь ли, — словно через силу продолжил говорить Нолдо, — Моргот исказил Арду, сделал её непригодной для счастливой жизни. И даже в несчастье нас преследует невезение. После всех свалившихся на меня бед, я мечтаю лишь об одном — отомстить за отца и брата, но не могу этого сделать! Мне приходится воевать против эльфов, вместо того, чтобы находиться в осадном лагере на Ард-Гален! Я тысячи тысяч раз пытался представить, как пробираюсь на территорию врага сквозь его неприступные скалы, как убиваю орков из засады. По одному, да, но ведь капля по капле заполняется море! Я бы наслаждался местью, и даже если бы это никак не облегчало посмертные муки отца и брата в чертогах Вала Намо, я уверен, пролитая мной кровь сделала бы мир чище.

— Если мы убьём этих эльфов, которые поджидают в засаде наугрим, Арда станет лучше? — задал во тьму вопрос Сулион, и получил ответ:

— Да, как это ни печально. Понимаешь, нужно устранить тех, кто не боится и не чурается подобных дел. Остальным будет наука. Нас прислали защищать наугрим, и мы выполним приказ, Сулион, нравится нам это или нет. Но сам понимаешь, я буду до последнего пытаться решить проблему мирно.

Кто-то подбросил в костёр хворост, и огонь с треском полыхнул, выбросив сноп искр.

В дерево рядом со стоявшим встороне химрингским эльфом воткнулся кривоватый ржавый нож. Нолдо не шевельнулся, Ривиан хмыкнула:

— Ты знал, что тебе ничего не грозит. И я тоже это знаю. Вы не тронете нас, потому что вы не орки.

— Снова недопонимание, — покачал головой шпион, находившийся рядом с девой. — Я, как и все мои собратья, хочу положить конец войне с Морготом, а вы нам мешаете. Как ты не понимаешь, что если враг прорвёт осаду, и его войско хлынет в ваши земли, твоего Карантира не спасут разбросанные по лесам кучки лже-орков, ему понадобится подготовленная армия, которая будет на его границах, а не в чужих владениях на берегах Нарога.

— Что вы можете нам предложить, чтобы мы захотели быть на вашей стороне? — милейшая улыбка озарила личико девы.

Нолдо промолчал, вернулся к соратнику около дерева.

— Мы видели вас, — подытожил Линдиро, — вы — нас. Выводы сделаны, однако я надеюсь, что мы ещё побеседуем и договоримся до чего-то более приемлемого для всех заинтересованных сторон.

— Не с нами надо вести беседы, — глаза Ривиан сузились, — а с жадными коротышками. Пусть не скупятся на золото — у них его много!

Сулион посмотрел на резко развернувшуюся деву, на её исчезающий во мраке ночи силуэт, потом взглянул на собратьев и бросился вслед уходящим «оркам».

***

Звёзды в чёрном небе были абсолютно такими же, как и в любую другую ночь, однако Авар смотрел на них словно впервые в жизни.

— Хасолсэль! — окликнул Сулион деву. — Постой!

— Я слышала, что ты бежишь за мной, — снисходительно заявила Ривиан, следя за реакцией своих сообщников, — и если бы хотела с тобой поговорить, обернулась бы сама.

Друзья девы рассмеялись, заставив Авара смутиться. Опустив глаза, эльф увидел, как красиво переливаются под ногами мелкие камушки, как завораживающе искрится гранит и крупный песок в свете небесного цветка.

— Я знаю, — подошёл ближе Сулион. — Знаю, ты не зло. Прошу тебя, одумайся! Чужая жадность — это совершенно не то, за что стоит умереть, понимаешь?

Туча, поднявшаяся над восточной стороной редколесья, показалась живым воплощением твари из бездны, меняющей причудливые формы, глубокого и таинственного цвета.

— Ты меня не знаешь и судить не можешь, — скривилась Ривиан, внимательно смотря в глаза эльфа. — Придумал себе что-то, не имеющее ничего общего с реальным положением вещей!

— Я ничего не придумал! Я говорю, как есть!

Песня ветра прозвучала печально и прекрасно, предупреждая о скором дожде.

— Ты не знаешь ничего о том, как есть, — усмехнулась эльфийка, ещё внимательнее взглянув в тёплые встревоженные глаза.

Сделав быстрый шаг вперёд, Ривиан мимолётным движением коснулась губ Сулиона и, отпрянув, рассмеялась, видя произведённый эффект.

— Сейчас опять сделаешь неверные выводы, — хихикнула дева, подмигнув своим соратникам. — Но на этот раз твои домыслы меня хотя бы позабавят. Идём, братья, дождь начинается.

— Не умирай за чужую жадность! — крикнул вслед «оркам» Авар, чувствуя кожей влажный холод ночи.

Хотелось сказать ещё очень многое, только было некому. Разрываясь между отчаянным желанием снова догнать Хасолсэль и необходимостью вернуться к своим, Сулион решил отправиться дальше на восток, чтобы убедиться лично в отсутствии приготовлений к строительству тракта.

Шутливый поцелуй-издёвка всё ещё ярко ощущался на губах, и невозможно было перестать улыбаться. Звёзд, красивых и таинственных по-новому, не было заметно за дождевыми облаками, но Сулион знал расположение небесных искр, и ничто не могло помешать смотреть на них сквозь тучи, видеть в своём воображении далёкие огоньки и представлять их такими, какими хотелось.