Советская поэзия. Том второй

В небе древнего Рустави

Звезды

женственно

блистали.

— Здесь родился Руставели! —

Нам сказали старики.

В честь его отцы нам дали

Рог

по кругу

«Цинандали».

Здесь родился Руставели,

Сделал первые шаги!

А потом в садах Кварели,

Где рассвета акварели:

— Здесь родился Руставели, —

Встречный горец нам сказал.

Он сказал так убежденно,

Одержимо и влюбленно:

— Здесь родился Руставели! —

Что я спорить с ним не стал.

А в селениях Месхети

Нам сказали даже дети:

— Здесь родился Руставели. —

Всюду слышим весть одну,

Широка она,

раздольна.

И подумал я невольно:

«Нет!

Родился Руставели

На моем родном Дону!»

Ты не спорь со мною,

Жгенти,

Может, где-нибудь

в Ташкенте:

— Здесь родился Руставели! —

Кто-то скажет про него.

Ну, а все же, в самом деле,

Где ж родился Руставели?

Там родился Руставели,

Где мы так хотим того!

Моя любовь —

Загадка века,

Как до сих пор

Каналы марсиан,

Как найденная флейта

Человека,

Который жил

до древних египтян,

Как телепатия

Или язык дельфиний,

Что, может, совершеннее,

Чем наш,

Как тот,

возникший вдруг

На грани синей,

Корабль

с других планет

Или мираж.

Я так тоскую

по тебе

В разлуке.

И эта непонятная тоска,

Как ген,

Как область новая науки,

Которой

нет

названия пока.

Что ж,

может быть,

В далекий век тридцатый

В растворе человеческой крови

Не лирики,

А физик бородатый

Откроет

атом

вещества любви.

Его прославят

летописцы века,

О нем

молва

пойдет

во все края.

Природа,

сохрани от человека

Хотя бы

эту

Тайну бытия!

Я все время живу

Накануне чего-то:

Накануне строки,

Накануне полета,

Накануне любви,

Накануне удачи, —

Вот проснусь я —

И утром

все будет иначе.

То, что в жизни имел,

То, что в жизни имею, —

Я ценить не умел

И ценить не умею,

Потому что все время

Тревожит забота,

Потому что живу

Накануне чего-то.

Может, я неудачник

С неясным порывом,

Не умеющий быть

И от счастья

счастливым.

Но тогда почему

Не боюсь я обиды,

Почему

все обиды

В минуту

забыты?

Я им счет не веду,

Наплевать,

Не до счета, —

Я все время живу

Накануне чего-то.

Спешит на свидание бабушка,

Не правда ли, это смешно?

Спешит на свидание бабушка.

Он ждет ее возле кино.

Расплакалась внучка обиженно,

Сердито нахмурился зять —

Спешит на свидание бабушка,

Да как же такое понять!

Из дома ушла, оробевшая,

Виновная в чем-то ушла…

Когда-то давно овдовевшая,

Всю жизнь она им отдала.

Кого-то всегда она нянчила —

То дочку, то внучку свою —

И вдруг в первый раз озадачила

Своим непокорством семью.

Впервые приходится дочери

Отчаянно стряпать обед:

Ушла на свидание бабушка,

И это на старости лет!

Ушла на свидание бабушка,

И совестно ей оттого…

Ушла на свидание бабушка,

А бабушке — сорок всего.

Он, как вершина горная, седой,

Старик — могучий гений долголетья.

Не покидал аул он отчий свой —

Подумать только! — полтора столетья.

При Пушкине уже был взрослым он.

Мог бы обнять его вот этими руками.

Все человечество далеких тех времен

Ушло с планеты. Он остался с нами.

…Вхожу с почтеньем в тот спокойный дом,

В ту вековую тихую обитель…

И, как ни странно, думаю о том,

Что, может быть, я больший долгожитель.

Хотя бы тем, что выжил на войне,

Такой, что не бывало на планете.

И это по своей величине

Не менее, чем жить века на свете.

На Капри лето я встречал зимой,

А в тундре зиму первого апреля.

На тыщи верст помножьте возраст мой,

Ведь расстоянье — это тоже время.

И потому я старше, чем старик,

Задумчивый ребенок долголетья,

Не оставлявший горный свой Лерик

Не год, не два, а полтора столетья.

Я старше на моря, на города,

На трудные и легкие маршруты.

Не на года,

Я старше на минуты,

Что, может, больше стоят,

Чем года.

О, как ты поздно,

молодость,

пришла.

Почти на тридцать лет

ты опоздала.

Всю жизнь мою тебя мне не хватало…

О, как ты поздно,

молодость,

пришла!

Зачем пришла ты

именно теперь,

Зачем так жадно

чувствую тебя я,

Не только обретая,

но теряя,

Как самую большую из потерь!

Я вроде был когда-то молодым.

Но мог ли быть я

молодым когда-то

Так истово,

так полно,

так богато,

Как в эти годы

ставши молодым!..

Познавший цену радостям земным,

Изъездивший почти что всю планету,

О молодость,

лишь только мудрость эту

Могу назвать я именем твоим!

Готов я бить во все колокола,

Приветствуя строкой

твое явленье,

Моя ты гибель

и мое прозренье,

О, как ты поздно,

молодость, пришла!