Свет проклятых звёзд

Бесконечности нет

— Вот мы и дома…

Эти слова Финдарато произнес как-то особенно грустно. Он отправил супругу к матери, а сам решил провести время с сестрой. Поездка в Альквалондэ перепутала все нити в судьбе молодого принца, ему всё сильнее казалось, что он живёт чью-то чужую жизнь.

— Дома… — эхом отозвалась Артанис, не смотря на брата.

— Амариэ сейчас с нашей матушкой, им надо посекретничать. Может, прогуляемся?

Брат и сестра вышли в сад. Знакомый с рождения, сейчас он казался изменившимся до неузнаваемости. И проходя по тем же самым дорожкам, вдыхая привычные ароматы, эльфы чувствовали себя в незнакомом месте.

— Ты все думаешь о разговоре с Вала Мелькором? — первой подала голос Артанис.

— Не о разговоре.

Финдарато остановился и сорвал с куста золотой цветок в форме колокольчика.

— Когда Мелькор говорил об оружии, и король Ольвэ наотрез отказался от того, что не советовал ему Майя Оссэ, а отец заявил, будто согласится на ношение, но не на использование острого металла, Вала Мелькор произнес речь, которую я не слушал, но смысл всё равно засел в моей голове. Айну говорил о вечности. Напоминал нам, что жизнь эльфа не имеет конца, путь светел и беспределен и нужно свято беречь этот дар, защищать его огнём и мечом, если понадобится. Да, нас может настигнуть гибель в борьбе за жизнь, но каждый эльф после смерти тела, сохранив дух целостным, отправится в Чертоги Мандоса, а потом вернётся домой в Валинор. Но почему дом для эльфов — Валинор? Эру пробудил нас на берегах Куивиэнэн. Эндорэ — наш дом. Вала Мелькор говорил, что готов бороться с нами бок о бок против собственных же творений, в которые когда-то вложил часть своего феа… Я слушал и не верил. Как можно сначала вложить душу, а потом вот так предать? А если можно… Если это правда, Артанис, я больше никогда не смогу доверять Валар. Вдруг однажды они решат, что мы опасны для каких-то новых творений Эру? И раздадут им острую сталь, построят крепости и уничтожат нас? Со всеми принесенными нам ранее дарами: нашим искусством, знаниями, нашими детьми и теми, кого мы любим!

Артанис встревоженно посмотрела на брата. Инголдо продолжал:

— Вала Мелькор говорил о вечности, зажигал этими словами сердца и огонь в глазах тех, кто слушал. Он призывал заглянуть внутрь себя, увидеть эту пресловутую вечность… А я смотрел и не видел её. Смотрел, смотрел… И видел лишь тьму, пустоту и конец пути. Ни надежды, ни света. Только холод и боль. Панический ужас, лишающий разума. Я ощущал стыд и отчаяние. И радовался, что это всё временно. Что это не вечность, потому что если она такая… Она чудовищна.

Артанис крепко обняла брата, напряжённого, словно струна, что вот-вот лопнет от слишком сильного натяжения.

— Мне нет смысла защищать то, что я видел, Артанис, — со странным спокойствием произнес Финдарато. — Я не возьму в руки сталь.

«Дурачок, — подумала принцесса, — оружие в руках — это уверенность, ощущение силы и власти. Это… волнение и возбуждение. Сама жизнь! На кончике смертоносного клинка».

Свет Древ слился воедино, и сердце Финдарато стало успокаиваться. Артанис почувствовала, как оно забилось ровнее.

И это принесло ощущение счастья.