Свет проклятых звёзд

Пропасть между Старшими и Младшими

Эльфийские всадники моментально разделились, и одна вереница поразительно быстро собрала разбежавшуюся скотину, а другая остановилась на берегу, и тушение пожара словно само собой ускорилось.

Выехав на самую высокую часть берега, Айканаро остановился и осмотрелся.

«Там пожар! — вспомнились полные ужаса слова владыки Финдарато. — Мы обязаны…»

«Ты устал, король, вот и отдыхай, — бросил тогда лорд, заодно смерив брата-близнеца снисходительным взглядом, — один разберусь. Сам. Без вас, утомившихся».

«Нет, дядя, я с тобой!» — племянник был непреклонен, и даже мать не стала спорить с сыном. Хочет — пусть идёт. Будет, что написать в хвалебной летописи.

— Арагарон! — крикнул Айканаро племяннику. — Найди вождя! Ко мне его быстро! Кто здесь за всё отвечает?

— Владыка! — тут же окружили лорда бросившие тушение пожара люди. — У нас вождь — Борон, внук Беора Старого, сын Барана Дерзкого!

— И где он? — Айканаро осмотрелся, стараясь не кривиться от жалкого зрелища. В глубине души возникла неприятная мысль, что на эльфах ответственность и вина за то, что Фирьяр не такие, какими бы хотелось их видеть.

— Старый он! — ответил перемазанный копотью мужик. — Не может уже за всем следить. Вот сын его, Боромир, может. Но он… эх!

— Плевать я хотел, кто чей брат, отец, муж, сын или дальний потомок! — прогремел голос дортонионского лорда, и люди, засуетившись, отступили назад. — Я спрашиваю, кто здесь за всё отвечает? Кто ведёт дела?

На фоне едва видневшегося сквозь дым заката валинорский золотоволосый эльф сиял ещё одним светилом, несмотря на осевшую на его лице и одежде копоть.

— Я веду, — подошёл и низко поклонился виноватый юноша, грязный, усталый.

Айканаро заметил, что как только этот смертный отошёл от своих соплеменников, работа сразу замедлилась ещё больше, а потом и вовсе встала, тушение пожара оказалось полностью на эльфах.

— Твоё имя.

— Брегор, сын Боромира.

Юноша был настолько вымотан, что отражавшееся в тёмно-карих глазах понимание необходимых объяснений, извинений и поклонений не находила никакого отражения в действиях. Молодой человек от усталости просто не понимал, как и что делать и говорить.

«Всё ясно», — обречённо подумал Айканаро.

— Я готов помочь! — выбежал из дыма худой и немного сутулый мужчина, озираясь по сторонам. — Я Белемир, сын Бельдир из рода Беора! Мы с супругой и друзьями спасали нашу библиотеку, и сейчас, когда благодаря вашей помощи, светлые лорды, книги в безопасности, я могу оказать любое содействие.

Дортонионский владыка взглянул на преклонившего колено человека. Этот вроде бы более подходящий для разговора по делу. Рядом с ним сразу же оказалась женщина, достаточно молодая и по-своему красивая, тоже склонилась. И с ней, пожалуй, удастся побеседовать.

— Иди, Брегор, — кивнул Айканаро юноше.

— Светлый лорд, — встав, заговорил Белемир, — клянусь тебе, я всё сделаю, что смогу, чтобы не пятнать честь великого королевства! Мы всё отстроим лучше, чем было!

— Хуже, главное, не сделайте, — хмыкнул Айканаро, смотря на творящийся вокруг хаос.

Масштабы разрушений впечатляли, однако эльф понимал — всё, кроме садов, можно восстановить меньше, чем за год. Главное — успеть до холодов возвести тёплое жильё в количестве, достаточном для всех погорельцев. Задача не такая уж сложная. Главная проблема здесь всё равно совсем в другом.

***

Увидев пожар, Андрет совершенно растерялась. Деве было очевидно: справиться с огнём и даже оказать хоть сколько-нибудь значимую помощь в тушении ей не под силу.

— Сама дойдёшь до реки или тоже нести надо?

