Свет проклятых звёзд

О неважности родства

Ясный день незаметно сменился таинственными сумерками. Нимродель прекрасно знала — леса Дориата, даже на границе, абсолютно безопасны, однако разыгравшаяся фантазия превращала деревья в чудовищ, а обычные шорохи веток — в стаи голодных хищников.

Идти одной стало очень страшно, и лишь гордость не позволила вернуться к Неллас, бросив затею со свиданием.

«Проклятый Амрот! Зачем ты приехал?»

Мысленно ругаясь и пытаясь сочинить о влюблённом эльфе что-нибудь особенно мерзкое, девушка проскользнула в овраг, ловко перепрыгнула ручей и вдруг услышала знакомые голоса. Только это был не Амрот.

— Мне нравится ваша идея жить на границе с чудовищами, — говорил кому-то Орофер, и в такт его речи позвякивал металл. — Я бы даже сказал, что завидую вам.

— Мы всегда рады новым соседям, — ответил ему Амрот.

Нимродель вздрогнула — раньше влюблённый эльф говорил совсем иначе! Теперь же изменилось всё: тембр, интонация, скорость произнесения слов. Это был совсем иной эльф! Какой же он ныне?

— Я не хочу стать врагом для целого королевства, — Орофер рассмеялся, его веселье поддержали ещё несколько знакомых голосов — дориатская стража.

Эльфийка, не зная, что делать, отступила на шаг и вдруг ощутила на себе пристальный взгляд. Сначала один, потом несколько. Четыре? Пять?

Осознав, что её и так уже заметили, советница короля Тингола учтиво поклонилась невидимой для себя страже и уверенным шагом пошла в сторону доносившихся голосов.

— Леди Нимродель! — удивился Орофер, увидев эльфийку. — Не ожидал тебя встретить здесь.

— Я тоже не думала, что окажусь в этом необычном для меня месте, — улыбнулась певица. — Однако, я получила необычное письмо и решила, что господин Амрот, сын Амдира составит мне компанию в посещении Бретиля.

— «Змея красива снаружи, а человек — изнутри», — страж загадочно поднял глаза к звёздному небу. — Так говорят халадины. Догадываешься, кого называют змеями?

Разумеется, Нимродель догадалась, только сейчас это было не столь важно: эльфийка видела, как смотрит на неё Амрот, и сердце ликовало. Было понятно: этот Тэлер пойдёт за возлюбленной куда угодно, стоит лишь поманить.

— Змеи, ясно, — задумчиво произнесла певица. — Неважно, роза ты или берёза,

Тебе средь яблонь места нет.

Ты — острый шип, в руке заноза.

А здесь — плод сладок, нежен цвет.

И пусть красив опасный куст,

Светла пусть утренняя роща,

Чтоб не услышать веток хруст,

Не суй в сады кривую рожу.

Стражи и сопровождавшие сына Амдира эльфы рассмеялась.

— Узнаю речи господина Саэроса, — проговорил Орофер.

— Это не дядя придумал, а я, — Нимродель высокомерно подняла бровь, словно речь шла о шедевре шедевров. — Только что.

Дождавшись похвалы и снова взглянув на Амрота, эльфийка обратилась к дориатским защитникам.

— Чтобы лорд нечаянно не зашёл на территорию Королевства-под-Завесой, — советница Тингола улыбнулась Ороферу, — проводите его, пожалуйста, до Бретиля безопасной дорогой. Племя халадинов не живёт скрытно, значит, нет ничего плохого в их посещении. Даже если к ним пришли друзья Голодрим, например, ногродские мастера.

Страж напряжённо покачал головой. Вопрос тёплых отношений между гномами и разными народами эльфов открыто не обсуждался, однако все в Дориате знали: владыка Тингол недоволен тем, что ногродские Кхазад не хранят ему верности. Разумеется, торговля есть торговля, однако недовольство неминуемо росло, и король всё чаще говорил о непонимании, как можно одновременно вести дела с Дориатом и Таргелионом.

«А что нам оставалось?! — незадолго до смерти мастер Глои тоже не промолчал о волнующей всех проблеме. — Феанарион захватил наш тракт, выставил там армию, а потом построил заставу. И, заметьте, господа дориатрим, никто не пришёл к нам на выручку!»

