Свет проклятых звёзд

Куплю твою верность

За рекой шумел лес, неширокий деревянный мост поскрипывал под копытами лошадей и колёсами телег, угасающие утренние звёзды ещё озаряли раскинувшийся на высоком берегу внушительного размера лагерь, самым примечательным местом которого стал длинный ряд виселиц.

— Среди них нет ни одного эльфа или гнома, — сказал, внимательно присмотревшись к показательно казнённым преступникам, Арастур. — Пожалуй, это хорошо для нас.

Морион кивнул, всё ещё думая о последнем разговоре с матерью. Скорее, это был монолог на грани панических криков с её стороны, чем беседа, поэтому юный принц не ждал никакого результата, однако выслушать родительницу считал своим долгом.

«Ты — принц, ты — правитель, — поначалу относительно спокойно говорила Оэруиль, даже дома прячась за тканью тонкой шали, словно от слишком яркого солнца или посторонних глаз, — тебе незачем самому ехать обсуждать дела разбойников! Ты можешь послать доверенного советника. Почему ты полагаешь, будто тебе не стоит бояться отца?»

«Кто тебе сказал, что я так думаю?» — хотел возразить Таурхиль, однако решил не раздувать конфликт ещё больше. Пожар в лесу легче не допустить, чем потушить, но если уж вспыхнул, придётся дождаться, когда угаснет сам, спалив всё, до чего дотянется. Единственное, что можно сделать — отрезать обречённый участок просеками и рвами, и тогда пламя, которому станет некуда перекинуться, истощит себя.

«Ты не знаешь короля Карнистира, Морион! Он опасен и гордится этим!»

О том, насколько отец страшен в неконтролируемом гневе, мать могла рассуждать очень долго, и принц догадывался — если она и преувеличивает, то незначительно. Вероятно, именно сам Морифинвэ убил незаконную жену и дочь, поскольку они стали мешать каким-либо делам, поэтому королева так боится. Или, что менее вероятно, отец расправился с ними просто потому, что они были Тэлери. В этом случае паника матери более логична, однако в подобное верилось с трудом, ведь, будь таргелионский владыка столь безумным, никто не стал бы иметь с ним дел.

Морион Таурхиль переправился через Аскар не по мосту, а на лодке. С ним прибыла многочисленная свита, больше напоминавшая армию, Арастур и его возлюбленная Нолдиэ, но главное — вождь Арфередир с супругой. Леди Каленуиль, как обычно, очень привлекательно улыбалась, двигалась плавно и завораживающе, словно водяная змейка. Принц, глядя на неё, невольно думал, что хотел бы себе такую жену. Если только кто-нибудь захочет сблизиться с сыном заморского чудовища.

«Но ведь я совсем не похож на отца!» — обида снова начала отвлекать от главного, поэтому Морион одёрнул себя и присмотрелся к висельникам, ища знакомые лица. К счастью или сожалению, большинство людей уже были неопознаваемы — падальщики, не стесняясь, утоляли голод. От запаха трупов захотелось куда-нибудь спрятаться, лёгкий плеск от погружающихся в воду вёсел сейчас показался самым желанным звуком в Арде.

На лицах прибывших вместе с таргелионским королём людей читалась истинно рабская гордость служить жестокому, но влиятельному владыке, который позволяет издеваться над такими же рабами. Что может быть лучше, чем месть за своё бессилие? Наверное, для невольников — ничего.

Встреча должна была проходить за поставленным прямо на берегу столом. Никаких шатров и укрытий. Всё на виду, всё честно.

Честно, м-да.

Морион, несмотря на сопровождение, чувствовал нарастающий страх. Он понимал, где допустил ошибку и спровоцировал отца на этот визит, и теперь не представлял, как быть, однако и Арфередир, и его сородичи-вожди ясно дали понять — разговор должен состояться, лучше не пятиться и не убегать, когда случайно разозлил хищника. Пути только два: попытаться показать зверю храбрость, дать понять, что перед кровожадной тварью не слабая жертва, но равный противник, либо стрелять. Сразу. Не раздумывая.

С королями второй путь неприемлем без первого, поэтому придётся предпринять попытку объясниться.

Владыка Таргелиона сидел за длинным столом в основном, судя по гербам, в окружении наугрим из Ногрода. Между ними шло оживлённое обсуждение каких-то важных вопросов, поэтому оссириандских правителей демонстративно заметили не сразу.

— Как ты вырос, наследник! — обратив, наконец, внимание на сына, произнёс Морифинвэ, однако с места не сдвинулся. — Друзья мои, — обратился он к гномам, — это мой младший сын, о котором я так много рассказывал вам. Остальных вождей Семи Рек, полагаю, представлять не нужно, кроме, разве что, леди, прибывшей с Арастуром.

— Моё имя Моруиль, — серьёзно произнесла Райвен.

— Прекрасно! — хищный оскал сделал и без того недоброе лицо таргелионского короля ещё более зловещим. — Предлагаю сначала дать слово оссириандским вождям, столь любезно уделившим нам внимание.

