Свет проклятых звёзд

Конкуренция за эльфохрены

Мрак закрыл небо настолько плотно, что люди практически перестали что-либо видеть.

— Вражина, тварина, нарочно нас слепит! Гад ползучий! — вполголоса выругался Марах, выйдя из укрытия, чтобы продолжить путь по земле Моргота. — Хочет, чтоб мы огонь зажгли и себя выдали. А вот это он видал?

Очень красноречивое движение телом не оставило сомнений в том, что должен был повидать в Арде Чёрный Враг, и отряд одобрительно гоготнул.

— Думает, мы тут с куриными мозгами! — продолжил возмущаться вождь, подбадривая своих собратьев. — Да у нас поболе в головах, чем у него самого! Сел задом на трон, и думает — самый смекалистый?

— Да! — отозвались соплеменники. — Тупая его бошка!

— Меченый злом! — вспомнил эльфийскую песню самый молодой разведчик. — Мёртвым огнём

Лоб твой горит — ты не скроешь клейма!

— Я иду за тобой! — кровожадно поддакнул Марах, махнул рукой, и отряд выбрался из укрытия.

Тьма обрушилась на нежелательных гостей голодным зверем, однако лишённые воображения, а ещё — способности видеть во мраке и чувствовать чары Айну, люди приняли колдовской туман за обычный дым, только не воняющий гарью. Но ведь так ещё лучше!

Постепенно глаза привыкли к темноте, идти стало проще. После благодатных, хоть и не спокойных земель Белерианда и даже сожжённых войной с Фангли восточных территорий владения Моргота производили удручающее впечатление: мёрзлая каменистая почва, чахлые корявые редкие деревца с двумя-тремя чёрными листочками, пахнущая хуже, чем в болоте, маслянистая вода, полное отсутствие жизни — нигде не пробегали грызуны, не подавали голоса птицы, не плескалась рыба.

Запасы провизии с собой прихватили и немалые, однако Марах на всякий случай хотел найти способ прокормиться, не тратя их, но вокруг не отыскалось даже песка, с помощью которого можно было бы очистить воду — ноги ступали либо по голым камням, либо по странной ссохшейся пыли.

Будь у людей из отряда развитое воображение и отсутствуй опыт многолетней борьбы с Майя Фанкилем, разведчики могли бы напридумывать себе страшных чудовищ, населяющих северные территории, не нуждающихся в пище и питье, жаждущих только крови незванных гостей, однако племя хорошо знало, с кем воюет: враги — такие же люди, как они сами, а ещё — орки, но те тоже не могут питаться камнями и употреблять маслянистую воду. Собратья Мараха хорошо помнили, что пьют в армии Фангли — не раз опустошали стоянки перебитых вражин, а такое пойло нельзя приготовить без фруктов, ягод или кореньев. Значит, безжизненная территория только на границе с Железными Горами, а дальше начнутся поселения, где есть нормальная вода, и живёт кто-нибудь, на кого можно охотиться.

Рассредоточившись и пытаясь не потеряться в «дыму», люди продолжили путь на северо-восток.

— Помеченый злом! Я иду за тобой! Ха!

***

Трое рослых для своего возраста мальчишек — двое людей с минимальной примесью орочьей крови или вовсе без неё и один полуорк — волокли за руки и за волосы орчонка, который, возможно, не был намного младше, однако обладал обычным для своего народа низким ростом, и это сейчас играло против него. Швырнув жестоко избитого мальца с высокого берега в холодную воду, юноши спрыгнули на пляж и начали яростно пинать ногами намокшую рыдающую жертву.

Полуорк схватил мальца за волосы, начал кунать и держать под водой, чтобы тот захлёбывался, потом поднимал, давал прокашляться и повторял манипуляцию снова, вместе с товарищами покатываясь со смеху над тем, как их жертва размахивает ручками и ножками, пытаясь освободиться, как бьётся в конвульсиях и отчаянно вопит.

— Давай его почикаем! — достал из-за пояса украденный у взрослых нож один из человеческих детей. — Топить скучно.

— Давай! — обрадовался его сородич. — Чикай.

— Э, — полуорк выволок на пляж трясущегося от холода мальца, — э! Не грохни его! Я хочу помучить ещё! Он ещё камни не жрал!

