Свет проклятых звёзд

Подальше от интриг и вражды

В неярком свете Древ, который здесь, в Альквалондэ, сиял особенно таинственно, город-порт казался фарфоровым и адуляровым. Башни, арки, скульптуры, маяки разных оттенков белого, озаряемые золотом и серебром, выглядели нереальными, словно снились наяву. Артанис любила родной город матери, однако тёплые чувства не распространялись ни на его жителей, ни на тэлерийских правителей. Королевский род, за исключением, пожалуй, старшего принца, держался подчёркнуто отстранённо, и у муж-девы возникало чувство, будто Ольвэ с семьёй хранят какой-то чудовищный секрет, который мешает им сближаться с собратьями. Нет, Мириэль Сериндэ не могла быть права! В конце концов, у многих светлых эльфов жило в памяти тёмное прошлое, и это необязательно вина в чьей-то смерти.

Артанис приехала вместе с семьёй, однако чувствовала себя одинокой. Озвученной в Тирионе целью визита в Лебяжью Гавань была свадьба Финдарато и Амариэ, только на самом деле всё обстояло иначе. Атмосфера в портовом городе ощущалась непривычно напряжённой, и даже обычное приветствие свиты короля и принцев показалось фальшиво-почтительным.

Со сдержанной благодарностью приняв дары, Артанис поблагодарила каждого верного правителей, с наслаждением видя в их глазах восхищение и понимание недоступности прекраснейшей эльфийки. Каждый из этих мужчин мечтал бы об особой милости со стороны принцессы, но им не суждено её получить. Никому из них.

«Как и прядь моих волос!»

Неожиданное неприятное воспоминание заставило поёжиться.

«Никто никогда не прикоснётся ко мне!»

Решив, что надо немного развеяться, принцесса погнала коня вперёд на побережье, где у причалов красовались дивные белоснежные корабли-лебеди.

***

— Я уеду отсюда, — король Ольвэ, высокий и серебристый, украшенный жемчугом, кораллами и перламутром, посмотрел из окна дворца на сияющий голубовато-бирюзовым планктоном прибой, казавшийся волшебным в свете Древ Валар, — надоело море.

Арафинвэ, отдохнув с дороги и придя на встречу с родичем жены, ожидал услышать многое, но не это.

— Пойдём в театр, — пригласил нолдорского принца тэлерийский правитель, — составим компанию нашим жёнам и детям, а по дороге обсудим кое-что.

— Например, слова твоего младшего сына?

— А что такого сказал Вольвион? — Ольвэ сделал удивлённые глаза.

— Он спросил меня о цели прибытия, — Арафинвэ напрягся, думая, как правильно выразиться.

***

— Надеюсь, это лишь дань традиции, верно? — принц Вольвион, одетый на удивление скромно, в отличие от отца, прямо посмотрел в глаза гостю. Свита сына короля была вооружена изящными луками, словно для турнира или охоты, на плотных рубашках блестели металлические вставки в виде чешуи.

— Что именно? — третий сын нолдорана Финвэ не понял причину столь холодного приёма.

— То, что Нолдоли собираются строить пристань, — сияющий бирюзовый взгляд стал испытующим.

— Возможно, — ещё больше удивился Арафинвэ.

— Я так и знал. Надеюсь, обойдётся без рубинов.

Больше ничего сказано не было, однако и этого оказалось более, чем достаточно.

***

— Ах, мой мальчик говорил о традициях! — словно на ходу придумывая, как отвертеться, король Ольвэ отмахнулся. — Он просто не хочет оставаться в Альквалондэ за старшего. Но знаешь, сын моего дорогого друга, моё решение окончательно. А всё почему?

Свет Телпериона набирал силу, золото угасало, и синий цвет прилива становился ярче, теряя бирюзовый оттенок. Белоснежные корабли-лебеди покачивались на волнах, словно приветствуя владыку и его гостя.

— Вала Мелькор более не опасен для нас, — заговорил тише Ольвэ, озираясь, — нас все в этом заверили, и мы не сомневаемся! Но Вала Улмо запретил своим Майяр общаться с Мелькором. Для меня огромная честь, что мне Вала Улмо доверяет больше, чем собственным помощникам, поэтому я продемонстрирую преданность любимому Владыке и не буду жить в городе, куда Мелькор в любой момент имеет право приходить по воле Вала Манвэ.

Арафинвэ, уверенный, что дело совсем в другом, сделал вид, будто полностью согласен.

— Кстати, я польщён, что ты решил играть свадьбу сына здесь! — тэлерийский владыка раскинул руки.

