Свет проклятых звёзд

Семь песен Истины

— Начиная любое дело, пересказывал мне мой дед легенду Тэлери, готовь семь песен. Но не простых. И не обо всём. Не каждая песня подойдёт. Чем сложнее и ответственнее дело, чем дороже сердцу, чем важнее желаемый результат, тем больше условий ставится. Если дело простое, подойдёт любая песня, в которой нет слов о любви к женщине. И тут же дед добавил, что это было бы последним, от чего он отказался. А я, — Финдекано покачал головой, вытирая почерневшее от гари лицо, — отказался от самой музыки. Я предатель, да?

Турукано пожал плечами. Он был рад, что брат хоть о чём-то с ним разговаривает, пусть и после вина, выпитого во время короткого отдыха среди полыхающего леса.

***

— Аракано редко бывал в королевском дворце, — вздохнул Эктелион, вытирая слезящиеся, видимо, от дыма, накрывшего город, глаза, когда очередной обход улиц закончился, — но иногда пересказывал небылицы арана Финвэ. Эта из их числа.

— Так что за второе условие? О чем нельзя петь, если берёшься не совсем за пустяковое дело?

— Друг мой, второе условие — не петь о детях.

***

«Третье ограничение, — вспоминал, едва не засыпая над лирой, сочиняя песню, Аклариквет, — не писать о себе. Если хочешь возвыситься, а не просто добиться успеха, забудь желание воспевать себя. Твоё имя, твоя судьба, твои желания, твоя боль и радость отныне навек должны быть скрыты от всех. Только забыв о себе, сбросив груз тщеславия, можно воспарить».

***

— Знаешь, дорогая сестрица, что ещё упоминал наш дедушка, говоря о важных начинаниях, вроде предстоящего похода?

— Я мало общалась с ним. Но мама рассказывала эту легенду.

— Разумеется, это сказка её народа. Но, поверь, сестрица моя любимая, дедушка рассказывал гораздо интереснее! Он говорил…

Финдарато надел на голову Артанис венок из шёлкового подобия синих пятилепестковых цветочков, перевитых золотыми колосками.

— Дедушка Финвэ уверял, что долгий путь начинают с отречения, помимо всего учтенного ранее, ещё и от друзей, тех, кто помогал. В песне нельзя петь о наречённом братстве, дружбе и взаимопомощи. А мама говорила: не вспоминать в музыке родню. Чувствуешь разницу, сестрица? Ты понимаешь, что важнее? Кровное родство или наречённое братство?

— О чём тогда петь, Инголдо? — перевела тему Артанис.

— Понятия не имею, — отмахнулся Финдарато. — Может, о цветах?

***

— Важность пения для всего народа, вознесение хвалы Валар — крайне важная задача, которая по легенде требует урезать сюжет баллады до сухих фактов. Забыть о собственном восприятии реальности, своём личном мнении и отношении к происходящему, — Элеммирэ отложила арфу и посмотрела на брата раздражённо. — Если дело настолько серьёзное, что ради его исполнения надо отказаться от сердца, я не стану его делать.

— Сестра, ты так и ответишь… Владыкам?

— А что мне остаётся? Если легенда Тэлери имеет хоть какое-то отношение к действительности, я лучше буду петь, сидя в одиноком домике в лесу у реки, заперев все двери и окна, чтобы меня никто не слышал, чем ради Валар сочиню семь песен, перечисляющих их подвиги.

***

Гладя супруга по волосам, Иримэль наслаждалась ощущением прикосновения огненно-алого шёлка лёгких волн в своих руках.

— Спой мне, Ручеёк, — нежно прошептал Тэлуфинвэ.

— Легенда нашего народа гласит, что во время выполнения крайне важной задачи нужно отбросить…

— Слова, знаю. Король Финвэ говорил, что высшая степень значимости должна обрамляться в звук, не ограниченный языком и губами. Плоть всегда принижает важность.

— У нас говорят иначе, — Иримэль поцеловала прядь волос мужа, прижала к щеке.

— Но смысл ведь тот же?

— Почти. Если играть музыку молча, каждый слушатель сам споёт свою песню, и вместо одной родится тысяча баллад. В их единстве и кроется суть, которая поможет достичь почти любой цели.

***

— Если дело по-настоящему сложное, почти невыполнимое, — усмехнулся Макалаурэ, положив голову на арфу, стоящую на коленях, — дед говорил — надо засунуть подальше свою музыку, закатать рукава и идти работать. Тогда только дело сделается. Но ведь… Легенда о Тишине иная. Берёшься за невыполнимую задачу: готовь семь песен: первая — без любви, вторая — без семьи, третья — без себя, четвертая — без друзей, пятая — без размышлений, шестая — без слов. А седьмая…

Седьмая песня — совсем иное. Это не воспевание, лишённое слов о любви, материнстве, славе, дружбе или братстве. Не музыка без стихов.

Седьмая песня — это Великая Тишина. Только познав её, познаешь Истину. А в Истине кроется ключ от любой загадки, любой двери, любой души.

По другой версии легенды семь песен должны быть связаны одной идеей. Или все без любви, или все без слов…

Семь песен — семь жизней.

Семь великих дел.

Семь песен, спетых ради одной цели, которая многократно превосходит ценой их всех.

Макалаурэ отставил арфу и взял меч, провел ладонью по острию.

— Его музыка — тишина. Сталь, убивая, заставляет замолчать даже самый громкий голос. Неужели Истина — это смерть?