— Это смешно? — деловито поинтересовался юнец с ножом.

— Очень!

— Покажи.

В рот сопротивлявшегося всё слабее орка посыпалась галька.

— Жри, самка долбаная! — заржали в голос все трое мучителей. — Жри! Вырастишь большую щель! Два сучка поместятся!

Давившийся камнями орчонок и правда оказался очень смешным, однако жажда крови взяла своё, и нож начал впиваться в посиневшие от холода запястья и резать глубоко, оставляя борозды до самых локтей.

— Ты его кончил! — разочарованно пнул ставшее неподвижным тело полуорк. — Зачем?

Однако, посмотрев в глаза приятеля, всё понял — юнец хотел именно этого с самого начала.

— Бежим! — почему-то вдруг именно сейчас испугался второй человеческий выродок.

Все трое рванули прочь с пляжа, бросив избитое окровавленное тело, и надеясь как-нибудь снова повторить самую лучшую игру, какую только можно придумать. Главное, успеть домой до того, как станет совсем темно, а то от родителей ремня схлопотать можно.

***

Мороз ударил внезапно и яростно, превратив в каток лужу-озеро неподалёку от стоянки соплеменников Мараха.

— Помните сыновей Роха? — спросил собратьев Девятый разведчик, садясь у спрятанного за очередной скалой костра. — А Галаха? Иногда делается очень жаль, что они не дожили до нашего переселения в Теневую Долину.

— И Мурука жаль, и дочь его, — вздохнул Третий. — Красавица была! Я б женился.

— Вечно выбираем красивых, — хохотнул Марах, — а надо — верных.

— Пойду проверю лёд на озере, — сказал вдруг самый молодой мужчина. — Думаю, грязь собралась полосой вверху или в середине, а остальная вода очистилась. Разморозим — сможем пить.

— Я б не рискнул, — задумчиво протянул Марах, всё же не запрещая соплеменнику экспериментировать.

— Интересно, как моя жена? — вздохнул Девятый, проводив взглядом ушедшего к воде собрата. — С ней было бы теплее. Если узнаю, что она кого другого греет, сожгу обоих вместе с домом! Напоследок согрею!

Марах одобрительно кивнул. Вдруг с лужи-озера донёсся крик о помощи, разведчики бросились помогать собрату, провалившемуся под лёд, выбраться из воды. Теперь придётся разжигать костёр жарче.

***

— Помните Раха? — спросил про отца Мараха двоих собратьев разведчик. — Как думаете, он гордился бы нами?

Чтобы не потеряться во тьме безжизненной земли, бойцы то и дело подавали друг другу сигналы свистом, и тем самым привлекли внимание стражей Дор-Даэделот: на одного из бойцов, ушедшего далеко от товарищей, из чёрного мрака бросилась стая птиц, светящиеся глаза которых были человеческими.

— Ребят! — отбиваясь от быстрых, словно стрелы, врагов, крикнул воин. — Мы пральна идём! Тут чёт охраняют!

Как только к собрату присоединились двое соплеменников, враги отступили, и внезапный бой прекратился. Решив, что выбрали верное направление, люди Мараха пошли вперёд, стараясь следить за закрытым плотной пеленой небом. Время от времени становилось значительно светлее, и тогда удавалось рассмотреть окружающие пейзажи, заметить изменения в окружающей обстановке.

Справа и слева от подобия дороги начали попадаться давно заброшенные селения, где время от времени над остовами домишек взлетали стаи чернокрылов и серокрылов — птиц, уже практически не встречавшихся в Белерианде, а ещё — вороны. Эльфы говорили, будто Орлы Владыки Манвэ истребили падальщиков Моргота, которые символизировали его власть в Средиземье. Однако в земле Дор-Даэделот все эти пернатые процветали, и люди ощутили себя попавшими в прошлое — легендарное прошлое великой войны.

— Кого они тут жрут? — спросил собратьев воин, и услышал уверенное:

— Не нас.

Ответив радостным согласием, разведчик весело зашагал вперёд, и вдруг спереди из чёрного тумана донёсся скрип, который обычно сопровождает движение старой телеги.

***

Затаившись среди развалин дома, орк терпеливо ждал, когда труповозка сгрузит мертвечину и отъедет на достаточное расстояние. Унаследовав от отца прибыльное, однако рискованное дело, проныра по кличке Эльфий Хрен вынужден был выкручиваться самыми невероятными способами, чтобы не пасть жертвой обманутых сородичей.