Во избежание усугубления конфликта, тему верности и дружбы продолжать не стали.

— Будет исполнено, — поклонился Орофер.

Нимродель посмотрела на удивлённого и настороженного Амрота, весело улыбнулась и исчезла во тьме.

— Мы действительно не враги для дориатских Тэлери! — продолжил начатый ранее разговор сын Амдира, начав судорожно собирать вещи, мешая охране и слугам. — Ты ведь слышал, что даже один из потомков Феанаро Куруфинвэ не пошёл против Тэлери в Альквалондэ?

— Это ничего не меняет для короля Тингола, — серьёзно ответил страж. — И для меня тоже. Пойми, принц, если даже один из потомков Феанора перейдёт на сторону Моргота, это не сделает самого Феанора сторонником Моргота. Если хочешь быстрее добраться до Бретиля, не стоит тратить время на разговоры.

Амрот вздохнул. Понимание, что затея абсолютно бессмысленна, удручало, однако эльф решил идти до конца. Желательно, до победного.

***

— Я хочу украсить мост через Эсгалдуин скульптурами, сделать пристройки в виде беседок и соорудить домики для птиц! — мечтательно рассуждала Нимлот, проходя вместе с родителями по длинному коридору Галереи Славы Дориата, то и дело замирая около картин и статуй.

Девушка знала — отец согласиться предложить её идею королю, только если всё будет продумано до мелочей, поэтому заранее готовилась к разговору. Дойдя до портрета Лутиэн, пугавшего и завораживавшего одновременно, Нимлот поправила хрустальное ожерелье, тронула белые кудряшки около ушей.

— Папа, — хитро улыбнулась она, — Я всё рассчитала! Всё предусмотрела!

— Даже это? — эльф обернулся на идущего в их сторону Трандуила. Сын командира стражи был одет, словно на праздник, в руках держал небольшую шкатулку.

— Я… Нет, — Нимлот опешила.

Молодой воин вежливо поздоровался, однако было заметно, насколько сильно он волнуется.

— Простите, что помешал вашей беседе, — Трандуил тронул собранные в хвост золотые волосы, — но я больше не мог ждать. Я приехал в ваш дом, но не застал вас, а слуги сказали, что вы здесь. — Эльф глубоко вздохнул. — Я люблю вашу дочь, — сказал он родителям Нимлот, вызвав смущённую улыбку матери и напряжённое удивление отца. — Я хочу, чтобы она стала моей женой.

Прозрачные глаза девушки удивлённо расширились, Нимлот зачем-то обернулась на портрет принцессы, словно спрашивая мнение нарисованной Лутиэн. Картина осталась безмолвной.

— Ты проделал долгий путь, хвалю. Но не думаю, что сын простого воина и дочь приближённого короля будут хорошей парой, — ответил отец эльфийки.

— Орофер — не простой воин, — Трандуил сказал это громче, чем хотел. — Мой род — потомки славного Денетора — вождя и защитника Эгладора! Героя Первой Битвы за Белерианд!

— Моя дочь выйдет замуж не за того, чьи заслуги — лишь родство с великими вождями и героями прошлого, — ответил эльф, вставая так, чтобы оказаться между сыном Орофера и своей семьёй. — Нимлот — сокровище, и достанется она лишь поистине достойному.

Поклонившись, Трандуил развернулся и пошёл прочь. Не обращая внимания на завязавшийся между родителями разговор, чтобы не начать спорить ни с мамой, неожиданно вставшей на сторону неудачливого жениха, ни с папой, уверенным в исключительности дочки, Нимлот снова взглянула в нарисованные глаза. Лутиэн на портрете была и похожа, и не похожа на себя, и это казалось очень странным.

— Неважно, кто чей родственник, — голос родительницы всё-таки пробился сквозь раздумья. — Любой может однажды стать великим.

— Будущее нам неведомо, — папа вздохнул. — Но сейчас этот эльф — никто. И я не позволю ему возвыситься за счёт моего сокровища.

Взгляд изображения принцессы будто изменился. Было непонятно, что означала ожившая улыбка Лутиэн, но Нимлот точно знала одно — находиться здесь ей больше не хочется.