Свет проклятых звёзд

Легенда о рыбаке, рыбке и сокровище

Крик чаек и шум моря остались позади, дорога свернула от берега в лес, где царствовали совсем иные звуки. Воодушевлённое началом долгожданного пути сердце вдруг снова заныло от тоски. А ведь когда-то оно беспрерывно пело…

Отец дал поручения, но Линдиэль казалось, будто всё это больше для вида, нежели действительно нужно. Похоже родитель просто понимал — дочери будет лучше заниматься хоть чем-то, нежели сидеть взаперти и ждать непонятно чего. Либо боялся, что неразумное дитя снова совершит глупость. Но Линдиэль именно это и собиралась сделать, как никогда ясно понимая, насколько бессмысленен очередной замысел, только усталость от бездействия толкала вперёд сильнее весеннего потока, смывающего с мёртвой земли снег.

Очень не нравилось, что Арастур легко наладил связь с братом через все возможные виды почты, поэтому в Оссирианд возвращаться не собирался.

«Ты за мной шпионишь?!» — всё-таки вырвался из самого сердца вопрос, когда охотник заявил, что станет сопровождать королеву в Дориат, но поскольку ему туда вход закрыт, подождёт в легендарной роще.

Легендарной? Когда это Бретиль настолько сильно прославилась? Однако мысль быстро ускользнула, и дочь лорда Новэ подумала, что брат оссириандского вождя не просто так всегда рядом. Конечно, дело и в личном интересе Арастура, но кроме того, видимо, Арфередир опасается необдуманных действий со стороны избранной Вала Улмо семьи. Но что может случиться? Лорд Кирдан никогда не поступал себе во вред, легко менял решения в пользу выгоды, при этом ни разу не шёл на открытый конфликт с теми, кто готов был принимать на себя бремя власти и носить громкие титулы.

Лорд Новэ не говорил о подобном прямо, но Линдиэль догадывалась: отец боится называть себя владыкой, поскольку это может не понравится Вала Улмо. Короли ведь не любят соперничества даже на словах.

— Поскачем вперёд? — неожиданно предложил Арастур подгоняя коня. — Узнаем, чья лошадь быстрее.

Эльфийка посмотрела на охотника. Полуголый, в кожаных штанах и наброшенной на плечи овечьей шкуре, он выглядел привлекательно и отталкивающе одновременно. Не сказав ни да, ни нет, Линдиэль рванула вперёд. В ушах засвистел ветер.

***

Мимо проносились деревья, холмы, ручьи, речушки, овраги. Поначалу эльфы скакали почти вровень, но потом Арастур начал отставать. Девушка, перемахнув звенящее голосами лягушек болотце, остановилась и развернула коня.

— Сдаёшься? — спросила Линдиэль, абсолютно не радуясь победе, лишь пытаясь поддержать игру.

— Я привык быть вторым, — неожиданно ответил охотник, спешиваясь. — Я никогда не мог догнать брата, опережавшего меня и в словах, и в делах, но ведь первенство — не всегда означает могущество.

Дочь лорда Новэ опешила. Арастур много раз так или иначе говорил с ней о делах, но теперь брат оссириандского вождя решил действовать открыто? Не прятаться за «королеве нужен сын»? Он, наконец, готов признать, что мечтает о власти?

— Линдиэль, — эльф убрал назад растрепавшиеся во время скачки светлые волосы, поправил кожаный ремешок на лбу, — тебе не надоело чувствовать себя бессильной пеной на волнах чужой воли? Ты ведь можешь больше. Мы можем больше. Но и ты, и я понимаем — ни в Оссирианде, ни в Неврасте нам трона не достанется, будь то бархатное кресло, либо сакральный сруб векового дуба.

— Я не хочу на восток, — решила не ходить вокруг да около дочь Кирдана. — Знаю, что не всем там плохо живётся, но…

— У тебя интерес здесь.