Пока Эльфий Хрен не осиротел, что, разумеется, произошло случайно — родитель просто уронил себе на спину топор, когда спал, семейное дело процветало: за огромное вознаграждение орки продавали людям и полулюдям «эльфийские» органы, съедая которые, можно было исцелиться от слепоты, немощи ниже пояса, болей в разных частях тела и одышки. Откуда у отца брались «давно заготовленные уникальные» части тел, которые восполнялись, несмотря на полное отсутствие эльфов в Чёрной Стране, хранилось в тайне, поэтому сын, оставшись единственным наследником прибыльного дела, вынужден был столкнуться с тем, что надо где-то находить товар, но где?

Самым поразительным для Эльфьего Хрена стало то, как быстро после смерти его родича появились ещё несколько таких же торговцев, которым якобы по дружбе завещали продолжить дело.

Да как так-то?! Какого дрочёного стручка?!

Эльфий Хрен ждал. Сейчас труповозка сбросит в канаву или прямо на дорогу, как повезёт, мертвяков из ближайшей угольной шахты, и можно будет поживиться. Главное, не встретить других целителей, которым тоже нужны «эльфохрены».

Завоняло сильнее, донеслось карканье ворон.

От нечего делать рисуя ножом на остове стены женские щели, орк вспомнил слухи о скорой войне. Говорят, будто огненные командиры начали набирать войска для похода на юг. Если это действительно так, стоит присоединиться к походу и привезти настоящих эльфохренов. Конкуренты ведь точно не упустят шанса заработать!

— Ага! — вдруг над головой орка раздался торжествующий вопль. — Я тя видел! Всем расскажу, чем ты по правде от висяка лечишь! Ты труп!

Выскочив из укрытия, Эльфий Хрен замахнулся ножом на раскрывшего обман незнакомца и понял, что это тоже один из торговцев «эльфохренами».

— А ты чего припёрся?! Сам дуришь висяков? — заорал орк на человека.

— Тебя выслеживал! — выкрутился тот, тоже хватаясь за нож, однако было видно — драться в его планы не входило. — Я всем расскажу, какой ты честный!

— Стоять! — раздалось из темноты, и вокруг конкурентов за рынок целительных эльфохренов заблестели мечи и наконечники стрел.

Человек огляделся, выругался и вдруг так быстро побежал, что обогнал бы, наверное, Валиэ Нессу. Выпущенные вслед стрелы ударили в пустоту.

Окружённый орк поднял руки, бросил под ноги нож.

— С нами пойдёшь, — приказал воин Мараха, натягивая тетиву.

Эльфий Хрен осмотрелся, взглянул на окруживших врагов и горько заплакал.

***

— Ты помнишь времена, когда мы иногда беседовали, брат? — спросил Мелькор искажённую пустоту зеркал, сидя на троне, который для не-Айнур выглядел чёрной дырой в разбитом стекле. — Я знаю, что ты меня слышишь, Манвенуз. Помнишь, как я говорил, что ты зря стараешься казаться совершенством? Ты ещё не понял, что слабые должны бояться? До сих пор не готов признать, что слабые не способны на любовь, верность, благородство, благодарность, честность и милосердие? Ты всё ещё хочешь казаться идеалом для тех, кто этого никогда не оценит? Зачем, Манвэ? Пойми одну простую вещь: слабые не способны на то, чего ты от них ждёшь, а сильные… А сильные почувствуют фальшь и будут презирать тебя, брат. Знаешь за что? За то, что ты не совершенство, а требуешь считать себя таковым. Ты удивишься, Манвенуз, но меня будут уважать больше, чем вас, потому что мне не нужно фальшивое поклонение — мне достаточно честного страха. Ушедшие от тебя придут ко мне, волей или неволей, и станут моим народом. А те, что остались с тобой, будут тайно вспоминать меня и думать, что я лучше вас, засевших в сияющем дворце. Я знаю, не только ты меня слушаешь, и все вы делаете вид, что не слышите. Мне всё равно. Я знаю, что прав, и вы это знаете тоже. Более того, вы уже встали на путь страха, сея его в сердцах других и своих собственных. Только вам это не поможет.