С робкой надеждой обернувшись на брата вождя, Морион увидел одобряющий кивок, мол, говори, твой час настал.

— Наша семья, — сев на показавшийся неудобным стул, принц Таурхиль постарался не трогать похожую на доспех кожаную одежду, — наша дружная крепкая семья хочет жить в мире с соседями, а, главное, чтить и радовать Вала Улмо — нашего покровителя. Полагаю, если бы Вала Улмо хотел смерти тех, кто украл оссириандский лес, он потопил бы их. Меня тревожит, что Вала Улмо может осудить нас за жестокость. Поэтому я прислал то письмо с просьбой выдать Оссирианду преступников, чтобы они смогли искупить вину перед нами и Валиэ Йаванной. Я хотел выяснить, каким образом произошло преступление, чтобы предотвратить подобное в будущем. Я рассчитывал на ответ в письме, не думал о столь масштабной встрече, предполагал, что конфликт разрешится внутри семьи.

Не зная, какие ещё слова произнести, Морион посмотрел на наугрим, пытаясь понять, о чём думают представители подгорного народа. Взгляды глубоко посаженных, скрытых густыми бровями глаз отличались: одни взирали с пренебрежением, мол, сынок мнит себя выше батьки, другие — с любопытством, ища подход для получения выгоды, третьи — равнодушно. Были и те, кто замечали только Арфередира и Каленуиль, полагая, что, кроме вождя и его супруги, здесь никто ничего не решает.

— Через ваши земли шли Энты, — Морифинвэ откинулся на спинку стула, полуприкрыл глаза и принялся постукивать украшенными перстнями пальцами по столешнице. — Они что-то говорили о вашем использовании даров Йаванны, или только выслушивали восхваления в адрес Валар, не озвучивая собственные мысли?

Принц Таурхиль постарался не выдать истинных чувств. После разговора со странным Майя, по сути благословившим торговлю лесом в обход Таргелиона, никто не ожидал провала, но самым худшим обстоятельством в сложившейся ситуации оставалась невозможность обсудить произошедшее.

— Говорили только их сопровождающие, — Морион пожал плечами. — По крайней мере, со мной.

— Я беседовал с Энтами, — перехватил инициативу вождь Арфередир, и принц подумал, что ещё никогда так сильно не радовался возможности молчать. — Пастыри видели, что мы, и вы тоже, — зелёные глаза эльфа чуть заметно сузились, — не бросаем вырубку, а сажаем новые деревья, следим за осушёнными болотами и не трогаем дома животных. Однако мы помним, что ни один ресурс не должен тратиться бездумно. Увы, именно таргелионские подданные порой позволяют себе больше, чем положено. Я подготовил список нарушений, допущенных твоими людьми, король Карантир. Мы наказывали работников по-своему, но, если ты желаешь вершить суд сам, — Арфередир кивнул в сторону висельников, — твоё право.

Леди Каленуиль кивнула мужу, подала верным таргелионского владыки свиток.

— Я полагаю, мы здесь собрались не из-за письма юного Мортона Таурхиля, сына Морифинвэ Феанариона, — очень мило улыбнулась супруга вождя, и Арастур едва сдержал смех, понимая — если Каленуиль начала говорить, всё, переговоры зайдут в тупик. Леди сделает так, чтобы обсудить неудобные темы не удалось. — Есть более важный вопрос, и я полагаю, пора его озвучить. Уважаемые господа Кхазад уверены, что под корнями оссириандских кедров можно отыскать митрил.

Лицо Арфередира почти не изменилось, однако, взглянув на брата, Арастур покраснел, сдерживая хохот. Морифинвэ выпучил глаза, стал багровым, как его расшитый восьмиконечными звёздами плащ. Гномы разом замерли, запыхтели, засопели, нервно заёрзали на стульях.

— Я знаю, что вы уже начали копать в указанных приметами местах, — леди Каленуиль просияла. — Не все из них были изначально обговорены с нами, однако мы пошли на уступки, несмотря на то, что серебро в подобных районах мы не находили.

— Да… — сразу трое наугрим вскочили со стульев. — Да как же! Да чтоб в торфе и серебра не было?! Да вы сидите на горах серебра! Надо лишь взять в руки кирки и лопаты…

Морифинвэ резко встал и, стрелой подлетев к сыну, буквально потащил его прочь от стола, где поднялся оглушительный шум, в сторону висельников.

— Поговорим вдвоём, — дал знак свите король, — и ты своих лучников попридержи. Знаю я любовь Тэлери превращать Нолдор в ежей.

— Отец, я бы не стал!..

— Подожди щёлкать клювом, селезень, — фыркнул Морифинвэ, доставая из поясной сумки маленький свиток и резко бросая в руки сына. — Смотри — есть знакомые имена?

— Что это? Какие имена?

— Тех, кто тут висит! — таргелионский король хоть и выкрикнул последние слова, спор за столом звучал громче. — Смотри и признавайся — есть знакомые?! Думаешь, я не понимаю, что Оссирианд намеренно пытается обходить Торговый Союз?! Вам не нравится, что за всё надо платить, и платить не кому-то, а мне, в мою казну! Вы и сейчас о митриле завели речь, чтобы отвлечь от главного!

