Свет проклятых звёзд

Плохая идея

Дворцы остались позади, уступив место небольшим ажурным домикам, часть из которых явно была доработана или отстроена заново эльфами-нолдор. Улицы почти пустовали, но из дворов доносилась музыка, и некоторые песни оказались слишком узнаваемы.

Эктелион сдержанно засмеялся в кулак, когда пропели: «Я ведь сам по этой пьесе отрицательный герой».

— И его в ближайшем акте расстреляют у стены, — печально договорил Аракано, вертя в руках кинжал с гербом рода. — Неужели эти глупые песни стоят того, чтобы ради них проливать кровь?

— Песни? — Эктелион посмотрел на собрата снисходительно. Потом взглянул на карту города, убеждаясь, что не ошибся с направлением. — Здесь наши пути расходятся. Коли Лаурэфиндэ временно не в строю, принимай командование его отрядом. Твои одиннадцать воинов идут на запад от порта. Помнишь, Лаурэфиндэ говорил на совете?

— Да, там третья часть подземных туннелей.

— Проверьте их и затопите. А когда вернёмся с задания, я объясню тебе, ради чего на самом деле проливается кровь. И каков истинный смысл «глупых» песен.

Эктелион улыбнулся.

— До встречи, Аракано. Удачи.

— И тебе.

Уходя вглубь улицы, Аракано почувствовал обиду: вечно его все пытаются чему-то учить, даже Эктелион, хоть и гораздо младше по возрасту. И вообще… Флейтист! Что он понимает в жизни? Конечно, ему кажется, он познал особые тайны музыки, но его песни не сравнятся даже с однообразной тоскливой музыкой Финдекано. Хорошо, что хоть двоюродный брат перестал заниматься тем, к чему нет таланта.

С разных сторон, из-за домов, даже откуда-то сверху доносились странные шорохи и посвистывания. Или это разыгралось воображение? Аракано вздохнул. С Лаурэфиндэ в качестве командира было проще. Да, он порой безрассуден и невыносим, но… Он смелый и уверенный в себе. В своей правоте. Это придает сил. Теперь таким надо быть самому Аракано. Но… Получится ли?

***

Лес успел измениться до неузнаваемости за несколько дней: всюду валялись сучья, путь перегораживали упавшие деревья, а стоило подуть ветру, сухие листья взлетали с земли и царапали глаза. Пробираться сквозь бурелом стало невозможно и опасно: в любой момент могло упасть абсолютно любое дерево, погребя под собой тех, кому не повезло оказаться на пути мертвого ствола.

— Тэлери не пойдут здесь, — покачал головой Финдекано. — И нам здесь делать нечего. Уходим, братья!

Ветер взвыл, бросил в лица острые песчинки и сухие листья. Сверху посыпались мелкие веточки, рядом заскрипели стволы.

— Уходим!

Эльфы развернулись в сторону города. Придётся возвращаться к окружной дороге и обследовать ответвления от неё.

Увернувшись от рухнувшей ветви, Финдекано подумал, что, хоть отец и не говорил об этом, стоит перегородить все пути, ведущие в Альквалондэ, проходящие по лесу. В теперешней ситуации это не будет выглядеть намеренным баррикадированием, ведь сухие деревья валяются везде. И тогда останутся лишь две дороги, ведущие вдоль побережья, которые очень легко патрулировать.

«Если отцу что-то придется не по душе… Пусть сидит в своём кресле и плачет. В военном деле он не советчик. А для меня — вообще ни в каком».

***

— Это… Печать короля Ольвэ? — Нолофинвэ принял письмо из рук среброволосого гонца с морской звездой на груди. — Благодарю. Ты очень скор.

— У меня был лучший конь.

Нолофинвэ кивнул и, дождавшись, когда за гонцом закроется дверь, перевёл взгляд на сидящего за столом Глорфиндела. Рядом с бледным, полусонным военачальником к стулу была прислонена толстая шлифованная палка. Разумеется, Глорфинделу ещё никто не разрешал вставать с постели, но… Ему можно что-то не разрешить?

— Не надо было отправлять мой отряд без меня, — тише обычного, но так же твёрдо сказал Нолдо. — Даже малую его часть. Я отвечаю за них и никогда бы не доверил командование другому.

Нолофинвэ поднял брови.

— Я знаю, что подвёл всех, — ничуть не сожалел Глорфиндел и даже не пытался изобразить раскаяние, — но мой отряд должен оставаться моим! Пока я жив.

— Думаешь, ты незаменим?

Глорфиндел опустил глаза.

— Выпей вина, отдохни, коли пришёл, — Нолофинвэ развернул письмо. — Как видишь, ты очень вовремя. Тэлери прислали вести. Или предложения. А, возможно, и угрозы. Сейчас узнаем. К слову, Глорфиндел, где твоя сестра?

Золотоволосый Нолдо улыбнулся.

— Не знаю, мой король, но уверен — пользуется моментом, чтобы превзойти меня в воинском искусстве.

***

В порт вернулись рыбацкие лодки, и Эленнис со своими воительницами вышли на причалы.

Кружащие над морем чайки перекрикивали шум прибоя, а улетевшие с приходом Нолдор лебеди так и не вернулись.

— Мы просто рыбаки! — испуганно подняли руки Тэлери, выйдя на причал.

— Для вашего же блага, — выступила вперёд Ириссэ, поигрывая стрелой с розовым оперением. — Не только у вас есть гарпуны.

— У нас нет гарпунов! Только сети.

— Пожалуй, я проверю, — дочь короля Нолофинвэ хищно улыбнулась. — Присоединишься, Эленвэ?

— Что ты, девочка моя, — сложила губы в поцелуй супруга Турукано, — я же замужем. Мне нельзя прикасаться к мужчинам. Поэтому придется обыскать тебя, моя чёрная звёздочка. Позже.

— Может быть, мы пойдём? — предложил один из рыбаков, и эльфийки рассмеялись.

— Пусть идут, — Эленнис отмахнулась. Она смотрела на море и чувствовала скрытую угрозу. Что-то назревало… Что-то… Плохое.

***

— Король Ольвэ пишет, — обернулся к военачальнику Нолофинвэ, пряча письмо в стол, — что мы должны покинуть город в трёхдневный срок. И не указывает, с какого момента отсчитывать. А также, как именно они сами ведут счёт дням. Что будет, если мы не покинем город, Ольвэ тоже не сообщает.

— Значит, мы остаёмся?

Нолофинвэ усмехнулся. Какой ещё реакции можно было ждать от Глорфиндела? Но в чём-то он безусловно прав. Письмо короля Ольвэ было похоже на вынужденную отписку, словно его заставили отправить «врагам» хоть что-то. Если это так, угрозу не стоит воспринимать всерьёз.

— Лаурэфиндэ, — поднял бокал Нолофинвэ, — отправь нашему морскому королю от моего имени просьбу позволить нам дождаться кораблей в его городе. Мы можем для него что-то сделать, помочь как-нибудь. Мы готовы договориться с ним. Только пусть не пытается пугать Нолдор. Это… Плохая идея.