Свет проклятых звёзд

Власть, которую придётся доказать

— Мне тоже уйти, отец?

Нолофинвэ поднял глаза на сына, маскируя за изображаемой усталостью тревогу.

«Разумеется, — подумал нолдоран, отодвигая от себя гору свитков и писем, — с тобой я буду говорить, когда всё окончательно решу».

— Да, Астальдо, — тепло произнёс король, беря в руки пустой лист, — я должен всё обдумать. Созову совет снова в самое ближайшее время.

Наблюдая, как посланники и воины встают из-за стола, поставленного в центре недавно выстроенного зала для торжественных встреч, Нолофинвэ незаметно сделал знак Аклариквету остаться. Поднявшийся было с места менестрель сел обратно, невольно засмотревшись на неоконченную звёздную лепнину на потолке. Дворец нолдорана, даже недостроенный, блистал роскошью, пусть и гораздо более сдержанной и строгой, нежели в Тирионе.

— Строительство твоего собственного замка идёт хорошо? — поинтересовался король, внимательно посмотрев на верного певца. — Всё соответствует твоим пожеланиям?

— Разумеется, мой владыка, — улыбнулся Аклариквет. — Дворец превосходит мои ожидания.

Нолдоран молча кивнул, снова посмотрел на свитки, аккуратно сложенные на столе.

— Нам предстоит большая работа, Вильварин, — напряжённо произнёс Нолофинвэ, однако в серых глазах играл живой весёлый азарт. — Задача стоит крайне непростая! Только представь, певец: в моей власти посмели усомниться!

Аклариквету показалось — король сейчас рассмеётся. Владыке нравится происходящее? С другой стороны, по сравнению с творившимся в Хэлкараксэ кошмаром, мелочные интрижки средиземских лордиков и правда кажутся забавными.

— И, знаешь, кто создал нам проблемы? — в голосе Нолофинвэ прозвучала горечь. — Ни в коем случае нельзя допустить разговоров, что это мой младший сын Турукано! Да, он ушёл от короля-отца не для того, чтобы самому стать королём, что было бы легко объяснимо и понятно даже Эльвэ! Став вассалом лорда Новэ, Турукано… — речь нолдорана оборвалась, губы дрогнули, однако король быстро справился с собой. — Мы — посланники Валар, Аклариквет. А кто, как ни живущий на побережье Кирдан, наиболее близок и любим владыке Улмо и его помощникам — Оссэ и Уинэн? Эльвэ, женившись на Майэ Мелиан, стал избранником Айнур. Что для нас, посланников Творцов Арды, власть обычного эльфийского короля, когда есть столь великие владыки? Турукано, — Нолофинвэ посмотрел в глаза менестреля, — не предатель и я не плохой отец и король, поведший народ гибельным путём через Хэлкараксэ. Мой сын не винит меня в смерти жены, ведь в этом виноват Феанаро, уничтоживший в огне ценнейший флот! Святыню братского народа! Это безумец Феанаро виновен в бедах, которые нам пришлось преодолевать! Но извинения уже принесены его сыном, Нельяфинвэ полностью искупил вину отца, и взаимные обиды забыты.

Король и менестрель вновь встретились взглядами: оба понимали, что озвучено не всё и даже не главное.

***

— Смотри, сынок, — очень ехидно произнёс Питьяфинвэ, обернувшись к сидящему на высоком стуле, чтобы доставать до стола, огненноволосому ребёнку, — этот эльф утверждает, что я не король, твоя мама не королева, а ты, мой мальчик, не принц.

— А дядя Тэльво? — с деловым видом поинтересовался мальчик, тронув пальчиками изящный золотой венец.

— И он тоже не король, как утверждает этот эльф.

— А кто король? — нахмурился маленький принц. — Кто этот обманщик?

Питьяфинвэ даже не улыбнулся, наблюдая за побелевшим от злости посланником Нолофинвэ, которого заставляют отчитываться перед ребёнком.

— Отвечай, Нолдо, — поторопил Феаноринг. — Принц Карнифинвэ не любит ждать.

— Здесь всё написано! — бросил эльф на стол письмо. — Ответ я заберу на рассвете! И в ваших интересах его подготовить!

