Свет проклятых звёзд

Гаснущий дивный свет

— Я не хотел этого говорить, Нельо, но ты ведёшь себя странно, — вполголоса произнёс Финдекано, когда из небольшого каменного здания, где проводили советы, вышли военачальники всех собравшихся в осадном лагере немногочисленных войск. — Я повторяю: земли Моргота пустые, орки там не плодятся, я сам это видел! И мои воины, которых я позже отправлял на разведку, подтверждали это.

— Твои воины, — не поднимая глаз от писем и карт, тихо проговорил Маэдрос, — врут, повторяя твои слова. Они боятся ходить далеко в земли врага и понимают, что их слова никто не проверит. По той же причине.

— Я могу пойти сам, но ты мне не позволяешь! — развёл руками сын верховного нолдорана. — Когда я вернулся из разведки, ты, вместо благодарности, размазал меня по равнине, обвиняя в бессмысленном риске, который мог дорого стоить эльфийской армии!

— Можешь считать, что я был не прав, — не двигаясь и словно не дыша, всё так же тихо процедил Феаноринг, — но я настаиваю на том, чтобы ты не ходил за Железные Горы. Лучше не проверяй, Финьо, что будет, если ослушаешься.

Финдекано отвёл взгляд. Желание высказать очень-очень многое набирало силу, словно лесной пожар на сухостое, сдерживаться становилось крайне сложно, однако принц прилагал все оставшиеся силы. Нельзя! Нельзя терять самоконтроль! Не сейчас.

— Нас мало, — выдавил из себя Маэдрос, читая какое-то письмо. — Мы должны пополнять ряды армии! Свет Валинора угасает — тех, кто видел Древа, всё меньше! Мы исчезаем в блёклой серой массе, и даже наши средиземские потомки — не мы. И Моргот сделает всё, чтобы стереть нас с лица Арды. Тогда свет Древ останется только в Сильмарилях…

Каменное лицо сына Феанаро стало страшным.

— Я живу в осадном лагере, — напомнил Финдекано, — у меня нет народа, который мог бы заводить семьи.

— Я не о тебе говорю, — резко произнёс Маэдрос, грохнув по письму металлической рукой. — Но ты можешь и должен влиять на решения отца. Пусть создаёт особые условия для семей с детьми! Пусть строит города вдали от войны, изображая видимость безопасности! Чем больше сыновей у родителей, тем больше почестей для Дома! В конце концов, он же мудрый, пусть придумает что-нибудь!

— Не последний из мудрецов? — печально улыбнулся Финдекано.

Феаноринг рассмеялся.

— Мы должны сохранить нашу культуру, Финьо, — впервые за долгое время голос со скрежетом стали смягчился, взгляд ожил. — Знаю, тебя это не касается и не волнует, ты ведь из Второго Дома Нолдор, для вас важнее доказать, что мой отец был не прав, неважно в чём.

— Ты обвиняешь в этом меня?! — Финдекано вскочил с места, сжимая кулаки, начал ходить вдоль стола. — Меня?! Или это попытка заставить меня чувствовать вину, чтобы я подчинялся?! Я что, делаю это недостаточно усердно? Я, сын правителя, подчиняюсь лидеру обездоленных изгнанников! Тому, кого спас из плена, рискуя жизнью!

— Вину? — скривился Маэдрос, уткнувшись в длинный свиток. — По мнению Валар, мы все виноваты в том, что родились, и Моргот любезно согласился помочь братьям исправить эту неприятную оплошность Творца. — Металлическая рука в кожаной перчатке глухо ударила о столешницу.

Астальдо не был уверен, специально ли брат напомнил об увечье и том, что за ним последовало, или это вышло случайно, однако вспыхнувший гнев стих.