— Да, — Линдиэль хмыкнула, — интерес. Я собираюсь следовать курсом своего корабля, Арастур. И я найду свой остров счастья. Свой собственный Тол-Эрессэа.

— Это ведь остров Нолдор, — без насмешки произнёс охотник. — Его создали для них.

— Может быть, я найду его и уничтожу, как Нолдор — священные тэлерийские корабли?

Арастур осмотрелся, прислушался.

— Я не знаю слишком многого, что было решено на совете у Кирдана, ведь меня не на все встречи допустили, — лицо брата оссириандского вождя стало пугающе-серьёзным. — Зачем тебе в Дориат? Понимаю, это, вероятно, тайна, но я обязан заботиться об интересах Семи Рек. Возможно, за такие вопросы меня где-нибудь здесь закопают и, возможно, не целиком, но я должен спросить.

— Ты зря беспокоишься, — отмахнулась Линдиэль, — Тинголу плевать на Таурхиля. Тингол… Он всегда судил очень однобоко, поскольку слишком уверен в защите жены. Он справедливо полагает, будто ему всё сойдёт с рук, поэтому не просчитывает ходы и возможности. Но мы поступаем иначе. Мой род поступает иначе. По крайней мере именно такие слова говорил Эрестор, но и ты, и я понимаем, чьей головой он думает.

— Общение с Каленуиль любому пойдёт на пользу, — загадочно улыбнулся Арастур.

— Я не хочу думать над скрытым смыслом сказанного тобой.

Охотник коротко рассмеялся.

— Ладно, — сказал он, подумав, — откровенность оплачу откровенностью. Есть легенда, будто вождь Денетор, умирая, произнёс такие слова: «Будет новая битва, когда семь алых звёзд устремятся выше небесного купола, но им это не дозволено, поэтому небо низвергнет их в бездну, только бездна не примет их, исторгнет обратно. И тогда семь окровавленных звёзд падут в семь рек, чтобы умыться и утолить жажду. И не будет больше лиловый лес принадлежать лиловым листьям». То есть, зелёный — зелёным. Легенда, как ты понимаешь, родилась на смертном ложе великого вождя до восхода новых светил, поэтому и растения были иного цвета, и слова, означающие сейчас «зелёный, как трава или хвоя», тогда описывали оттенки фиолетового и бордового.

— Я видела Арду до Анора, — недовольно проговорила дочь лорда Новэ, — имя моего брата тоже утратило значение, когда листья стали зелёными. Но какое это имеет отношение к твоей честности? Денетор давно стал легендой, и о нём чего только ни говорят. Причём здесь он? И если я не ошибаюсь, Денетор умирал от ран, значит, ему давали что-то от боли. Ты уверен, что склонен доверять сказанному в такой ситуации?

— Дело не в предсмертной агонии, не в пьяном бреду. А в том, что мир уже не раз внезапно и бесповоротно менялся. Арфередир говорит, будто Оссирианд вечен и неизменны установленные Лайквэнди порядки. Но сама подумай, воительница, куда отступят эльфы со звёздами на знамёнах, если война окажется им не по силам?

— Я тебя не понимаю, Арастур, — Линдиэль вздохнула, — ты хочешь восстановить добрые отношения с Нолдор, чтобы они не перебили Лайквэнди в случае бегства с поля боя? Так?

— Примерно, — уклончиво ответил охотник. — В любом случае, я продолжу путь вместе с тобой. Но сначала я должен убедиться в одной своей догадке. Слушая разговоры о смертных, я снова и снова возвращался к мысли, что без вмешательства эльфов в их жизнь, Младшие возвращаются к дикости. Арфередир против смертных в Семиречье, но ведь Нолдор используют армии Младших, значит, в случае отступления…

— Хочешь узнать, с чем можешь столкнуться?

— Да, моя королева.

Ответ заставил внутренне содрогнуться и вспыхнуть одновременно. Линдиэль могла поклясться: она чувствовала страх всегда бесстрашного эльфа. Арастур, напуганный какими-то своими домыслами или настоящей опасностью, неизвестной для избранной Вала Улмо чужачки, лгал, либо не договаривал, но это в любом случае очень-очень плохо!

