Свет проклятых звёзд

Мы те, кто против вас

Дворец Малаха Арадана, перешедший в пользование Армаха, выглядел слишком неказисто даже по сравнению со строгими башнями Крепости Исток, а вычурные украшения фасада, не сочетающиеся друг с другом и конструкцией в целом, создавали ещё более удручающее впечатление. Деревянное, с каменным основанием строение с непонятного назначения наростами-балконами и навесами, круглыми и коническими крышами казалось неудачной пародией, насмешкой над эльфийским искусством архитектуры.

Хатол поразился тому, как ранее этого не замечал.

«Проснись! Столько лет

Мы возводим замки не нам,

Рожденные по воле Рока жить».

Прозвучавший в голове голос заставил ещё раз взглянуть на стены и купола. Синие. Ярко-синие, не как небо или вода. Нет! Как одежды эльфов короля Голфина! Тех самых, что приносили сундуки с дарами правителю Малаху, а теперь воздают почести его преемнику. И именно этот цвет носят многие жители Дор-Ломина, считая его самым лучшим.

Но… Но ведь в Барад Эйтель, крепости-защитнике, совсем иные флаги! И в осадном лагере нет синего цвета! Значит ли это?..

Около ведущей к синим дверям лестницы перед Хатолом сомкнулась толпа — те самые приближённые Малаха и Армаха, что вечно нахваливали доблесть рода Мараха и наливали полные кубки вина, подавая их по очереди бывшему разведчику. Сами они, разумеется, тоже пили, но в гораздо меньшем количестве, чем неугодный наследник трона, чью бдительность требовалось усыпить дешёвым пойлом под видом королевского напитка.

Сейчас ситуация готова была повториться, и Хатол, осознав это, грубо оттолкнул всех, кто встал на пути, игнорируя заискивающие вопросы: «Что случилось?»

— Всё прекрасно! — зло выкрикнул сын Магора, распахивая синие двери и проходя по коридору в зал, где, как говорили, Армах должен был беседовать с прибывшими из Дор-Даэделот воинами.

Охранники попытались задержать слишком трезвого и явно агрессивного гостя, однако новый вождь, услышав шум, сам вышел к Хатолу, пригласил его пройти на совет и присаживаться, где тот пожелает.

«А я бы мог сесть на его трон, — подумал бывший разведчик, — потому что это мой трон!»

Однако что-то помешало поступить столь опрометчиво, и сын Магора занял свободный стул рядом со знакомым бойцом.

— Мы говорили о пополнении рядов разведки, — улыбаясь, произнёс Армах, не слишком уверенно занимая отданное почившим дедом вычурное кресло, — к сожалению, это необходимо.

— Необходимо, — согласился соратник Магора, — но, вождь, мы давно говорили, что хватит слать на север всех подряд! Голфину всё равно, кого там заживо закопают или прирежут в спину, ведь мы ему чужаками были, чужаками и останемся. Но тебе, вождь, плевать быть не должно! Ты можешь счас позвать свою охрану, чтоб меня выкинули из зала, а потом лишили мою семью последних крох, но я молчать не стану! Все видят — ты продолжил дело деда: шлёшь на север не воинов, что хотят и готовы Морготу рожу поправить да поджопник отвесить, а тех, кто тебе лично неудобен. А ещё сброд разный собираешь, да юнцов зелёных, которым ваще не место в разведке!

— Нельзя заставлять всё население работать на чужую войну, — заговорил кузен Хатола, высланный из Дор-Даэделот из-за болезни, — почему невоенные ремёсла оказались под запретом? Это разоряет множество семей! Если Голфину Дор-Ломин нужен только как военный лагерь, прикажи снять кордон с границ, и пусть мирные уедут. Хватит смотреть в рот хитлумскому королю! Это давно нам вредит.

— Вы не уважаете владыку Нолофинвэ, — развёл руками Армах, не дав продолжить речь, — а потом удивляетесь, что он вас не поддерживает золотом.

— Опять он про золото! — возмутился соратник Магора.

— Мне всё ясно, — улыбнулся правитель Дор-Ломина, однако бледность лица выдала страх. — Стража! Выведите этих недостойных и проучите! Плетьми на площади! А Хатол пусть остаётся. Поговорить надо.