Дверь оглушительно хлопнула, и Питьяфинвэ захохотал, потрепав сына по волосам. Мальчик, недовольно морща носик, поправил венец.

— Что хотел этот странный Нолдо? — спросила Галенлиндэ, медленно и горделиво появляясь в зале, шелестя белоснежным шёлком огромного расшитого шлейфа. — Он не выглядел дружелюбным.

— Этот наглец заявил, что ты не королева! — стукнул кулачком по столу Карнифинвэ.

— Фу, какой невоспитанный! — то ли о посланнике Нолофинвэ, то ли о своём сыне сказала свысока эльфийка, посмотрев на изящное жемчужное кольцо на безымянном пальце правой руки. — А что ещё сказал наш неожиданный гость?

***

Письмо зашуршало в руках младшего из сыновей Феанаро Куруфинвэ, сминаясь в уродливый комок, а потом вспыхнуло от пламени свечи и рассыпалось прахом в медном блюдечке. Серые глаза Феаноринга пронзили гонца Нолофинвэ безжалостной сталью.

— Передай своему нолдорану, — жёстко произнёс Тэлуфинвэ, — что, я, король Амбарусса Второй Феанарион, не намерен докладывать о границах, ресурсах, расположении городов и численности населения тому, кто держал в плену моего брата и угрожал войной роду Феанаро. Кроме того, никаких торговых и других союзов с Нолофинвэ я заключать не собираюсь, а его посланники, прибывающие в мои земли, отныне будут считаться шпионами и понесут соответствующее наказание.

— Мне позволят уехать? — побледнел гонец.

— На этот раз позволят, — Тэлуфинвэ откинулся на спинку ало-золотого трона. — Уходи, пока я не передумал.

***

Озираясь и не зная, что делать, трое Нолдор в синих плащах со звездой короля Нолофинвэ с опаской смотрели на величественный дворец, зажавший реку с двух сторон, словно в клещи. Здание ещё только начало подниматься к небу, но уже казалось роскошным.

— Надеюсь, нам не придётся переходить мост? — с надеждой спросил верных стражей Куруфинвэ-младшего посланник. — На границе с землями лорда Туркафинвэ…

— С королевством светлого владыки Туркафинвэ из рода Феанаро Куруфинвэ, — поправил стражник с угрозой в голосе.

— Светлейшего, — уточнил воин со сверкающим, идеально гладким щитом.

Подданные Нолофинвэ переглянулись, не в состоянии решить, как поступать: признать право Феанорингов называться королями означало неподчинение нолдорану. Или всё-таки жизнь дороже? Кто знает, на что способны озлобленные Обездоленные? Более того, необходимо выполнить задание владыки — привезти сведения. Если для исполнения приказа нужно назвать самозванца королём, это не измена, а средство достижения цели.

— На границе с королевством Его Светлейшества Туркафинвэ Феанариона, — поклонился один из гонцов, — нам угрожали расправой. Поэтому не хотелось бы снова подвергать жизнь опасности.

Воины переглянулись и высокомерно рассмеялись. Действительно, глупо было думать, что во владениях Куруфинвэ Атаринкэ, которого, однако, несмотря на потрясающее внешнее сходство, никогда не путали с великим отцом, можно чувствовать себя в безопасности.

На мосту на противоположном берегу реки появились лучники, и эльфы в синем мысленно простились с близкими.

***

Краем глаза поглядывая на сына, участливо смотрящего на перепуганных до полусмерти гостей, Куруфинвэ-младший обвёл взглядом готовых к любому приказу верных и пригласил посланников дяди за стол.

— Вам нечего бояться, собратья, — спокойно напомнил о том, что Нолдор — один народ, Феаноринг, — я не желаю кровопролития в своих землях и готов к дружбе с государствами-соседями. Однако дружба должна быть равноправной и взаимовыгодной, основанной на доверии и взаимном уважении. Спрашивая меня о делах моих земель, дядя сначала должен предоставить сведения о себе. Это будет справедливо, не так ли?

***

Нолофинвэ посмотрел на свиток с остатками зелёной печати.