Линдиэль вдруг осознала, насколько ей повезло с семьёй: неважно, что может случиться — звёзды падут в реки, или король Карантир внезапно обзаведётся наследниками для каждого клочка Арды — дочь Новэ Кирдана всегда сможет рассчитывать на поддержку и помощь многочисленной родни. Но Арастур — нет. Охотник понимает — если случится передел власти, его брату, как и другим вождям Оссирианда, не жить. Соответственно, и Арастуру тоже, поскольку он будет обязан защищать брата до последнего и погибнуть. И сейчас этот эльф пытается найти иной путь для всего Семиречья, но никто его не поддерживает, потому что каждый занят собой и отстаивает свои интересы.

— Я поеду в Хитлум, — выдохнула Линдиэль, чувствуя не то сострадание, не то обязанность сильной помочь слабому. — У меня тоже есть легенда: отец однажды нашёл украшение-звезду в пасти рыбы, когда просил совета у Вала Улмо. Понимаешь, рыба попыталась съесть драгоценность, но это оказалось для неё невозможным, и рыба… Встретила мучительную смерть. В противостоянии рыб и драгоценностей победил рыбак, которому досталось и сокровище, и добыча. В общем, неважно, я это сказала на самом деле просто так.

Эльфийка рассмеялась, Арастур поначалу попытался сдержаться, но хохот Линдиэль оказался слишком заразительным.

— В Хитлум поедем вместе, — сказала дочь лорда Новэ, успокоившись. — Но сначала я выполню поручение отца.

«Да, — подумала она, — в Оссирианде я могу сколько угодно называться королевой, но дома останусь частью семьи, которой руководит один-единственный эльф. Странно это. Но, наверное, правильно».

— Пора в путь, — на лице Линдиэль засияла довольная улыбка. — А зачем я еду в Дориат… Скажу тебе честно, Арастур, я и сама не знаю.

Оседлав коней, королева и охотник продолжили путь, на этот раз неторопливо. Свита постепенно нагоняла их, навстречу попались гружённые телеги, управляемые гномами, однако судя по ткани пологов, это были нанятые эльфами Дортониона наугрим.

Разговоры тяжело заводились и быстро заканчивались, ночь прошла в неприятных размышлениях. Когда небо начало светлеть, и стало понятно, что погода портится, Арастур вдруг взбодрился.

— Мы у цели, да? — спросил он, загадочно улыбнувшись.

— У цели, — эхом отозвалась Линдиэль.

— Королева Мелиан не скрывает своих границ. Смелая. Или действительно могущественная. Видишь: небо над нами и впереди справа отличается. Над нами движение ветра с востока на север, облака идут параллельно земле. А та-ам — туманность, поднимающаяся и опускающаяся, но не смещающаяся ни в одну из сторон света. Ту территорию облетают соколы, зато именно оттуда долетает соловьиное пение. Но сейчас ведь не весна. А кроме того, — Арастур рассмеялся, — в кустах у дороги я видел валяющиеся тряпки, а там впереди виднеется очень некрасивая вырубка. Значит, поселение Младших совсем рядом.

— Где встретимся? — сухо спросила дочь лорда Кирдана.

— Приезжай в Бретиль. Я дождусь тебя там. Или… дождутся мои недоеденные кости.

— Племя вроде не голодает, — с очень серьёзным лицом пожала плечами эльфийка. — Да и живой ты прокормишь Младших лучше, чем мёртвый.

Охотник молча отвернулся, и Линдиэль поняла — он ждал иной реакции. Какой? В общем-то неважно. Посмотрев на север, где небо ещё не затянуло дождём, безответно влюблённая эльфийка подумала, что на этот раз всё обязательно будет иначе. И если череда неудач не желает заканчиваться, значит, её надо оборвать своими руками.