Свет проклятых звёзд

Хозяин пареных бобов

Всё ещё оглядываясь на песок, словно там действительно могут появиться следы старухи Халы, внучки вождя халадинов поспешили узнать, почему трубят рога. В прошлый раз это означало смерть бабушки, однако, сейчас, вроде бы, пение звучало не скорбно, а торжественно. Рождаться в семье Халдада было некому, свадеб пока тоже не планировалось, значит, произошло нечто иное. Может быть, важные гости?

***

Хадор посмотрел на вошедшего гонца. Каждый раз, когда от короля Голфина кто-то приезжал в Дор-Ломин со срочными донесениями, человеческий вождь ощущал себя странно: то ли чувствовать гордость, то ли опасаться неизвестно чего… Да, предки жили с эльфами бок о бок, общались практически на равных, но то были иные эльфы, и иные люди. И совсем иные времена! Иногда Хадор думал, что многое бы отдал за возможность поговорить с Марахом о жизни, отношениях с подданными и Старшими, о войне…

Отдал владыка Дор-Ломина уже очень многое во имя вроде бы общего блага, но что получил взамен? Драконий Шлем из рук великого в прошлом принца Фингона. Равноценный ли то обмен? Сомнения в этом — признак человеческого слабоумия и малодушия в сравнении с эльфийской мудростью и доблестью? Вопросы и отсутствие ответов на них бесили до боли в груди, поэтому стареющий адан отмахнулся от бесполезных мыслей. Всё равно спрашивать об этом он никого не собирался.

Узнав, что важный гость вот-вот зайдёт, вождь поставил реликвию на самое видное место, и, когда эльф зашёл — абсолютно бесшумно, словно призрак, а не живое существо, Хадор гордо указал на подаренное сокровище:

— Абсолютно неуязвим для стрел. Разве только, если в глаз попадут. Но орки так метко стрелять не умеют.

Гонец согласно кивнул, однако его многозначительный взгляд говорил о том, что не всегда стоит бояться морготовых рабов — выпустить стрелу могут не только они. От этого молчаливого напоминания по спине человека пробежали мурашки.

— Я здесь, чтобы доставить королю Нолофинвэ вести быстрее, чем это сделает ваша почта, — без выражения произнёс эльф, вежливо отказавшись от предложенного супругой Хадора угощения. — Расскажи всё, что знаешь, о походе сына, а потом передай ему, что на этот раз союз должен быть заключён любой ценой. Король Нолофинвэ не потерпит новой неудачи.

— У короля не бывает неудач, — с гордым почтением заявил Хадор.

— Именно так, — согласился посланник. — Рассказывай, вождь, что пишет тебе сын.

Честно сообщать, что Галдор не прислал ещё ни одного письма, и все вести получает только от дочери, владыка Дор-Ломина не стал. Пригласив всё-таки гостя за увенчанный реликвией стол, Хадор начал рассказ, опуская то, что, по его мнению, короля Голфина интересовать не может.

***

Старый вождь в первый момент отпрянул от колдовского огня, но быстро сообразил — это фокус, не более.

— Гадкие эльфики! — проскрежетал он. — Ненавижу вас и тех, кто считает вас друзьями!

— А зачем тогда сына на эльфий манер назвал? — подражая говору эдайн, беззлобно спросил Маблунг, стоя так, чтобы было видно всех вероятных драчунов.

— А я тогда грибов обожрался, — вдруг успокоился старик и как-то даже погрустнел. — Это всё вы мне подсунули! Ладно, чё уж. — Не договорив, вождь Халдан махнул рукой и указал трясущимся пальцем на дориатского стража: — Каждого человека его же верёвкой удавить можно.

— Хорошо сказал, — похвалила Глорэдэль негромко. — Запишу.

Проводив взглядом уковылявшего прочь отца, Халмир вежливо поклонился, словно повторяя манеру эльфийских приветствий.

— Я прошу считать случившееся шуткой, — сказал он на трудно узнаваемом Синдарине. — С кем мой отец поздоровается, у того осёл дохнет. Хорошо, что вы ему не нравитесь.

— Для козла козёл дороже стада баранов, — многозначительно произнёс Маблунг, видимо, местную поговорку, потому что на неё никто не обиделся и не засмеялся, а вот прибывшие из Хитлума подданные Нолофинвэ едва сдержали улыбки.

Халмир указал куда-то в кусты:

— Дорогие гости, я тут хозяин, поэтому, коль захочу, то и пареные бобы посажу. Своих сородичей я с радостью приглашаю на пир. А его сородичи, — он плавно повёл рукой в сторону Маблунга, — пусть с ним и пируют.

— Вот оно как, — подняла брови Зеленоглазка. — Мы, значит, недостойны.

— Галдор, — Глорэдэль подошла к карете брата, отодвинула шторку, — пожалуйста, держи себя в руках.

Сын Хадора не ответил. Он был вроде бы трезв и крайне хмур, недобро косился на дориатскую стражу.

— Не заставляйте его ждать, — тихо сказал Маблунг. — Пусть считает вас друзьями.

— И что он нам сделает, хозяин пареных бобов? — хрипловато процедил Галдор.

— Пусть лучше считает вас друзьями, — повторил Синда. — Поверь, я говорю это не просто так.