— Я попросил тебя остаться, Финьо, — сухо произнёс Маэдрос, — потому что не хотел говорить о делах при верных Курво. Он правильно поступил, прислав нам подкрепление, я рассчитываю, что остальные поступят так же, но этого недостаточно. Ты можешь не верить в способность Моргота снова набрать полчища орков, и это твоё право — ты видел пустые брошенные земли собственными глазами, но мы должны быть готовы к худшему. Я говорю всё это тебе, а не кому-либо другому, потому что знаю — ты не испугаешься и сможешь понять услышанное правильно. Здесь и сейчас неважно, как мы произносим слова и на каком языке, как относимся к трудам моего отца и готовы ли нести накопленные им знания потомкам. Посмотри на карту. Она не такая, как в хитлумском дворце — она правильная. И численность наших войск указана без прикрас. Цифры здесь приблизительные, разумеется, однако картина ясна: Канафинвэ потерял армию полностью, поэтому я поделился своей. Дагор Аглареб проредила наши войска, а за прошедшие годы родилось недостаточно, чтобы восполнить утраты.

Финдекано смотрел на цифры, и его лицо мрачнело.

— Мне приходится рассеивать силы по Белерианду, — пояснил очевидное Маэдрос, положив ладонь на правое предплечье и резко сдавив его. — Я понимаю, верховный нолдоран не захочет ослабить защиту своей персоны, однако ты можешь предложить ему какой-то план, кроме моего убийства, который даст понять мудрому владыке, что не стоит бояться за свою жизнь, защищая только северные границы.

Астальдо покачал головой, однако промолчал — оказанное доверие льстило, хотя умом принц понимал: если Феаноринг считает всех вокруг трýсами, до сих пор не убедившись в обратном, это плохо, потому что он может оказаться прав.

— Однако есть и хорошие новости, — по-прежнему сдавливая и медленно массируя руку, Маэдрос указал глазами на письмо, лежавшее в стороне. — Кажется, гномий король добился-таки своего, и объединил народ. Обещает скоро приехать и всё рассказать лично.

— Дети Ауле — отважные бойцы, — покачал головой Астальдо, снова садясь за стол. — Думаю, если вывести новую породу лошадей, которая будет им по росту, у нас появится дополнительная конница.

— Я тоже считаю, что на Ард-Гален нельзя размещать плохо маневренное войско, потому что Балроги могут появиться из-под земли в любой момент, и где именно, предсказать невозможно.

В дверь неожиданно постучали. Получив разрешение войти, Хеправион с гордостью поставил перед Феанорингом еду и обернулся к сыну нолдорана:

— В твоё войско прибыло подкрепление от лорда Новэ Корабела.

— Это прекрасная новость! — выпалил Маэдрос, по-дружески хлопнув по плечу оруженосца. — Что за войско? Надеюсь, у них не вёсла в качестве оружия?

— Увы, нет, — рассмеялся Хеправион. — Нечто более дальнобойное.

— Интересные дела, — поднялся с места Финдекано. — Приятно осознавать, что верховный нолдоран заботится о безопасности народа. Я сообщу во всех подробностях, как именно распоряжусь новыми силами, — словно обычный воин, отчеканил принц, спешно покидая дом для советов.

— Хорошо, что герой Астальдо на нашей стороне, — улыбнулся оруженосец, кладя на стол послание с химрингской печатью, адресованное лично лорду, не предназначенное для посторонних глаз.

Маэдрос не ответил, собрал прочитанные письма и, скомкав о столешницу, бросил в печь.

— Мой племянник, прибывший три дня назад, ещё не уехал в тёплый безопасный дом, когда увидел, что здесь творится?

— Нет, господин, — улыбнулся юный Нолдо. — Принц Карнифинвэ помогал на конюшне, пока прибывший с ним принц Алмарил добивался возможности увидеть своих подданных. Сын короля Питьяфинвэ утверждал, будто лучше всех нас знает, как правильно ухаживать за лошадьми. Безусловно, это была шутка.

— Пусть зайдёт, — напряжённо произнёс Маэдрос, — пока мы не продолжили спорить: стоит подходить ближе к Тангородриму или нет, и сколько воинов должны уйти на восток, чтобы выстроить крепости там. Решение этих вопросов слишком затянулось.

Хеправион кивнул и исчез за дверью среди порывистого ветра. Посмотрев ему вслед, Феаноринг взялся за письмо из крепости.

Текста было немного, однако эльф перечитывал его снова и снова, потеряв счёт времени.

К реальности вернул звук боевых рогов.