Мориону показалось — родитель сейчас его убьёт.

— Есть знакомые имена?!

Захотелось признаться честно, что в такой обстановке читать невозможно — перед глазами всё плывёт, но надо было показать хищнику, что не подходишь на роль добычи.

— Многих людей зовут одинаково, — с трудом проговорил, откашливаясь, Таурхиль. — Какая разница? Мы ведь собрались договориться, и…

Голос звучал мерзко-неуверенно, принц мысленно проклинал себя, но ничего поделать не получалось.

«Ты можешь послать доверенного советника!» — вспомнились слова матери.

— Вопросы казны решает Арфередир, и только он, — радостно сообщил Морион, уже собираясь уйти, но отец вдруг бесцеремонно схватил его за ворот.

— Как же сильно ты меня боишься, — хмыкнул владыка Карнистир, отпуская сына, однако держа руку наготове. — Что же тебе наговорила мать?

— Наша встреча получилась красноречивее, — через силу произнёс принц.

— Ты прав, — король расхохотался. — Знаешь, с чужими детьми я всегда ладил лучше, чем со своими, так что, учитывай этот мой недостаток. На самом деле, ты прав — мы здесь, чтобы договориться о золоте. И серебре, но серебро, как бы ни называлось, вторично. Однако, если позволить гномам его искать, если немного поиграть с их глупыми приметами, они бесплатно выкорчуют сколько угодно вековых деревьев. Понимаешь, о чём я?

Страх мешал думать, но всё равно Морион догадывался — речь о чём-то очень выгодном.

— Я знаю, — продолжил говорить спокойнее Карнистир, — если союзникам платить мало, они предадут. Увы, родни это тоже касается, и готов признать — я с тобой действительно делился недостаточно. Если ты хочешь получить больше моего золота, уговори Арфередира позволить гномам искать их проклятое серебро. Пусть сами всем занимаются, а вы только вывозите лес, торф, глину, остальное. Если ситуация выйдет из-под контроля, заставьте наугрим сажать деревья, разводить птиц и животных. Но не мешайте искать митрил! Самая тяжёлая и затратная работа будет гарантированно выполнена!

Ненадолго повисло молчание, разрываемое горячими спорами о правильности поисков митрила в болотах.

— Там эти долбаные огни кружатся!

— И трижды лунный свет падал в одно место!

— Там туман лошадками!

— Да я последний зуб отдам, если неправ!

Морифинвэ хмыкнул, поправил помятый ворот сына.

— Видишь, — криво усмехнулся он, — гномы на всё пойдут, лишь бы найти митрил. И тут не только безумие, которое их почему-то накрыло. Ногрод, да и Белегост, слишком много обещали и вложили, слишком много планов построили. На митриле уже начали богатеть одни, и разоряться другие. Если в ближайшие годы жилы не найдутся, могут полететь головы очень важных Кхазад.

Неожиданно замолчав, таргелионский король посмотрел на безразличных ко всему казнённых и радостных своей властью палачей-охранников.

— Так мы заодно? — спросил отец сына.

Морион догадывался, что предложение звучит на самом деле так:

«Ты выбираешь богатство или смерть, свою и всего Оссирианда?»

А ведь Майя говорил…

— Знаешь, наследник, — Карнистир улыбнулся почти по-доброму, — когда я услышал про Энтов, как они шли через твои земли, то сразу подумал: они принесут тебе какое-нибудь «слово Валар», услышав которое, ты меня предашь. Валар любят обманывать Тэлери, подставлять их под удар, заставляя защищать свои интересы. И я оказался прав! Хочешь, заплачу тебе золотой мириан или даже три, а ты расскажешь, что тебе наплели эти валанмолар?

— Хорошо, — согласился Морион.

— У меня карта есть! — вклинился в беседу выкрик от стола. — Ваших не надо! Вы мне грамоту дайте!

В руке короля блеснули драгоценные кругляши. Взяв их, принц вздохнул:

— Майя, что вёл Энтов, сказал: «Валар не запрещают вредить отступникам. Но и помогать не запрещают тоже». Но это не значит, что…

— Наследник, — Карнистир положил в ладонь сына ещё один мириан с женским лицом, — теперь мы договоримся на достаточные богатства, чтобы купить твою верность. Ты ведь понимаешь, что единый Таргелион и Оссирианд выгоднее для нас обоих, чем две вечно спорящих земли?

— Зуб отдам! Вот этот вот! Этот участок! — снова донёсся выкрик.

Кивнув, Морион посмотрел на свиток с именами, но перед глазами снова всё поплыло.

Выгода, выгода, выгода… Какой смысл был в попытке спасти сообщников, если их всё равно повесили? Может, не всех, может, кому-то удалось бежать, но лучше было бы вообще не пытаться что-либо уладить. Теперь же с отцом придётся иметь дело и говорить исключительно на языке мирианов, и это, вероятно, хорошо, но…

Морион чувствовал, как всё внутри переворачивается, потому что такие отношения между родителем и ребёнком, это…

Неправильно!