Свет проклятых звёзд

Нельзя отдавать лучшее войско

На плохо отёсанный деревянный стол, заставленный небрежно сделанными глиняными чашами со сколами по краям, обрушился массивный, покрытый шрамами кулак.

— Я сказал — мой выигрыш!

Орки, люди и полуорки, собравшиеся в одном кабаке, поначалу попытались просто выпить и поиграть в кости, но довольно быстро получилось, как обычно.

— Нет мой! — заорал на орка полуорк, сгребая фишки из костей какого-то ценного древнего существа, хотя больше было похоже, что это останки вполне современной собаки.

Двое очень пьяных игроков попытались присоединиться к начинавшейся потасовке, но, вставая с лавки, перевернули стол. Фишки перемешались и рассыпались, понять, где чьи, стало невозможно. Выпивка разлилась. На мгновение повисла тишина, а потом послышались дикие вопли, грохот, лязг и удары.

Хозяин кабака лениво взглянул на привычное зрелище, на всякий случай спрятался в погреб, зная, что охрана быстро разберётся с особо буйными гостями.

Крики и правда продолжались недолго, сменившись руганью и возмущённым нежеланием уходить на улицу. В конце концов драка переместилась к дороге, ведущей в сторону угольной шахты, а в кабаке снова мирно зазвучали голоса уставших трудяг и их погонял.

Хозяин выбрался из погреба, налил охране настойки, чтобы ребята смогли повеселиться этой ночью с девочками.

— Мы — алкарим, — повысил голос один из посетителей, и охрана снова напряглась. — Нечего тут в орков тыкать! Мы все один народ. Братья, ясно?

— Да пошёл ты! — отмахнулся человек, полусонно оперевшись щекой на руку. — Достали. Алкарим, алкарим! А ты знаешь, что ни одного командира-человека в армии не будет? Я не про Восточный Фронт. Я про наш, южный. Ты знаешь, что даже полуорков не будет? Только ваше племя!

— И чё? — отозвался из-под стола только что храпевший орк.

— Сколько можно об одном языки чесать? — вздохнул хозяин кабака — тоже орк по происхождению. — Когда ещё эта война будет? Может, и не будет, а у вас зады уже трясутся, да дырки сжимаются.

Около стойки возник человек, похожий на вернувшегося с востока бойца. Домой, видать, отпустили.

— Чё за война-то? — спросил он орка. Судя по речи, точно с фронта Фанкиля.

— Да тычок дрочёный её долбил! — отмахнулся хозяин кабака, взял за выпивку оплату в виде коробочки соли и налил большой кубок крепкого пойла, обжигавшего язык. — Огненные, тип, кого-то из домов прям на фронт тащут, но у нас пока тихо.

— Тычок дрочёный, — зло бросил человек, осматриваясь.

Голубые глаза смотрели внимательно, орк почувствовал неприязнь — что этому типу тут надо?

— Слышь, приятель, — продолжил чужак, — пока я, значит, там червей всяких давил, моё семейство куда-т свалило, тычок их знает, куда. В армию я возвращаться не хочу — надолбился на всю оставшуюся жизнь. Тихо, гришь, тут? Я слышал, шахта рядом. Где? Поеду на работку туда. Смотрители ж всегда нужны.

«Вот почему он мне не нравится! — несколько иными словами догадался хозяин кабака. — Тюремщик долбанный!»

— Вон, — показал он человеку троих в хлам пьяных мужиков, — эти оттуда. Завтра как раз едут обратно.

— За мной должок, — поблагодарил чужак и пересел ближе к трудягам с шахты, которые этого даже не заметили.

***

Быстро поняв, что говорить с перепившимися орками сейчас не выйдет, разведчик из отряда Мараха, которому, в отличие от эльфов, особенно валинорских, не составило труда затеряться среди местного населения Дор-Даэделот, вышел на улицу справить малую нужду, желательно прямо на дорогу, чтобы не вызывать подозрений.