Ошарашенно смотря на творящееся безумие, сын Магора хотел схватиться за оружие, но, увы, не взял с собой даже охотничьего ножа. Разведчики попытались оказать сопротивление охране Армаха, однако численное преимущество было не на их стороне, и вскоре с улицы донеслись свист и удары плети, крики толпы и приказы молчать всем недовольным, если они не хотят оказаться у позорных столбов вместе с теми, кто не уважает короля Финголфина Финвэ Голфина. И владыку Дор-Ломина, разумеется, тоже.

— Я не бауглир, — дрожащим от страха голосом произнёс Армах, оставшись наедине с кузеном, — мне совсем не нравится это всё.

— Зачем же тогда делаешь? — Хатол не представлял, как быть дальше, уже не верил, что выйдет из этого проклятого дворца живым и лишь надеялся, что его семью не тронут.

— А что мне остаётся? — вождь совсем побелел, и яркие украшения только подчёркивали нездоровый вид. — Ты понимаешь, что будет, если я в подаренной эльфами земле допущу неповиновение королю Нолофинвэ? Выгодно, невыгодно, удобно, неудобно… Да какая разница? Нас эльфы пригрели! Мы живём не в пустыне, где прислужники Моргота поджаривали наших предков заживо! Тут благодать! Безопасно! И мы обязаны платить долги!

— Враньё это, — сын Магора отмахнулся, думая, что будет очень обидно столь нелепо закончить жизнь, — но мне плевать. Я пришёл узнать о делах на севере, но увидел что-то не то. Скажу честно, родич, ты по лезвию топора ходишь. И не просто ходишь, ты в пляс пустился с закрытыми глазами.

— Угрожаешь?! — затрясся, покрываясь красными пятнами, Армах.

— Заняться мне нечем, — отмахнулся бывший разведчик, — пойду я домой лучше. Твои бойцы меня пропустят?

Вождь кивнул. С трудом скрывая сковывающий движения страх, Хатол прошёл мимо напряжённых стражей, миновал коридор и синие двери и, смотря на истязаемых на площади соратников, со спин которых практически спустили шкуру, понял — миру в Дор-Ломине не быть.

«Слабому — плеть, вольному — воля.

Имя своё к Солнцу неси в тёплых ладонях!»

— Мы не слабые, — тихо произнёс бывший разведчик, — мы просто не ожидали, не подготовились. Но теперь все знают, кто здесь враги. И на что они способны.

***

Дома ждала вся семья. Супруга бросилась обнимать мужа — похоже, узнав о случившемся, не ждала его домой целым и невредимым. Тесть, внезапно оказавшийся в гостях, дал знак идти с ним в комнату, где собрались родичи и соратники Магора.

— Когда на площади началось, — заговорил Дуор, хлопнув Хатола по плечу, — я думал, зять, останется моя дочь вдовой в расцвете лет. Но, похоже, Армах понадеялся на твою и нашу доброту. Братья, — обратился герой-разведчик к собравшимся, — мне самому не по душе то, что мы задумали, поскольку Армах — парень неплохой, но…

— Не должен он нами править! — ударил кулаком по столу Хатол, перебив тестя. — Он не только жадный, но ещё и трус!

— Поэтому будет убивать, лишь бы сохранить власть, ведь в противном случае эльфы окажутся недовольны им, — кивнул Дуор. — Но его страх разоряет народ! Бросает на убой наших детей!

— Мы соберём всех, кто может держать хотя бы вилы, — проговорил троюродный брат Хатола, потирая руки, — хотя бы факел. Мы придём к Армаху и дадим ему бой. Скажите, братья, что нам его вшивые охранники после орков Моргота? После его озверевших алкарим? Да тьфу!

— Тьфу! — дружно согласились собравшиеся.

— Жаль мне Армаха, — вздохнул Дуор, — но он сам выбрал свою смерть.

***

Стража предупредила о приближении вооружённой толпы заранее, поэтому вождь знал — у него есть немного времени и, возможно, удастся сбежать.

За окном орали всё громче, но пока это не были звуки боя.

— Да кто вы такие?! — с вызовом крикнул бунтовщикам командир охранников.

— Мы те, кто против вас! — прозвучал ответ. — Мы — народ Солнца!