— Айканаро и Ангарато, — сказал нолдоран вполголоса, — утверждают, что они Тэлери, поэтому не мои подданные. Морифинвэ не пустил в свои владения моих посланников, а лорд Каленовэ не стал рассказывать о землях соседа, взявшего в жёны его дочь. Обмолвился лишь, что у королевы всё прекрасно. В итоге единственные точные границы, которые я могу нанести на карту — это Предел Маэдроса на севере. Если бы не вечно снующие по моим землям подданные Кирдана, передающего сведения в Дориат, было бы проще.

Повисла пауза, Аклариквет по привычке тронул струны арфы.

— Нам нужны песни о братстве, единстве и доблести моего народа, — вздохнул Нолофинвэ. — Я напишу письмо лорду Маэдросу, объясню, что его братья снова разжигают вражду, которую он прекратил, принеся великую жертву, пойдя против памяти отца. Неужели это было зря? Пусть повлияет на братьев. А, как только будут достроены дворцы столицы, Аклариквет, я устрою общий пир. Это будет великий Праздник Объединения, где я объявлю себя верховным нолдораном, королём над королями. Но до этого момента, Аклариквет, Синдар должны узнать о том, что это традиционный для Нолдор Амана титул. Понимаешь? История нашего народа, мой верный менестрель, снова требует твоего вмешательства.

***

Раствор позеленел, вспенился и вдруг испарился ароматным облачком, оставив на стенках прозрачного сосуда едва заметный золотистый налёт, невидимый, когда налито белое вино.

— Это просто фокус, — пожала плечами Зеленоглазка, — однако, разумеется, я знаю, как сделать отвар опасным. С появлением на небе Анора изменилось всё в растительном мире, но я уже успела изучить свойства листьев и корней, родившихся на обновлённой земле. И, знаешь, Митриэль, мне очень приятно, что ты сама решила посоветоваться со мной.

Знахарка опустила глаза, губы напряжённо сжались.

— Это растение, — незаметно, однако очень внимательно наблюдая за Нолдиэ, продолжила говорить колдунья, — приспособилось к новому свету, лишь слегка изменив цвет листьев, а цветы его стали крупнее и ярче. Это «язык змеи», его так из-за свойств сока называют: яд и снадобье в одной капле. Или приятная добавка в вино, особенно яблочное. Прекрасный вкус получается!

— Значит, — заинтересовалась Митриэль, — можно приготовить очень вкусный яд? А как быстро подействует? Что с противоядием? Его придумали?

Зеленоглазка загадочно улыбнулась.

— Сок языка змеи нейтрализует яд волколака, значит, яд волколака может остановить действие змеиного языка. Есть и более доступные средства, однако не столь эффективные.

— Мне нужно знать об отраве, которая не знакома моему народу, — с нажимом сказала Митриэль.

— Гораздо важнее иметь при себе что-то, неизвестное подданным врага, — тихо произнесла колдунья, — сейчас многие эльфы готовы щедро одарить того, кто сделает яд, способный мгновенно убить попавшего в плен воина. Главное — успеть принять.

Взгляды эльфиек встретились, знахарка помрачнела.

— Да, лучше сразу умереть, чем… — не договорила Митриэль.

«Почему мне кажется, что у тебя иные цели, целительница? — усмехнулась про себя Зеленоглазка. — Кого же ты решила отравить?»

— Есть сыпучий камень, — изучающе глядя на собеседницу, осторожно проговорила колдунья, — если его раскрошить и скипятить, а потом смешать с крапивой, получится яд, который убьёт сразу от одного лишь соприкосновения с телом. Сама понимаешь, что будет, если смазать этим одежду или край бокала.

— Мгновенно? — лицо Митриэль вдруг стало страшным. — Или даст время? Отравителю, наверное, будет интересно понимать, что умирает от яда, который не успел изучить и найти от него спасение.

— С нами обеими это может произойти, — отмахнулась Зеленоглазка. — Например, по неосторожности. И, если суждено, избежать не сможем. Остаётся надеяться, что конец пути ещё очень далёк.

Митриэль отрицательно покачала головой, и колдунья заинтересовалась ещё больше, хоть и понимала: разговорить Нолдиэ вряд ли удастся.