Вопрос жениха заставил очнуться. Фаранор откуда-то взялся рядом, пьяный брат вновь был перекинут через плечо и что-то невнятно бурчал.

— Дойду, — ошарашенно отозвалась Андрет.

— Вот и присмотришь за ним, — кузнец указал на свою ношу. — И за добром. Щас притащу.

Оставшись среди колокольного звона, дыма, криков, плача, гула и треска пламени, воя, мычания и множества других слившихся в одно звуков, стараясь не замечать становившийся всё более отвратительным запах и попадающий в лицо пепел, девушка посмотрела на бесчувственное тело.

— Везёт тебе, придурок, — вздохнула Андрет, — проснёшься — а уже всё хорошо.

Фаранор вернулся с огромным ящиком, который умудрился дотащить одной рукой, и ушёл снова. В следующий заход жених принёс кучу одежды и шкур, после чего ушёл, и в какой-то момент невеста поняла, что прошло очень много времени. Убеждая себя, будто всё в порядке, и Фаранор просто помогает кому-нибудь, Андрет подумала, что сейчас очень удобный момент для соблазнения будущего мужа, ведь ему точно будет не до проверки невинности. Идея окрылила, девушка с улыбкой села на вещи и стала отвлекать себя разными глупыми воспоминаниями.

— Вот ты где! — брат появился из дыма, усталый, грязный, потерянный. — Эльфы приехали, — сказал он обречённо. — Мне теперь объясняться перед ними. Хорошо хоть ветер не в нашу сторону, дом в порядке. А вожди всё пропили! Вот как он! — Брегор указал на спящего родича Фаранора. — Стыд какой!

— Мне с тобой пойти? — спросила Андрет, косясь на добро жениха.

— Сиди уж, — отмахнулся брат. — Сам разберусь.

Девушка вытерла защипавшие от дыма глаза. С одной стороны, было удобно вот так сидеть и ждать непонятно чего, но с другой…

— Зато не надо перед эльфами оправдываться, — нашла положительную сторону ситуации Андрет, не заставшая времена, когда Старшие воспринимались Младшими как добрые мудрые наставники, помощники и друзья. Теперь всё было иначе.

Со смертью Беора Старого король Ном отдалился от Фирьяр, и эльфы стали более отстранёнными, сводя общение с подопечными к минимуму. Да, учат, да, наставляют. Только это уже не дружба и тем более не братство. Люди стали воспринимать Народ Звёзд как надзирателей, перед которыми нельзя показаться слабыми и глупыми, однако проявить себя иначе было невозможно, и пропасть между смертными и бессмертными разрослась до непоправимых размеров.

«Вот эльфы увидят, и будешь знать! — говорили провинившимся детям родители. — Эльфам показать стыдно! Эльфы так не поступают! Был бы тут эльф, он бы над тобой смеялся!»

Постепенно и незаметно имя прекрасного мудрого народ превратилось в синоним наказания и позора. Можно было делать, что угодно, главное, чтобы номы не узнали.

— Ну чё, как? — вопрос заставил подпрыгнуть.

Андрет посмотрела на внезапно появившегося из смрадного мрака Фаранора и, вспомнив о планах, бросилась ему на шею, сложив губы для поцелуя.

— Всё хорошо, — пролепетала девушка, — я так ждала! Так волновалась! Где ты так долго ходил?

— Да так, — отмахнулся жених, пнул храпящего брата и посмотрел на невесту. — Дом цел, воняет только. Проветрим, и можно свадьбу играть.

— Давай сейчас, — прошептала невеста, скосив глаза на шкуры, — здесь, на берегу. Мне страшно, приласкай меня! Не хочу расставаться! Пойдём в реку, помоемся заодно, а то ты весь чёрный!

Делая вид, будто не знает, как надо ласкать мужчину, изображая робость и неловкий поиск, Андрет запустила руки под мокрую почерневшую рубаху жениха.

— Какой ты сильный!

Фаранор огляделся, довольно хмыкнул, сбросил с берега к воде простынь, которой можно накрыться и обтереться, и, подхватив возлюбленную здоровой рукой, словно мешок с луковицами, спрыгнул вместе с ней вниз.

