Советская поэзия. Том второй

Беседой дружеской отмечен

мой путь в краю степных дорог.

И лишь с тобой при первой встрече

я слова вымолвить не мог.

В кругу друзей ночной порою

я шуткой веселил привал.

И, только встретившись с тобою,

я смех и шутки потерял.

Бежала раньше, словно в сказке,

рассказов пестрая канва.

И лишь с тобой теряли краски

живые, ясные слова.

Свистели птицы возле окон

В туман вечерней полутьмы.

Вокруг да около, намеком,

с тобой беседовали мы.

И все слова, просты и милы,

уже вплетались в нашу речь.

Но, знать, у сердца были силы —

одно, заветное, беречь.

Мы в жизнь войдем одной дорогой.

Как тайну тайн в моей судьбе,

всей жизнью, всей своей тревогой

«Люблю!» скажу одной тебе.

Взволновал не вечер необычный,

полный красок, света и тепла, —

на московской улице москвичка

мне стихи знакомые прочла.

Я слова башкирского поэта

от нее по-русски услыхал —

и как будто с лаской и приветом

наклонился надо мной Урал.

Друг-поэт, такой же сын Урала,

вечера уфимские весной

и цветы в долинах и на скалах

в этот миг возникли предо мной.

Хоть стихи ложились непривычно

в музыку иного языка,

стала сразу девушка-москвичка

мне совсем по-новому близка.

Это чувство ворвалось, как ветер

в настежь отворенное окно.

Хорошо с друзьями жить на свете,

если хочешь счастья — вот оно!