— В Тирионе тоже отпразднуем, только не так широко, — сын нолдорана Финвэ посерьёзнел, вспоминая разговоры с матерью на эту тему.

«Ты должен защитить своего мальчика от Феанарионов! — тихо говорила Индис, оставшись с Арьо наедине. — Проведи церемонию подальше отсюда, а потом справишь и дома. Ты же не хочешь конфликтов в такой важный для всех нас день!»

— Мне надоели интриги и вражда, — честно сказал Арафинвэ.

— Вала Мелькора пригласишь, чтобы Вала Манвэ Сулимо не расстроился?

— Все жители и гости Альквалондэ имеют право прийти на торжество, — пожал плечами нолдорский принц.

— Я не сомневался.

Интонация короля Ольвэ не понравилась сыну Финвэ, однако понять подобное отношение было нетрудно.

— Я тебе так скажу, муж моей дорогой Эарвен, — тэлерийский правитель вдруг заулыбался, — мы приняли решение: если Вала Мелькор что-то советует, сразу переспрашивать мнение Вала Улмо. У нас, Тэлери, только три наставника: Владыка Вод и его Майяр: Оссэ и Уинэн. И других помощников моему народу не требуется.

Слова прозвучали твёрдо и показались разумными. Сейчас для Арафинвэ было достаточно и такого ответа.

***

Встреча была внезапной. Артанис просто шла по белокаменной набережной, как вдруг ей стало холодно, вокруг словно померк и без того неяркий свет, а потом появился тот, с кем предстояло общаться её отцу.

Мысли Артанис, в последнее время занятые только предстоящей свадьбой брата, теперь переключились на грядущее строительство. Несмотря на собираемые её служанками сплетни, принцесса не знала ничего про тайный договор о помощи Тэлери. Принцесса не понимала, почему бабушка Индис действовала одна, убеждая Валар в необходимости и полезности именно Арафинвэ Финвиону руководить работой, хотя глава Третьего Дома Нолдор совершенно не интересовался и не разбирался в градостроительстве. Артанис никак не могла взять в толк и причин, зачем в безопасной земле думать о защите? Что она упустила? Что от неё утаили?

— Покой давно покинул твоё сердце, прелестная дева, — сказал вкрадчивый голос, и принцесса напряглась. — Ладно, я пошутил, — беззаботно рассмеялся Вала Мелькор, принимая величественный облик, подозрительно напоминавший дядю Артанис. — Не люблю весь этот ненужный пафос.

Эльфийка прищурилась. Её собеседник излучал энергию скорби, тяжёлую и болезненную, возникало ощущение пустоты и безнадёжного страдания, когда нет и быть не может избавления. Стало страшно, но, помня, как убежала от Феанаро, а потом корила себя, Артанис отчаянно боролась с собой.

— Прости, что пугаю, — просто улыбнулся Вала, — но пока ещё прошло слишком мало времени после моего заключения в Чертогах Мандоса. Мой дух ещё не до конца оправился от заточения. Но это не главное. Гораздо важнее то, что я осознал ошибки. Да что я всё про себя?

Изящная рука Вала погладила Артанис по плечу, и принцесса содрогнулась, однако высказывать одному из Айнур, что никто не смеет её трогать, не решилась.

— Ты очень красивая, — по-отцовски добро произнес Мелькор. — Но это не главное в тебе. Ты умна не по годам и хочешь получить ответы. Я тебе их дам. Главное, слушай. Пойдём, прогуляемся.

Артанис подчинилась. Она корила себя за безрассудство, обрывки знаний о Мелькоре пугали, но ведь Валар всегда утверждали: каждый имеет право на прощение. Каждый! Даже… Убийца? Живодёр? Видимо, да.

— Твой брат любит тебя, — сказал вдруг Мелькор, — и ты всегда будешь для него любимее любой другой женщины, будь то жена, мать или дочь. Вы связаны сильнее, чем вам обоим кажется, и здесь у тебя нет соперниц.

Слова попали в самое сердце, губы Артанис дрогнули, и нежная рука Вала погладила её по плечу снова. Теперь прикосновение успокаивало, не раздражало.

— До того как осознал содеянное, — заговорил снова Мелькор, — я был жесток и зол на брата Манвэ. Я люблю его каждой частицей своего феа, но наши взгляды на устройство мира в какой-то момент разошлись. И я стал с ним враждовать. Это было глупо, теперь я понимаю. Но тогда не понимал. И создал чудовищ. Твой дед рассказывал вам разные страшилки, знаю, но никто в них не верил, однако в его сказках много правды. Средиземье кишит тем, что я там поселил. Уведя вас и заперев меня, мой брат забыл о Сумеречном Крае, и что там сейчас происходит, нам неведомо. Поэтому я настоял, чтобы мы защитили границы. Особенно это касается моря.