***

Поняв, что супруг не оказался обвинённым во всех несчастьях и ошибках других, Аданэль откланялась и пошла собирать женщин для помощи погорельцам. Разумеется, в мужские дела лезть и мысли не было, к тому же работы и так предстояло много: стирать и чинить пострадавшую одежду и бельё, успокаивать потерявших родителей детишек, кормить голодных, найти временный ночлег всем, кому негде спать, обработать несложные раны, чтобы лекари могли заниматься более тяжёлыми травмами… Очень-очень много дел! Главное — не расплакаться перед эльфами.

***

Закончив с многочисленными ожогами на теле неузнаваемого мужчины, которого вытащили едва живым из-под обрушившегося сарая, Ауриэль с невесткой тепло, как никогда, улыбнулись друг другу. Знахарка рядом с ними откупорила бутыль с вином и, угостив подруг, вместо отдыха взялась за оформление огромной надписи на двух сшитых простынях, растянутых между наскоро вбитыми в землю столбами — все должны знать, куда идти за помощью лекарей и где искать потерянных родных.

— Где мои дети?! — кричала то громче, то тише какая-то женщина, рыдая и проклиная судьбу.

Эльфийки догадывались, что добрых вестей для несчастной нет, пытались напоить её успокаивающими травами, но убитая горем мать не принимала никакой помощи.

— Гуилин говорил, что некоторые селяне в страхе в лес убежали, — тихо произнесла Ауриэль, больше успокаивая себя, чем кого-либо, — он с друзьями ушёл на поиски, так что, не всё потеряно.

Солмелиэ кивала свекрови, но сама думала об ином: не менее дюжины детей до сих пор сидели одни, и взрослые за ними не приходили. Некоторых малышей спасли из огня, и им требовалось лечение, другие просто потерялись в толпе и не могли объяснить, где жили, и кто их родня. Бедняжки!

Младшая внучка вождя — Бериль, которой только недавно исполнилось десять лет, пришла вместе с тётей Аданэль на территорию лагеря-госпиталя, и теперь водила хороводы и пела песни вместе с детьми, скрашивая ожидание прихода родни. Сама супруга Белемира села за стирку бинтов, простыней и сорочек, попутно руководя всеми, кто попадался в поле зрения. Нельзя лениться и ныть! Эльфийки ведь не жалуются! Женщина с трудом сдерживала слёзы, однако помощи не просила и от работы не отказывалась.

— Мама! Мама пришла!

— Папа!

— Дедушка!

То и дело раздавались радостные крики, знахари записывали всех, кто и с кем уходили из госпиталя, а Бериль повторяла заученные слова для воссоединявшихся семей, обещая, что теперь всё будет хорошо.

Аданэль улыбалась, не поднимая головы от вспенившегося мылом ручья и тазов, но вдруг кто-то тронул за плечо. Обернувшись, супруга Белемира увидела заплаканное личико девочки.

— Она с дедом жила, — пояснил проходивший мимо мужчина, которому пришлось обрабатывать обожжённые руки и лицо, — но он помер, когда понял, что дом того. Не пережил потерю нажитого.

— Как твоё имя? — спросила Аданэль у малышки, но та поджала губы и опустила голову ещё ниже.

— От испуга говорить разучилась, — вздохнул погорелец. — Может, отойдёт ещё. Потом.

— Помоги мне, — улыбнулась жена Белемира, протянув девочке слипшийся бинт. — Стирать умеешь?

Ребёнок кивнул и, сев на корточки, принялся тщательно мылить полоску ткани.

— Давай ты тоже будешь Аданэль? — предложила неожиданной помощнице Мирвен. — Я — Аданэль-старшая, ты — Аданэль-младшая.

Девочке не очень понравилась идея, однако она согласно кивнула. Супруга Белемира посмотрела на тёмно-каштановые кудряшки, милые щёчки, умелые ручки и поняла, что не оставит этого ребёнка однинокой сироткой. Если родить ребёнка не получается, почему не позаботиться о том, у кого больше нет семьи?