Пока всё шло гладко: да, светловолосый голубоглазый человек в этих краях был редкостью, однако на востоке такие люди встречались относительно часто, поэтому подозрений внешность не вызывала. Поселившись вместе с лишившимся рассудка орком, который теперь искренне считал чужаков своей личной охраной, разведчики верховного нолдорана убедили соседей торговца в том, что прибыли временно на побывку и скоро вновь отправятся к Фанкилю.

Конечно, не обошлось без подкупа — воины Мараха делились выпивкой и помогали с охотой на странных свиноподобных существ, зато орки за это совсем не замечали ничего странного в каких-то неизвестно откуда взявшихся жильцах и на вопросы проезжавших мимо собратьев отвечали: «Эти ребята были тут всегда».

Начав отливать, мыча под нос нечто невнятное, разведчик вслушивался и всматривался, однако ничего необычного снова не происходило. Закончив дело и собравшись идти обратно в кабак, мужчина вдруг услышал громкий шёпот, переходивший в крик:

— Да я сам видел! На той стороне гор есть такие же, как мы! Там не только эльфы, ясно тебе?!

Разведчик напрягся, сделал вид, что решил передёрнуть, насмотревшись на орчих в кабаке.

Что этому типу известно? Он настучит кому-нибудь?

— И чё? — с трудом спросил пьяный мужчина с сединой и лысиной.

— Свалим — заживём нормально! Как люди!

— И чё?

— Там нет орков!

— И чё?!

Разведчик понял, что его даже не заметили, вернулся в кабак. Похоже, дела в землях Моргота обстоят интереснее, чем казалось поначалу.

— И чё?! — донеслось истошное с улицы, и пьяные гости кабака сразу погрустнели, притихли, начали хлебать. — И чё?!

— Да ничё, — процедил соплеменник Мараха, думая, как лучше поступить, когда приедет на шахту. Может быть, оттуда тоже многие хотят свалить?

— И чё?!

***

Холодный ветер качнул шторы, влетел в комнату, поиграл бумагами на столе. Зеленоглазка закрыла за собой дверь и посмотрела на больного мужчину, которому выделили роскошные, по меркам госпиталя, покои.

Провалившийся под лёд разведчик был в весьма плачевном состоянии, когда его только доставили в крепость: жар то накатывал, то отступал, несчастного лихорадило, то и дело душили приступы кашля, дыхание было сиплым и неровным. Однако, отоспавшись и отогревшись, молодой боец быстро пошёл на поправку.

Заварив травы, колдунья осторожно поставила графин на стол около постели, где спал разведчик, посмотрела на своего подопечного, которого в Барад Эйтель чествовали, словно победителя самого Моргота, и подумала, что вроде бы больной уже практически здоров, а сейчас притих, словно опять плохо себя чувствует.

Зеленоглазка подошла ближе.

И вдруг оказалась в постели, подмятая мужчиной, сильные руки сдавили бёдра, прижали к перине.

— О таких методах лечения я не слышала, — попыталась перевести в шутку неприятную ситуацию эльфийка.

— Я здоров, — томно улыбнулся воин, изо рта повеяло смесью трав и обычного человеческого запаха. — Расслабься, тебе понравится.

Зеленоглазка растерялась: не будучи уверенной, что этот незнакомец способен доставить ей удовольствие, колдунья, однако, не хотела раздувать скандал, зовя на помощь.

— А если не понравится? — попыталась всё же освободиться эльфийка, но мужчина был слишком силён.

— Не сомневайся, девочка.

«Девочка! — Зеленоглазка с трудом не расхохоталась. — Мне в сотню раз больше лет, чем тебе, мальчик!»

— Ладно, — эльфийка понадеялась, что никто не войдёт, — покажи, что ты умеешь, медвежонок.

Смертный самодовольно хмыкнул, горячие сильные руки полезли под платье.

