Советская поэзия. Том второй

Ты мне сказал:

— Любимая, смотри,

как стало сердце, точно птица,

беспомощно и безнадежно биться

в плену твоем с зари и до зари!

— О, что ты говоришь?!

Я не силок,

опутавший тебе внезапно ноги,

и не гляди ты на меня в тревоге,

как пленный сокол!

Нет, я не силок.

Свобода я твоя,

и ты лети

в свой синий мир, в свой океан воздушный.

Кроме полета твоего, не нужно

мне ничего на жизненном пути.

А если ослабеют два крыла,

сама твоими крыльями я стану,

не дам сгуститься над тобой туману:

твоя свобода —

я всегда светла.

Ты мне сказал:

— Любимая, смотри,

вернуть покой душе не удается.

как пойманная рыбка, сердце бьется

в твоем плену с зари и до зари.

— О, что ты говоришь!

Я не крючок

с заманчивой губительной наживкой.

Не трепещи ты пойманною рыбкой,

не задыхайся!

Нет, я не крючок.

Свобода я твоя.

И ты плыви

в зеленые бунтующие воды.

Свобода я твоя.

А без свободы

нет для тебя и для меня любви!