— Владыка Улмо нас хранит, — Артанис хотела сказать уверенно, но не получилось.

— Я бы на это не рассчитывал, — вздохнул Мелькор. — Моя сила велика даже сейчас, а тогда я превосходил всех многократно.

— Но… Почему о строительстве не должен знать Первый Дом?

— Не должен? — Вала удивился. — Мне ничего не известно об этом. Я лишь сказал брату, что Тэлери одни не справятся, им нужна помощь мастеров-строителей. И ещё. Постепенно я научу вас защищаться. Это важное умение, сложное. Но необходимое. Ты знаешь, как легко лишить эльфа жизни? Нужно лишь уколоть вот здесь, — Мелькор дотронулся одним пальцем до своей груди, потом — шеи и глаза. — Теперь я ответил на все твои вопросы?

Артанис кивнула, желая скорее отделаться от пугающего собеседника.

— Ты очень красивая, правда, — дружески улыбнулся Вала. — Не забывай об этом.

— Мне каждый об этом напоминает, — недовольно произнесла принцесса. — Захочу — не забуду.

Вала исчез так же внезапно, как и появился, осталось лишь ощущение тоски и одиночества.

«Ему было очень плохо и тяжело в Чертогах Мандоса, — с неожиданной жалостью подумала принцесса, — и больно… Он страдал и осознал ошибки. И теперь тень пережитого легла на его дух… Ужасно!»

Артанис тяжело вздохнула и вдруг поняла, что Мелькор её больше не пугает. Даже наоборот, и поэтому хочется увидеть мятежного Айну снова.

***

Свет Древ слился воедино, и сердце юного эльфа ликовало. Финдарато, хоть и видел одновременное свечение Телпериона и Лаурелин каждый день, радовался красоте единения золота и серебра, словно это было уникальное событие.

Амариэ сидела на кромке фонтана, полностью сделанного из стекла. Три прозрачных лебедя будто застыли, взлетая с поверхности воды, разбрызгивая капли. Наверное, нужно было восхищённо любоваться невестой на фоне красивого архитектурного сооружения, но Финдарато совершенно не испытывал восторга. Ему было скучно.

Возвращаясь мыслями к дому, золотоволосый принц вспоминал творческие встречи с Макалаурэ и Финдекано, когда они втроём пели, играли на разных инструментах, соревновались в создании рифм и мелодий. Иногда это заканчивалось попойкой с последующими гуляньями и распеванием разной ерунды, драками, случайными знакомствами с первыми встречными девами, которые, случалось, заходили слишком далеко, но менестрели были принцами и пользовались своим высоким положением, не ограничивая себя ни в чём.

А потом Финьо женился, стал реже приходить…

Финдарато вздохнул. Несмотря на то что свадьба его друга была по договоренности, все видели, как счастлив в браке старший сын Нолофинвэ. Финдекано, всегда задумчивый и немного грустный, расцвел на глазах. В нём появилась уверенность и твёрдость. Многие думали, что его молодой супруге будет тяжело в новом доме из-за происхождения и вечной бессмысленной вражды между сыновьями Финвэ, но Финдекано жёстко пресекал любое неуважение в адрес жены, и вскоре к ней стали относиться даже более почтительно, чем к Ириссэ.

Финдарато перевёл взгляд на невесту. Амариэ совершенно не вдохновляла его. О ней не тянуло писать песен, даже шутливых, для неё не хотелось играть на арфе… Хотя…

Финдарато заметил, что вдалеке идут сестра, отец и отвечающие за строительство Тэлери. Разумеется, Артанис смотрит в сторону брата.

Взяв арфу, Финдарато заиграл спокойную, однообразную мелодию. Амариэ не могла знать, чему учил её жениха Канафинвэ, и что этот скучный набор звуков — не просто музыка.

Разбрызгиваемые стеклянными птицами капли в фонтане стали собираться в струи, закручиваться спиралью.

Финдарато резко ударил по струнам, и вода прицельно полилась в Амариэ, окатив деву полностью с ног до головы.

Шокированная и обиженная эльфийка вскочила, бросилась прочь от жениха, а Финдарато, довольный, посмотрел вдаль, чувствуя, что сестра всё видела и теперь счастлива.

— Ты могла облить меня в ответ! — с досадой крикнул вслед Амариэ принц, а потом тихо вздохнул: — Почему же ты такая скучная?