— Нравится? — спросил мужчина, пробираясь пальцами между ног Зеленоглазки и на удивление нежно трогая чувствительную плоть, используя влагу из лона для более приятного скольжения.

— Для начала неплохо, — подмигнула эльфийка, удивляясь, что действительно всё оказалось лучше, чем она думала.

— А ты не верила.

Смертный скрылся под одеялом, залез под подол с головой, принялся работать языком.

Эльфийке было очень сложно отвлечься от понимания, что за существо сейчас пытается с ней совокупиться, не думать о неграмотных грязных диких Фирьяр, которые…

Память услужливо подкинула воспоминания из детства и юности, когда дева из рода Авари сама была неотёсанным лесным существом.

Пламя костра, шаман, сияние зачарованного огня, страшные чудовища вокруг…

Возбуждение вдруг разлилось по телу, заставило бедра и ягодицы напрячься, ноги сами собой широко раздвинулись. Мужчина сразу же среагировал и осторожно вошёл, двигаясь вперёд-назад по мере погружения. Руки надавили на груди, поиграли сосками, губы принялись целовать живот и шею.

Цветное зачарованное пламя. Звуки пугающего леса. Жарко от костра.

Наслаждение запульсировало, задрожало, эльфийка выдохнула и посмотрела на тут же закончившего дело неожиданного любовника.

— Давай ещё, — руки смертного снова придавили бёдра Зеленоглазки к постели. — Тебе ж понравилось?

«Нас точно кто-нибудь заметит», — обречённо подумала колдунья, однако поймала себя на мысли, что это уже неважно.

Продолжения действительно хотелось, потому что, как ни странно, произошедшее Зеленоглазке и правда понравилось. Главное, не представлять себе, как этот смертный будет хвастаться всему племени, что отдолбил эльфийку.

***

— Послушай, дядя Астальдо... — Алмарил оборвал фразу, оглянулся на закрывшуюся за вышедшим из кабинета воином Мараха дверь. Этому смертному скоро снова отправляться за Железные Горы, и, возможно, это дорога в один конец. Бесславный конец в безвестности. — Я знаю, что ты не хочешь лезть в дела отца, понимаю это прекрасно — сам такой же, но сейчас речь о важном деле. Ты видишь, куда ветер подул?

Финдекано многозначительно уткнулся в карты.

— Я понимаю, — начал злиться сын нолдорана Морифинвэ, — неважно, у кого слава, плевать, кто присвоит победу! Главное, что Моргот падёт. Но дядя…

Речь оборвалась, когда таргелионский принц вдруг вспомнил, как наделал глупостей в Белегосте, как поссорился с отцом, как…

— Хочешь, я поеду в Дор-Ломин и посмотрю, что там происходит? — спросил Алмарил гораздо тише.

Астальдо взглянул на родича так, словно собирался и его прогнать со своих земель.

— Для кого ты стараешься? — спросил вдруг сын верховного нолдорана. — Честно скажи.

— Химринг, — улыбнулся таргелионский принц. — Ты же знаешь.

Финдекано кивнул, давая понять, что согласен, но хочет остаться один.

Выйдя в коридор и оказавшись окружённым долетавшими со всех сторон голосами смертных и бессмертных, Алмарил покачал головой.

«Дурак ты, Астальдо! — злился про себя сын Морифинвэ. — Твои воины ничего не добились, сам ты даже червя морготового упустил! Нельзя отдавать сильное войско даже союзнику, даже отцу! Тем более отцу! Дурак!»

Решив, что сидеть в Крепости Исток более нет смысла, Алмарил принял решение отправляться в Дор-Ломин.

Рискованно? Да! Но уверенность, что каждый, вставший на пути Проклятого, падёт от безжалостного меча Рока Нолдор, заставила рассмеяться. Красиво придумал отец. Красиво продолжил сын. И это только начало.