Советская поэзия. Том второй

Я ухожу, как корабли уходят

От берегов туманных и глухих.

И первый хмель во мне уже не бродит,

Дорога не связала нас двоих.

Я понимаю: тот туманный берег

Недолог был и ненадежен был…

А я в тот берег ненадежный верил,

Я руки твои белые любил.

Из плена красоты твоей осенней

Не выбраться, как из силка грачу.

Я и сейчас не верую в спасенье

И тайно по глазам твоим грущу.

А мне б умчать тебя, как ветер, к свету,

Под свежую соленую волну…

Еще я долго буду помнить это,

Еще не раз себя я прокляну.

А на губах твоих опять усмешка.

Чужая ты. Ты где-то там, вдали.

И, как корабль, у берега помешкав,

Я удаляюсь от твоей земли.

Взвалив на плечи мост,

Гранитные быки

Шагают поперек

Взбесившейся реки.

От напряжения

Спины сгибаются,

Но движение

Не прекращается.

Река из берегов

Весенним днем выходит,

И льдины бьют быков.

Быки же не уходят!

Стоят могучие,

Непобедимые.

Пускай забытые —

Необходимые.

Окна солнце пьют взахлеб,

Как глаза, лучи вбирают.

А когда настанет ночь,

Сами весело сияют.

Словно радостная весть

Окон яркие квадраты.

Свет, что пили целый день,

Отдают после заката.

Так сменяется волна

В час прилива и отлива:

Волны моря — из залива,

Волны света — из окна.

Как сборщик целебных растений,

Согнувшись, кругами хожу.

Ту самую травку. Из сказки.

Редчайшую травку ищу.

Луга здесь обширны. Не просто

Траву отыскать средь травы.

Немало отбил я поклонов.

Да зря. Все не та и не та.

А рядышком — баба с мешками

Готовится к долгой зиме.

Все просто и, ясно. Не глядя,

Руками обеими рвет.

И, может быть, ей попадется

Моя ненароком. В мешок.

И, может быть, в качестве корма

Достанется травка козе.

Но втрое страшней, если нету

И вовсе такой на лугу.

Той самой. Волшебной. Из сказки.

Редчайшей на свете травы.

Ты, может быть, чему-то был началом,

Что кончится беспамятно с тобой.

Мотив колес затих в ночи печальной,

Задушенный оглохшей тишиной.

Осядет пыль. Следы телеги шаткой

Весна затянет новою травой,

Но в запахе дурманящем и сладком

Воскреснет привкус горечи былой.

И в долгожданном ласковом молчанье

Вдруг голоса ушедших зазвучат,

С собою принося воспоминанья

Находок, узнаваний и утрат.

Скрываются в долинах расставаний

Начала всех истоптанных дорог.

Сомнения, победы и исканья

Покрыли сердце клинописью строк.

И кровоточат буквы. Бесполезно

Забвенья ждать от памяти больной —

Нет скальпеля нить прошлого обрезать,

Звенящую надорванной струной.

Вот музыка стареющего сердца,

Сигналы возраста, которых не сменить, —

Пусть новою мечтой не загореться,

Но старую не время хоронить.

Порой вздохнешь: как быстро жизнь промчалась!

Но сдержишь скорбь надеждою святой:

Ты, может быть, чему-то был началом,

Что не умрет беспамятно с тобой.