Свет проклятых звёзд

Праздник в честь зарождения новой жизни

Горная цепь, опоясывающая земли Мелькора с восточной стороны, была многоуровневой, здесь высокие пики чередовались с низкими сопками и горячими озёрами, где вода не остывала даже в лютый мороз. Встречались также водоёмы с разъедающей плоть зелёной жидкостью, до которых было непросто добраться, но результат определенно стоил усилий, если возникала необходимость в использовании кислоты.

На широкой возвышенности, где соседствовали два разных по природе озера: горячее и кислотное, называемой эльфами Плато Слияния Вод, а орками — Сношающиеся Лужи, можно было разместить целое войско, поэтому для гуляний, приуроченных к зарождению в недрах Тангородрима новой формы жизни, подробности которой пока оставались тайной, было выбрано именно это место, куда гостям необходимо было приходить вместе со всеми жёнами, чтобы среди веселой атмосферы праздника тоже зародить новые жизни, если кто-то ещё этого не сделал, а заодно показать супругам и наложницам, что бывает с неверными женщинами.

Кислотное озеро было крошечным, по сравнению с горячим, и соединялось с ним тонким неглубоким участком, вода в котором считалась целебной: ей прижигали раны.

Покрытый вечными снегами берег был низким, но ради развлечения сделали несколько насыпей, чтобы скатываться с них в дымящуюся «лужу». Особенно это становилось весело в сочетании с большим количеством выпитого. После каждого праздника приходилось вылавливать из озера не меньше десятка утопленников, и это занятие тоже вызывало бурный восторг. Обзывая, теперь уже совершенно безнаказанно, мертвеца, орки пинали тела, издеваясь, предлагали трупам ответить на оскорбления. Нередко утопленникам отрезали разные части тел и подбрасывали в дома осиротевшим семьям. Вдовы, как правило, почти сразу становились женами соседей, а детей выгоняли на улицу и, независимо от возраста, отправляли работать.

***

К кислотному озеру подтащили четверых кричащих вырывающихся орчих, обвинённых в неверности мужьям. Толпы купающихся и пьющих разразились бранью в адрес гулящих, предлагая палачам более изощрённые кары, чем планировалось. Особенно старались другие орчихи, крича: «Дайте их нам! Уж мы-то накажем!» Наложницы-эльфийки наблюдали молча: они никогда не изменяли своим мужчинам и в принципе не понимали, как можно так поступать.

Неверных жён крепко связали и по колено опустили в кислотные воды маленького озера. Радостное улюлюканье толп гуляющих перемешалось с дикими долгими воплями боли.

Когда от ног неверных жён ничего не осталось, их бросили на берегу, чтобы каждый желающий смог «проучить» изменницу.

***

Окружённые бдительными охранниками — единственными трезвыми орками во всей земле Мелькора, военачальники праздновали отдельно от остальных на возвышении около пологого берега.

Допив из горлышка крепкую пахучую настойку на дурманящих травах и, размахнувшись, выбросив массивную бутыль почти на середину озера, Шипастый Молот, обнаженный и окутанный паром, вышел из воды, довольно скалясь. Эльфийка и орчиха, плескавшиеся рядом, тоже обнаженные, обвешанные украшениями из клыков, когтей и костяных бусин разной формы и размера, последовали за своим мужчиной, обнимая его, соревнуясь, кто сделает это сексуальнее.

Развлекая самых прославленных воинов Мелькора, на берегу играли на различных трещотках музыканты, по кругу повторяя один и тот же куплет:

— Знаю я, есть края — походи, поищи-ка, попробуй.

Там такая земля, там такая трава,

А лесов, как в местах тех, нигде, брат, в помине и нет.

Там в озёрах вода, будто хмель, а не роса,

Там искрятся алмазами звёзды и падают в горы.

Я б уехал туда, только нами потерян их след.

Шипастый Молот вдруг остановился и перестал скалиться, всматриваясь в устраивающих шутливые драки на потеху мужчинам юных дев. Среди мускулистых мощных молодых орчих была одна тонкая высокая эльфийка, разумеется, проигрывавшая в силе соперницам, но очень ловкая и юркая, легко уворачивавшаяся от кулаков и захватов. Запрыгивая противницам за спины, она изящно и резко шлёпала орчих по ягодицам, заливисто хохоча, и в эти моменты становилась заметна пусть и небольшая примесь орочей крови: зубы девы выглядели не по-эльфийски.

— Чья она дочь? — крикнул Шипастый Молот. — Я беру её в жёны!

Низкорослый по меркам орков воин, сутулый и мускулистый, с изуродованным старыми побелевшими и новыми, ещё не зарубцевавшимися шрамами перекошенным лицом, поднялся от заставленного выпивкой и закуской стола.

— Это не просто моя дочь, — прохрипел старший смотритель псарен. — Она обещана новому надсмотрщику южных шахт. И если ты, командир, хочешь оспорить моё решение, я готов обменять красотку на твой меч.

Шипастый Молот расхохотался.

— Ты что несёшь, безмозглый псарь?! — крикнул орк, одеваясь. — Ни одна девка не стоит этого оружия! Даже все твои дочери не стоят! И все дочери всех жрущих здесь!

С мест вскочили ещё шестеро пьяных военачальников, выхватывая ятаганы, кинжалы и топоры. Они, конечно, не были высокого мнения о своих дочерях, но Шипастый Молот дал повод. А победитель в такой схватке получает всё. Разумеется, если бы орки не были пьяны, их бы остановило высокое положение командира Сильмарилевого войска, но хмель и жажда наживы сделали своё дело.

Отбросив обратно в горячее озеро жён военачальника, бойцы накинулись на запутавшегося в одежде орка. Удары посыпались беспорядочно, ругань заглушила испуганные вопли женщин. Вмешавшаяся охрана, боясь быть случайно убитой, повыбивала оружие из некрепко держащих рук, но разъярённые вояки уже не могли остановиться.

На внезапно вспыхнувший бой между военачальниками и другими заслуженными орками Мелькора сбежались и простые участники гуляний, желающие размять кулаки. Женщины, видя, что их мужей калечат и убивают, ринулись помогать и разнимать.

Массовая драка распространилась по всему берегу озера со скоростью лесного пожара и закончилась только когда у дерущихся не осталось сил. Выжившие трезвые охранники, чтобы не разбираться, кто прав, кто виноват, сбросили все тела, не подававшие признаков жизни, либо подававшие их недостаточно убедительно, в кислотное озеро.

Перепуганные, оставшиеся без мужей женщины прибились к наименее раненым, предлагая стать матерями их детям.

Праздник можно было считать завершённым.

***

Острый Меч, не успевший к разгару гуляний из-за нерадивых воспитанников, прибыл к быстро пустеющему месту праздника, и, видя прославленного бойца, орки, а особенно — трезвые охранники, спешно ретировались.

Военачальник подошёл туда, где изначально располагались места для отдыха элиты, а теперь царил кровавый погром, и осмотрелся. Среди разбросанных вещей, которые остались без владельцев, взгляд притянуло сокровище бывшего соратника.

— Этот меч должен был стать моим сразу, — хохотнул орк, властно сдавливая ало-золотую рукоять эльфийского клинка. — Теперь справедливость восстановлена. Меч ковался, чтоб проливать кровь, а не болтаться на поясе! В моей руке этот ножик отберёт мно-ого жизней!

Примечание к части Цитируется песня Г. Сукачёва "Знаю я, есть края"