Советская поэзия. Том второй

Скачут с криками джигиты,

Скачут вслед за табуном.

Но пускай гремят копыта —

Спи, малыш мой,

Крепким сном!

Не испытывай тревоги

В безмятежном забытьи:

Впереди твои дороги,

Беды, праздники твои.

Спи, ворочаться не надо!

Спи, Ахмет мой,

Не вздыхай!

Не следи за мною взглядом —

Я и так с тобою рядом:

Альди-альди-альди-ай!

Спи, родной!

Висит при входе

Беленькая колыбель.

Спи!

Кумыс в посуде бродит,

Да овец зовет свирель.

Не испытывай тревоги

В безмятежном забытьи:

Впереди твои дороги,

Беды, праздники твои.

Спи, ворочаться не надо!

Спи, Ахмет мой,

Не вздыхай!

Не следи за мною взглядом —

Я и так с тобою рядом:

Альди-альди-альди-ай!

Дни летят.

Не потому ли

Ночи крыльями взмахнули?

Подрастай в родном ауле,

Спи, мой милый,

Не вздыхай!

Спи, ворочаться не надо!

Спи — и я прилягу рядом.

Альди-альди-альди-ай!

Так женщина в ночи и утром рано

Над люлькой сына пела неустанно.

Бибичинар! Недюжинным умом

Прославилась окрест жена Куана.

Старик Жубан на мир смотрел устало,

И в юрте у него просторней стало:

Повел хозяйство молодой Куан

Отдельно от хозяйства аксакала.

Надеялся Куан зажить богато —

И вот Бибичинар поет над пятым.

В семье четыре дочки дождались

Кудайбергена — маленького брата.

Все десять теток заявили чинно:

— У нас для скорби

Нет теперь причины!

Аллах Жубану внука подарил,

Чтоб не перевелись в роду мужчины!

Молились тетки.

Да еще при этом

Перечисляли добрые приметы.

(Так женщины повсюду и всегда

Дома и юрты наполняют светом!)

А мать в глухой ночи и утром рано

Над люлькой сына пела неустанно.

Бибичинар! Недюжинным умом

Прославилась окрест жена Куана.

Как ныне душу распахнуть поэту

Тому, что на Акжаре было спето?

Как на вопросы бесконечных дум

Найти в былом правдивые ответы?

Всего шестой годок крутому веку.

Баюкает напев,

Смежает веки.

…Из пыльных складок юрточной кошмы

Слежу я за поющим человеком.

О медленное время!

Неужели

Ты всадником спешишь к заветной цели?

Окреп Кудайберген — и вот Ахмет

Лежит сегодня в той же колыбели.

Я знаю, время, и в степном просторе

Благословенный час наступит вскоре.

Малыш пеленку стиснул в кулачке,

Малыш не знает, что такое горе.

Что ж, станет он ладонь,

Лишаясь силы,

Тянуть за подаянием уныло?

О время! Ты губило соловьев,

Над юртами ветрами голосило.

Кто жаждал звуков — тех в былые годы

Ты, время, обрекало на невзгоды.

Спит на утесе наш Курмангазы —

И он не вырвал у тебя свободы.

Взгляни же, время, замерев в сторонке:

Упрямо машут тонкие ручонки,

Как будто против бесконечных бед

Протестовать приходится ребенку.

Я верю, в мире ветра, в мире муки

Окрепнут эти худенькие руки.

…О ты, домбра, казалась сиротой,

Когда печалью наполняла звуки.

Взгляни, домбра, на этого младенца:

Судьбою дирижирует он дерзко!

Вникает он и в радость, и в беду —

Уже сейчас им никуда не деться.

Тебе, домбра казахская, по праву

Стяжает он неслыханную славу.

Он, не зовя на помощь небеса,

Преграды одолеет величаво!